Мстислав Дерзкий часть 1 (СИ) - Машуков Тимур

И чем заняться, пока эти лентяйки спят? Пойти на разведку? Так проснутся, меня не увидят — испугаются. Но и сидеть просто так мне кипучая натура не позволяет.

Достал меч и ужаснулся. Весь в засохшей слизи с подтеками. А уж смердело как от него! Стыдоба-то какая. Но в оправдание могу сказать, что мои мечи очищались сами. Вот и подзабыл я уже, что надо проверять оружие после каждой сечи.

Нашел подходящую тряпку и тщательно протер лезвие, пока оно не стало идеально чистым. Сколов не увидел — хорошая сталь. Спасибо тебе, неведомый Артур, твой меч послужит для хороших дел.

Опять пошел на кухню, надеясь, что за это время тут появилась нормальная, человеческая печь. Но нет, чуда не произошло.

— А ты чего тут? — зевнула за моей спиной Лишка.

От неожиданности я аж подпрыгнул. Это как она так незаметно подошла?

— Ищу печь, чтобы еду приготовить. Но не нахожу, — честно признался я.

— Забей. Сейчас все сделаю, — опять протяжно зевнула она и пошла к странным конструкциям, кутаясь в халат, видимо, принадлежавший Веронике, потому как он был ей великоват. Ну да, сменной одежды для служанок тут не предусмотрено.

— Кого забить? — не понял я, оглядываясь и не находя врагов или домашней скотины.

— Это форма речи такая, — пояснила она мне как дураку. — Типа не парься.

— Я уже был в душе. А бани тут нет, так что и попариться не выйдет…

— Ох, как же с тобой сложно! В общем, просто сиди и жди. Я быстро.

— Ага. Ну вот, можешь же общаться нормально. Вроде бы на одном языке говорим, а кажется, будто на разных.

Лишка не обманула и действительно быстро накрыла на стол. Мне такая хозяйка очень даже пригодится. И не посмотрю, что мелкая. Дом в порядке держать — это еще уметь надо. А она, вон, уже все знает, да споро управляется. А возраст дело наживное. К тому же Видящая в семье — это всегда к покою и безопасности.

На запах еды изволила проснуться и графиня. Сначала завозилась, долго зевая, но не открывая глаз, потом уселась на кровати, посмотрела вокруг — на мне ее сонный взгляд задержался, а потом она ка-а-а-а-ак завизжит!

— Отвернись, гад!!!

— Ты чего? — не понял я.

— Нельзя на меня в таком виде смотреть! Только мужу и родителям дозволяется.

— Да кому ты нужна, пигалица, — я отвернулся и продолжил есть. Была б она еще голая, я бы понял — хотя отроковицы меня никогда не привлекали. А эта в одежде даже. Да и даже без нее — на что там смотреть-то? Тьфу на них.

— Лишка, помоги мне умыться и собраться, — приказала Вероника, кутаясь в одеяло.

— Сиди, — строго посмотрел я на мелкую. — Пусть графиня учится сама себе зад подтирать. И в бою, и в быту надо уметь работать как в команде, так и в одиночку. И к тому же ты теперь со мной, а не с ней. Разберемся тут, что к чему, силы восстановлю, и в столицу поедем.

— Править станешь?

— Сначала посмотрим, как там дела обстоят. Потом всыплю ремня императрице, а дальше видно будет…

Я встал, поправил одежду — в кафтан были вшиты артефакты защиты, которые уже зарядились, проверил меч. Ничего не звенит, сидит удобно.

— Так, я пошел на вылазку. А вам сидеть тихо и не шуметь. Надо понять, что тут творится, да ряды нежити проредить. Вчера-то нам повезло — среди них никого из разумных не было. Ну, и духов с призраками тоже. Иначе бы сожрали. Вот и хочу понять — везение это, или просто осталось только гнилое мясо.

— А если тебя убьют?

— Ждите… Как тут у вас время измеряют-то?

— Секунды, минуты, часы.

— Поясни.

— В минуте шестьдесят секунд, в часе шестьдесят минут. В сутках двадцать четыре часа.

— А секунда это?

— Раз, два, три, — начала отсчет графиня, показывая такт.

— Ясно. Тогда ждите, — мысленно прикинул я, — часа три, не больше. Если не вернусь, все запирайте и ожидайте помощь. Еды много, вода есть, когда-нибудь вас спасут. Только как мне время отсчитывать?

— Вот, возьми, — стянула Ника с руки браслет. — Цифры-то знаешь?

