Матабар III (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Ардан улыбнулся.

— Достану, — кивнул он.

— Отлично! — и Милар тут же спохватился. — Но ты особо пока не радуйся. Времени не так уж много осталось до завтра. Успеет Ровенва или нет, да и вообще сможет ли… а, вспомнил. Сможет ли Ильдар тебе помочь — тоже вопрос.

— Я понимаю.

Милар еще раз похлопал Арди по плечу и кивнул в сторону авто.

— Запрыгивай, господин маг. Поедем поработаем немного.

Арди, уже забираясь в салон и укладывая посох, все же вспомнил задать главный вопрос:

— А куда мы?

— Ну ты же хотел поболтать со Старьевщиком, — Милар повернул ключ зажигания и, пока двигатель потихоньку раскручивался, заставляя салон дрожать от вибраций, достал очередную сигарету. — Вот и поедем. Поболтаем.

Глава 88

В этот раз долго ехать не пришлось. Уже вскоре они миновали Ньювский проспект, кипящий и бурлящий молодой весной, где цветастые витрины спорили друг с другом в блеске пышного убранства, а горожане, под стать крикливым лавкам, магазинчикам, кафе и ресторанам, щеголяли в новых нарядах.

Арди, приспустив окно, впуская в салон воздух, пытался отыскать нотки свежего ветра, пришедшего с северо-востока. Не такая уж и простая задача. Так легко заплутать среди разгульных, наглых оттенков дизеля, коими плевалось большинство автомобилей. Редкие выскочки новых, дорогих моделей, шипели бензиновым выхлопом. А сам город пах тягучим мазутом, местами ржавеющим железом, скупым на оттенки бетоном и, безусловно, брусчаткой с асфальтом.

Все это смешивалось с ароматами свеже сваренного Линтеларского кофе; крепкого Каргаамского чая, а может и такого, что прибыл из далекого Лан’Дуо’Ха; бутонов цветов из лавок флористов, вновь открывших двери для покупателей; парфюма, как дорого, так и дешевого, а еще далекого, смутного, но все же слегка солоноватого океанского бриза.

Весеннее дыхание Метрополии совсем не походило на свежий ветер, игравшийся с молодой порослью среди пиков и лесов Алькады. И все же Арди, постепенно, начинал находить в нем определенную радость. Как если сперва ты не имел уверенности в отношении к новому знакомому, но узнав того или ту получше, внезапно начинаешь осознавать, как при встрече с ними на лицо сама собой лезет глупая, добродушная улыбка.

Так же и здесь.

Место, прежде казавшееся Арди каменной, бездушной темницей, теперь раскрывалось перед ним, спустя столько времени, совершенно новыми образами. Образами пока еще не друга, но того, к кому Ардан, раз за разом, испытывал все больше и больше теплых эмоций.

Столица, как жук древоточец, незаметно, мягко и легко, прокладывала себе тропку к сердцу юноши, а тот и не был против.

Они свернули около кафе, уже выставившего на улицы столики, где горожане пили теплые напитки и закусывали маленькими булочками. У клерков и прочих белых воротничков сейчас обед и народ выходил из своих рабочих офисов, отрывались от печатных машинок и документов, наводняя собой ближайшие заведения.

Еще пара улиц, уведших их вглубь Центрального района, затем поворот под арку, прятавшую за фасадами зданий хитросплетение узких переулков внутри кварталов. Раньше, кстати не так уж и давно — всего полвека тому назад здесь ездили не машины, а кареты дворян и извозчиков. С тех пор лошади сменились двигателями, но улочки не расширили — некуда. Так что внутри кварталов Центрального района здания наседали на горожан ничуть не менее плотно, чем в районе Первородных.

Милар остервенело крутил руль, стараясь не врезаться то в клумбу, то в урну, то в фонарь, а зачастую в пешеходов, бредущих прямо по проезжей части. За арками, прятавшими от остальных не лицевую сторону Центрального района, не имелось разделения на тротуар и дорогу. Все двигались по одному и тому же маршруту.

