– Он сказал, что не спешит. Никогда, ибо…
– Скотина! Все, пошла!
Заплакав, внучка поцеловала деду родовой перстень и прыгнула на выход. В кабинете остались два его внука.
– Что стряслось, дед, – присел старший Сергей на краешек кресла. – Кто так тебя?
– Неважно…
Младший Артем молча поставил перед дедом открытую бутылку вина и налил ему полный бокал.
– Вот, как ты любишь. С днем рождения, дед. Твой подарок ждет внизу.
– Спасибо… – выдохнул Омаров, нащупывая бокал, и выпил все до капли. – Но подарок подождет. Дела прежде всего. Собрали людей?
– Да, – кивнул Артем. – Сейчас махнут стопарик для храбрости и поедут. Отомстим за тебя, дед. Кто этот ублюдок? Кто посмел?
– Какой‑то сир Обухов…
– Порвем на куски!
– Нет, – покачал головой барон. Он помнил тот ВЗГЛЯД, который был у этого парня. Это явно не обычный сопляк. – Обухов силен, и его дружки тоже. Не вздумайте атаковать, пока не прибудет «решала». И никаких дуэлей, поняли?
– Есть, дед. Твое слово для нас закон.
– Остальных убить, и девчонок тоже. Без свидетелей. А в отчете о войне напишем, что все были солдатами рода. «Наверху» все обстряпаем.
– Как обычно.
И оба, довольно ухмыляясь, покинули его кабинет. Дед же выпил еще два стакана, а затем скривился от кашля – в желудке по‑прежнему что‑то мешалось. Что‑то инородное… то, что эти мерзавцы бросили ему в кружку.
– Убью… – шипел Омаров, пододвигая к себе телефон. – Всех до одного…
Видит бог, он хотел с Борисом по‑доброму, но тот не оставил ему иного выбора – звонить гадкому «решале», чтоб его вши заели.
Трубку взяли почти сразу.
– Алло… Это Омаров, у меня для тебя работа…
– Мне уже звонила ваша Ирина. Все в порядке очереди.
– Нет! Ты приедешь немедля! Я готов платить, сколько скажешь.
– Да что ты? Так сразу⁈ Вы ли это, Омаров? Обычно торгуетесь до последнего.
– Я сказал, заплачу! – рыкнул Омаров и поднес еще один стакан к губам. – Сколько?
– Сотня золотых монет. С клеймом Башни.
Омаров едва отпив, закашлялся – и еще долго пытался отхаркнуть ту дрянь, что засела у него в пищеводе. Ничего так и не выплюнув, он зарычал:
– ЧТО⁈ Ты с дуба рухнул, идиот? Или ты пьян?
– Еще слово, Омаров, и я не посмотрю, что у вас сегодня юбилей. Приеду, но не для того, чтобы помогать вам валить очередного обидчика…
И закряхтев, Омаров подобрался.
– Простите великодушно… Но сто монет? Это же целое состояние!
– Вы давно смотрели в окно, ваша милость? Ах, простите, как я мог забыть…
И он рассмеялся.
– Сволочь…
– Что‑что?
– Ничего, продолжайте.
– Неделю назад в связи с очень напряженной обстановкой на улицах, все мои услуги по ликвидации «целей» выросли вдвое. А пару дней назад они выросли впятеро. Сами знаете, почему, или сказать?
– Ты… ты…
– И только что они выросли еще вдвое. Вам же нужна срочность, да?
– Ты‑ы‑ы…
– Ах да, и за оскорбление, ваша милость, я потребую сто пятьдесят башенных монет. И не монетой меньше. И пятьдесят из них вам придется заплатить в любом случае.
– Ах ты! Ах ты, подонок! Да пошел ты к черту!
И озверевший Омаров, схватив телефон ударил его об пол. Затем кулаком опрокинул бутылку. Все вино расплескалось по кабинету. Он еще бушевал целую минуту, но затем обессилено упал в кресло – его сломил кашель.
– Какой же я старый идиот… Зараза… – кряхтел Омаров, пытаясь выплюнуть инородный предмет. Никак не получалось – он словно прирос к желудку!
Барон хотел уже сунуть два пальца в рот, но его отвлек звонок – разбитый телефон, вибрировал, лежа на полу.
– Кто еще? – буркнул он, взяв трубку. – Да…
– Время вышло, Омаров, – проскрипели ему в ухо металлическим голосом. – У тебя был месяц, чтобы стать человеком. Как жаль, что ты не справился…
У барона все внутри упало. Это же…
– Нет! Ты говорил, что у меня еще неделя!!!
