– Дела? У тебя? – воскликнул растерянно.
– А что? По-твоему, у меня не может быть дел?
– О, прости. Конечно. Возьми Луку, он за тобой присмотрит, – снисходительно велел он на прощание и отбыл.
Высокий крепкий старик в ливрее дворецкого меня, честно говоря, напрягал. Казалось, он знал все о порядках и приличиях и смотрел таким взглядом, словно видит насквозь и вынужден меня такую терпеть. Никуда я его не взяла, конечно. Поехала с Желькой – пусть развеется.
Оставив ее с шофером в чайной, я отправилась в Палату мер и весов. Теперь мне было назначено.
В приемной начальства скучал секретарь, молоденький кудрявый блондинчик томного вида. Он развлекал себя тем, что гонял по столу муху с оторванными крыльями. Так увлекся, что не заметил, как я вошла. Да, я хожу тихо, часто застаю людей врасплох. Но такого зрелища застать не ожидала.
– Здравствуйте, – произнесла нарочито громко. – Мне назначено. В десять пятнадцать.
Парень подпрыгнул, увидел меня, засуетился, заметил, что на его муху смотрю, и покраснел ушами. Не найдя ничего лучше, перевернув на нее стакан, решив спрятать таким образом. В стакане оказалась вода. Муха подергалась и затихла. По столу расплылась лужа.
– Эмм... Присаживайтесь, я о вас доложу, – протараторил он и нырнул в начальственный кабинет.
Надо же, и в мире людей они умудряются нанять раздолбаев. Тот, кто в их небесной канцелярии за подбор кадров отвечает, справляется как-то не очень. Сказать, что ли...
Однако стоило войти в кабинет, и настроение шутить пропало. За массивным дубовым столом восседал не менее массивный чиновник в темно-синей униформе с серебряными нашивками. Он был настолько грузным, что даже когда просто сидел без движения, его мучила одышка. Круглая голова с напомаженными волосами неестественно каштанового оттенка утопала в плечах. Брыли застилали воротничок.
– Приветствую. Вы по какому вопросу? – изрек он неожиданно тонким голосом и уставился на меня круглыми навыкате глазами.
– Здравствуйте. Видите ли, я увидела вашу вывеску, и мне показалось... – пролепетала, чувствуя себя идиоткой.
Что я хотела найти? И что сказать этому явно занятому человеку? Суматошно выдумывая, как бы сбежать, я вдруг увидела на его плече эмблему – весы, заключенные в круг. Больше ни у кого в этом учреждении таких не было. Они только у потусторонних хранителей были.
– Впрочем, вы, кажется, сами прекрасно знаете, по какому я вопросу, – процедила сквозь зубы, глядя на него с прищуром.
– Вы уверены? – переспросил он.
– Угу. И в вашем настоящем облике вы мне гораздо больше нравитесь. Зачем этот маскарад?
Он вздохнул... и начал сдуваться прямо на глазах. Будто воздушный шарик проткнули. Черты лица менялись, делаясь тоньше. Из-под каштановых волос выпали льняные пряди. Униформа послушно повторяла метаморфозы хозяина, пока ловко не села на стройном теле.
– Ничего-то от вас не скроешь, человеческая душа, – проворчал мой ангел-хранитель, снимая парик. Теперь он вновь был похож на Леголаса. – Но раз вам так приятнее... Чем обязан?
– Значит, Палата мер и весов? Странный выбор.
– Отчего же. Мы даем нижнему миру образцы того, что правильно. Во всех сферах жизни. К тому же здешний начальник предпочитает проводить время где угодно, только не на рабочем месте. Это удобно. И все же давайте перейдем к делу. Здесь время продолжает ход, а запас вашего ограничен. Даже с особым подарком.
Я приступила к расспросам, благо, в этот раз успела подготовиться. Ангел отвечал кратко, кое-что пропускал как несущественное, кое-что дополнял. И вот что удивительно – вся информация о мире, с которой он меня знакомил, накрепко застревала в памяти. Даже записывать не пришлось. Названия, цифры, имена...
С именами было и вовсе чудно: стоило ему упомянуть о некой важной для моей предшественницы персоны, как перед мысленным взором возникал образ, пусть даже я этого человека раньше не видела. Правда, тут много запоминать не пришлось. У бедняги был очень узкий круг общения.