Наконец они подъехали к ничем непримечательному дому. Наверное тот когда-то давно принадлежал купцу или видному ремесленнику. Может даже ювелирному мастеру. Оценить убранство, учитывая, что подъехали они не с фасада, где, наверняка, сиял ухоженный парадный вход, а с задней стороны. Тут, все те же полвека тому назад, слуги сновали туда-сюда, а теперь вот их автомобиль, недовольно буркнув и чихнув пахучим, темным облачком, замер неподалеку от единственного входа.

Арди не стал спрашивать, почему они заехали со внутренней стороны, а не с улицы, как обычно. Да и в целом дом, где последний этаж подмигивал хижинами мансардных окон, не вызывал особого любопытства. Таких, красивых и изящных, в разнообразных цветах пастельной палитры, Арди за прошедшие месяцы уже насмотрелся.

Да, они все еще вызывали ощущение нахождения в дедушкиной сказки, но уже не тот благоговейный восторг, что прежде.

— Пойдем, — Милар вытащил ключи и первым вышел наружу. От взгляда юноши не укрылось, что капитан расстегнул кобуру и отщелкнул тесемки, крепящие эфес сабли.

Если до событий в « Цапле» Пнев практически никогда не надевал ножны, держа те в салоне автомобиля, то сейчас практически с ними не расставался.

Арди поспешил следом. Покинув казенный « Деркс» юноша слегка улыбнулся цветочному аромату. Здесь, буквально через шаг, от земли отрывались клумбы. Пусть и не с самыми красивыми цветами, но теми, что немного разбавляли каменные объятья города — вполне достаточно, чтобы собственной кожей ощутить весну.

Сам же дом пытался застенчиво спрятать под тенью своих куда более высоких соседей легкие трещины, разбившие облицовку. Чудом не скрипели покосившиеся откосы, коим уже не первый год требовался ремонт, а козырек, нависший над черным входом (или, как его называли раньше — вход для слуг), выглядел чужим на данном архитектурном празднике. Простые листы металла, сложенные на ссохшихся, деревянных столпах, поддерживавших конструкцию.

И лестница, ведущая вниз в сторону псевдо-подвального этажа. Арди не раз себе напоминал, что архитекторы Метрополии строили таким образом дома вовсе не из-за того, что их подкупили дворфы, а из-за постоянного подтопления столицы Ньювой. Перепад высот требовался, чтобы не затапливало жилые помещения.

Но это раньше.

Сейчас в псевдо-подвалах, после воздвижения сложной системы дамб, порой не только располагались лавки и недорогие заведения, а даже жилые квартиры.

Первым по каменной лестнице, побитой дождями и позеленевшей от мха, спустился Милар. Он толкнул простую деревянную дверь, протяжно завывшую неухоженными петлями. Те, покореженные зимой, с легкостью заглушили старческим кряхтением звонкий голос колокольчик, брякнувшего у наличника.

Вместе с капитаном Арди вошел в ничем непримечательную лавку. Беглый взгляд по выставленному товару не цеплялся ни за что особо удивительное. Множество рядов мужских туфель самого разного фасона и размера; полки с ботинками с высоким голенищем; шкафы, где под стеклом блестели женские туфельки.

Учитывая ценники, лавка привлекала, в основном, людей среднего достатка. Те, кто мог позволить себе новую пару не тогда, когда предыдущая уже окончательно прощалась с владельцем, а пару раз в год.

За стойкой работал молодой юноша. Именно работал. С закатанными рукавами, в брюках из начесанной шерсти, сероватой сорочке и рабочим фартуком из дубленой кожи, он чинил каблук на мужском ботинке.

Пальцы ловко орудовали шилом, иглой и капроновой ниткой, блестя в свете Лей-ламп стальными напальчниками. Попутно он умудрялся зажимать коленями уже видавшую виду сапожную лапу (изогнутую под сорок пять градусов железную полоску, чье навершие повторяло очертания стельки), на которую и нанизал башмак.

У Арди так, в свое время, никогда не получалось.

Рядом, вместо кассы, на лавке лежали счеты и книга учета, а еще у стены притаился небольшой, обшарпанный сейф.

— Добрый день, — поздоровался Милар снимая шляпу и опуская ту перед юношей на прилавок.

— Доб-р-р-ый, — процедил от натуги сапожник, пробивая дырку в особенно плотном участке берца, где тот прилегал к голенку. — Что-то хотели? Расценки там.