– Говорил… Но поскольку ты даже и не подумал исправиться…
– Как⁈ Я помог пяти приютам! Я оплатил дорогостоящие операции десяти детям! Я возместил…
– … И параллельно отнял три ресторана, два бара и разорил четыре лавки: в трех случаях у родителей тех детей, которых и пустил по миру. И это еще не говоря об ограбленных Крысами ювелирных, которые ты тоже прибрал к рукам. А уж скольких убили твои внуки… И все за месяц!
– Что⁈ Мне нужны были деньги на эти твои «добрые дела»! Откуда ты думаешь, я бы их взял? Из воздуха что ли⁈
– А еще… Ты нанял убийцу, чтобы не выполнять свои обязательства…
– Ложь!
– … И поэтому я решил, что этой недели ты не заслуживаешь. Время вышло, а значит…
Омаров вскочил на ноги.
– Только посмей! Только явись ко мне, мразь! Я сделаю из тебя дуршлаг!
– Зачем мне идти к тебе⁈ Ты сам придешь ко мне, Омаров. Выпей еще винца, успокойся…
– Да как ты…
– … А потом просто усни. Поверь, твои грязные приспешники тебя не спасут. У них самих сейчас тихий час.
И прежде чем Омаров успел бы обложить его последними словами, этот тип злобно расхохотался и бросил трубку.
Барон долго слушал гудки. А потом крикнул:
– Ира! ИРА! – Но в ответ ему было молчание. – Ира! Ты что, оглохла?
Никто не ответил, и, ругаясь, Омаров пошел к выходу. Открыл дверь и вышел в коридор. Там было тихо.
– Ира, ты где⁈ Куда ушла, сука!
И ни звука в ответ. Только из зала на первом этаже слышалась легкая музыка.
– Куда все делись? Есть тут кто⁈ – вопил Омаров, вслепую двигаясь по коридору. – Почему мне никто не отвечает⁈ Ира!
На середине он оступился и чуть не полетел на пол. Там что‑то лежало.
– Зараза, что за…
Он нащупал чью‑то штанину. На полу распростерлась тело. Рядом пистолет.
– Что? Кто посмел?..
Охая и ахая, он поплелся дальше с пистолетом в руке. Вдруг барон нащупал впереди нечто мохнатое – это был Пивс, его любимый пес. И он лежал без движения. Рядом лежала Джесса, вторая собака тоже не двигалась.
– Что они с вами сделали?.. – зарыдал Омаров и крикнул: – ЭЙ, КТО‑НИБУДЬ!!!
Но никто не ответил – сквозь музыку не слышалось ни топота, ни звона, ни песен, ни криков. Казалось, в своем огромном доме он был один.
– У меня есть еще неделя… – рыдал барон. – Еще неделя, ты обещал… Коллекционер…
Тогда, постанывая, он пополз обратно в кабинет. Своих собак он тащил за собой следом.
Глава 19
Кто тут хлопает шарики?
Музыка резко оборвалась, и подходя к «черному» ходу мы с Артуром слушали какие‑то странные скрипы.
У порога сразу наткнулись на первое тело – повар лежал в проходе в обнимку с еще не ощипанным гусем и мирно спал. Рядом «отдыхал» дворецкий, а в главном зале было настоящее сонное царство – спали все, куда ни посмотри. А людей тут было под сотню. Вокруг десятки шариков, множество накрытых столов и даже огромный праздничный торт. Повсюду надпись «С днем рождения, дедушка! 65 лет!»
Тут же нашелся и источник скрипов. Патефон впустую вертел прослушанную пластинку.
– Интересно тут у них, – пробормотал я, переступая через очередного спящего. – Вы, дворяне, всегда так отдыхаете?
Артур фыркнул.
Мы разошлись – он с Рэдом пошел осматривать комнаты, а я направился на второй этаж. На лестнице нашел еще двоих: оба вооружены и были бы опасны, если бы не дрыхли без задних ног. В коридоре почивал еще один охранник, а за ним располагался кабинет начальства – дверь была приоткрыта.
– Ты тоже спишь, дед Омар? – прошептал я, подходя к двери. – Если нет, тебе же хуже.
Открыв дверь, я сразу разглядел деда – он смирно сидел в кресле, а у его ног лежали те самые белые собаки. В руке Омарова был пистолет.
– Не дождался, что ли? – фыркнул я, тронув деда за плечо. Пистолет выпал из обессиленных пальцев, а сам барон пробормотал что‑то себе под нос, а затем раскрыл беззубый рот. По кабинету разнесся храп.