Подруги детства давно выросли и забыли о той, кому в жизни повезло меньше. Им стало не о чем говорить, ведь все они вращались в свете, в то время как Николина сидела взаперти под присмотром строгих монахинь.
С девочками, с которыми она дружила в пансионате, теперь мне было общаться не по статусу. С некоторыми из них нас объединяло разве что сиротство. Жлоб дядюшка услал бедолагу в не просто дешевую школу, а настоящую богадельню, для девушек из бедных семей. Ни одна из них даже ни разу не бывала в нашем городке.
Кстати, город назывался Цанев. Выходя из Палаты мер и весов, я это знала, как и название улиц, имя местного губернатора и где находится самое важное. Поэтому не стала спрашивать у разомлевшей от чая и болтовни с шофером Жельки, где здесь лучшие магазины дамских товаров. А села в машину и назвала адрес.
До того момента, как ко мне в гости явится Ива, нужно купить что-то, в чем не стыдно будет ее принять. А потом еще во все это одеться, сделать самую лучшую прическу и накраситься. Перед этой девицей я больше не собиралась выглядеть замухрышкой.
Вот тут-то и получила советы высших сил, даже не спрашивая. Когда белье выбирала. Голос невидимой демоницы томно мурлыкал в ухо:
"Куда тебе столько бледного, в вашем доме бледного и так достаточно в виде твоей персоны. Возьми темно-красное, на белой коже будет хорошо... Чёрное, то, с алым бантиком на попе..."
- В женщине главное не трусы, а то, что внутри... - пробормотала я пространству перед собой и поймала любопытный взгляд Жельки. - ...ее черепной коробки, - закончила фразу и обратилась к продавщице. - Упакуйте вот это все, пожалуйста.
Кроваво-красный комплект я всё-таки взяла. Пусть будет. На всякий случай.
16.
Ива прикатила на своем авто за полчаса до обеда. Она точно знала, во сколько он у нас. Похоже, не раз здесь бывала. Я когда спросила у повара, не подать ли нам гостье что-нибудь особенное, мне ответили, что о вкусах ее им хорошо известно.
Заодно напомнили, что и мой рацион азор Милош расписал на неделю вперёд. Вот тут я забеспокоилась всерьез. Меню не радовало – самым аппетитным в нем были фрукты. Да и те выдавались поштучно и по расписанию.
– Спасибо ему, конечно, он очень любезен. Но можно я все-таки сама решу, что мне есть? Не волнуйтесь, это будет гораздо проще приготовить. Из тех же продуктов даже. Я не капризная, – закинула я пробный камень.
У повара сделалось виноватое лицо. У присутствовавшего при нашем разговоре Луки – высокомерно-строгое. Надо сказать, дворецкий был крайне недоволен, что я без него в город отправилась. И теперь, когда Милош уехал на весь день, явно собирался следить за мной до его возвращения.
– Простите, азорра, но хозяин строго-настрого велел... – пролепетал повар, но я его перебила.
Когда голодная, я грубая. И вообще – у меня от этого жутко портится характер.
– А я что – не хозяйка? Я думала, что могу распоряжаться в этом доме как хочу. Ладно, пусть не вами. Но сама себе я точно хозяйка. И готовить, кстати, умею. Сама справлюсь.
– Но госпожа...
– Простите, азорра. Очень вы нехорошо с нами поступаете, – вмешался Лука с видом оскорбленного достоинства. – Вы, конечно, в своем праве, можете нами распоряжаться как вам угодно. Но вынуждать ссорить мужа с женой... – он театрально закатил глаза. – Грех это. Мы ведь люди подневольные.
– Ладно, хватит. Я все поняла, – проворчала в ответ. Поссорит, старый брюзга, не просто так намекает. Причем меня же виноватой и выставит. – Я тут самая подневольная. Вы идите, делайте свою работу. С мужем потом договорюсь.
Повар удрал на кухню, а Лука остался компостировать мне мозг. Вернее, докладывать, как обстоят дела в доме. Очевидно, в отместку за то что посмела себя хозяйкой назвать. С трудом удалось отделаться, благо, пора было переодеваться для встречи гостьи.
Мы с Желькой постарались как следует. Я надела специально купленное по этому поводу платье – небесно-голубое, долой скучные серый и коричневый! Накрасилась, уж это я умела. А горничная меня причесала.