— Знаю, похожими норманы пользовались.

— Ну вот тогда и засекай.

— Понял, — надел на руку, потряс ею — не мешает. — Поехали.

Скользнул к двери, за которой еще не был. Тело еще не вошло в кондиции, но уже переключилось в боевой, характерный режим, что называли Велесово Ратание. Мол, давным-давно сам бог Велес даровал людям это воинское искусство. Вот же бред-то какой. Не верил я в это. Боги могут только брать, ничего не давая взамен.

Поэтому я называл его Характерным Спасом или просто Спасом, от слова «спасать». Ибо прямое назначение воина спасать мирных и защищать их. А без характера сие невозможно.

Дядька Всеслав, что обучал меня этому искусству, много чего рассказывал о нем, но сейчас все вспоминать некогда — враг у ворот. Ну, или у дверей, что в принципе еще хуже.

Идти пришлось недалеко — как и говорила Ника, примерно пятьсот этих… как там называется… метров, да? Опять путь преградила дверь — массивная, железная. Такую и захочешь, не сразу выбьешь. Вмурована в камень основательно.

Жаль, конечно, графа — хороший был человек. И рассказать о многом мог. А впрочем, слышал я его разговоры обо мне. Так что выбросить ненужные мысли из головы и двигаться дальше. О мертвых или хорошо или ничего. А лучше ничего, а то еще услышат, да придут. Примеров подобного много было.

Засов без звука отошел в сторону, хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Неслышной тенью я выскользнул наружу, сразу скрываясь в высокой траве. Быстрый взгляд по сторонам — тишина. Деревья стоят, да ветками качают на утреннем ветерке. Правда, птиц при этом не слыхать — явный признак наличия рядом мертвяков. Живые очень хорошо чувствуют все потустороннее.

Где-то в сотне метров — правильно, да? — виднелся высокий каменный забор. С него меня бы не было видно — лес стоял стеной, но так хитро, будто специально посадили так, чтобы отсюда было можно наблюдать, а оттуда нет. Что ж, оно и к лучшему. Значит, с этой стороны меня никто не ждет.

Я пополз, потому как идти было глупо. Я ж не бессмертный. Кафтан, конечно, испачкаю, но то не беда, он сам очистится. Да и для маскировки зеленый цвет хорош. Плащ я брать не стал, он сейчас только мешаться будет, да привлекать внимание ярким цветом.

Добрался до намеченного места — стена высокая, метра три. Но это не препятствие для того, кто привык брать подобные штурмом. Короткий разбег, прыжок. Не до конца окрепшие руки предательски дрогнули, но тело удержали. Кряхтя, я подтянулся. Рядом дерево, часть кроны которого лежит прямо на стене, будто специально укрывая ее. Перебрался под ветви, затаился, посмотрел вниз.

Поместье графа открылось во всей своей мертвой красе. Особняк — высокое здание с пустыми глазницами окон. Парадный двор затоптан, усеян костями и темными пятнами, которые не хотелось разглядывать. И… движение.

Их было меньше. Намного меньше, чем ночью у склепа. Но они были. Не бесцельно бродящие, а… занятые. Трое копошились у огромного черного пятна на земле у восточного крыла — похоже, на месте бывшего винного погреба. Пятно пульсировало слабым, больным сиянием. Вот и разрыв. Источник.

Еще двое медленно патрулировали периметр, волоча ноги, с бессмысленными, но зоркими лицами-масками из гниющей плоти. Один, огромный, в обрывках некогда богатой ливреи, стоял неподвижно у главного входа, как мрачный страж.

Сердце упало. Ни признаков жизни, ни криков, ни дыма от костра, ни отчаянной попытки прорыва. Только мертвые, да больная рана земли, из которой они сочились.

«Всех…», — пронеслось в голове. Но следом вступил в дело холодный расчет ветерана. Шесть видимых. Плюс те, что могут быть внутри разрыва или здания. Десять? Пятнадцать? Решаемо. Если аккуратно. Если все сделать тихо.

Я заметил чуть в стороне какие-то строения. Относительно целые. И сердце ёкнуло — одна дверь в дальнем конце была приоткрыта. Не выбита, не снесена, а именно приоткрыта, как будто кто-то недавно вышел. Или вошел. Надежда? Ловушка?

Нужно было проверить. Но как подобраться? Патрульные. Их маршрут предсказуем, но двигаются они медленно. Разведка боем не вариант — поднимет всех.