Дар Древнего короля - Аск Рона

Чтобы справиться с Урасом, мне потребовалось две попытки, и то я одолела его со скрипом. А Ривар с первого раза взял верх. А когда продемонстрировал свою скорость на последней битве, уже тогда я поняла: победы мне не видать.

В итоге Форс не принял ни единого моего уверения, что Ривар достойнее. Попросил от него отстать и распустил всех зрителей, напутствовав их советом выдвигаться к праздничному столу.

Награждение проходило в трапезной. И видит Король, мне хотелось заползти за стойку Майра и спрятаться в его укромном месте с ним по соседству. Со всех сторон сыпались поздравления, асигнаторы говорили Змею красивые речи о том, какую талантливую ученицу он себе отыскал. Но самое ужасное – пришлось сидеть за одним столом с Клаврисом. Выигравший ученик и его наставник были обязаны трапезничать рядом со старшими. Это невесть как раздражало Змея, но хуже всего было мне. Ведь я не ощущала, что заслужила победу. Чувствовала скорее подставу и стыд.

В честь окончания Игры старшие асигнаторы не постеснялись наполнить бокалы присутствующих хорошим вином, которому я впервые в жизни была рада. Оно помогло хотя бы немного успокоиться, но в то же время доставило мне еще проблем. От выпитого все остальные расслабились и стали общительнее, в итоге ко мне подходили даже те, кто раньше не решался заговорить.

Однако не все восторгались моей победой. Были и те, кто по иронии разделяли мое недовольство и исподтишка осуждали меня за то, что я нечестно заняла первое место. Во главе их стоял Ливион. На протяжении всего праздничного ужина он взглядом пожирал нас со Змеем и с ненавистью разрывал вилкой старательно приготовленное Майром мясо. Наверное, представлял на тарелке меня.

Грас сидела подле него. Выглядела она крайне угнетенной и даже не смотрела на друга, если он таковым для нее до сих пор являлся. Я всегда считала, будто их связывала только ненависть ко мне и Ривару. Поэтому удивилась, что они снова вместе после столь отвратительного боя.

– Очень глупый Ривар! – стукнула я кулаком по столу, вновь вспомнив об ученике Талины, а потом сложила руки и опустила на них голову.

Мне не нравилось поведение Ривара, а последний разговор настораживал. Разумом я пыталась его понять, а вот в глубине души понимать отказывалась. Не хотела знать истинный смысл сказанного и улавливать намеки, потому что тогда точно все изменится, а я перемен не хотела.

Перемены всегда значили потери.

Попав в Школу ловцов, я узнала о смерти родителей.

Оказалась в Обители – лишилась семьи.

Победила в Игре – утратила покой.

Что еще должно исчезнуть ради новой перемены?

Я повернула голову и вновь уставилась на мешочек с монетами. Со слов Форса, там было ровно двадцать дирамов, двадцать истонов и двадцать даргов. Хорошие деньги, только куда их девать?

Капризов у меня не было, а покупать вещи я не любила – слишком много суеты, примерок, да и носить их особо некуда. Я почти все время проводила в Обители, лишь иногда отлучаясь в таверну, поэтому тратиться особо некуда. И я решила отложить их на случай крайней необходимости.

Жизнь длинная. Кто знает, когда понадобятся деньги.

Я потянулась к мешочку и сжала его, ощущая, как скрипнули монеты.

– Увесистый, – положила на ладонь и подкинула. – Куда же мне его спрятать?

Задача не из легких.

Двери хижин не запирались, поэтому приходилось все ценное убирать. я, конечно, сомневалась, будто кто-то в Обители додумается что-нибудь украсть – за это сразу последует наказание. Но все равно хотелось немного личного пространства. У каждого человека были секреты, которые он боялся показать.

Вялой походкой из-за выпитого вина и усталости я вошла в спальню. Неспешно ее оглядела, раздумывая, куда же все-таки деть свой трофей. В итоге остановилась на постели. Приподняв матрас у изголовья, уложила туда мешочек так, чтобы и видно не было, и спать не мешал. Вернула подушку на место и довольно хмыкнула. Не самый надежный тайник. Если кто-то сюда заявится с твердой целью что-нибудь найти, то, как ни прячь, все равно отыщет. В моем доме мало вещей, чтобы потребовалось много времени их перерыть. Поэтому на будущее стоило позаботиться о более подходящем для ценностей местечке. Как у Иригоса, например. Но это потом.

Сейчас я хотела спать. После стольких напряженных битв тело ныло и изнывало, поэтому, наплевав на ушибы, я рухнула на кровать и застонала от боли и наслаждения, что наконец оказалась в горизонтальном положении. Даже раздеваться не стала. В итоге так и уснула. А на следующее утро поняла, почему после Игр победителю давалось три дня отдыха.

Проснуться к завтраку оказалось невозможным. Разлепить глаза мне удалось лишь в обед, а встать – и того позже. Мышцы ломило так, будто тысяча игл, мечей, копий, шипов и прочих острых предметов впилось в тело. Около часа я лежала самым настоящим бревном, опасаясь пошевелить рукой или ногой. Даже пальцем!

Смогла пересилить ломоту в конечностях, только когда стало совсем невмоготу лежать и игнорировать кое-какие потребности. Шипя, кряхтя и ругаясь словами, от которых у таких особ, как Культура и Вежливость, уши бы засохли и отвалились, я сползла с постели. Держась за тумбочку, выпрямилась и шумно выдохнула, поглаживая поясницу.

Попробовала сконцентрироваться, чтобы отключить боль хотя бы на время сборов, но вместо привычной нити ощутила пустоту. Поэтому я постаралась шевелиться аккуратней, чтобы лишний раз не сделать себе больно.

Сначала избавилась от грязной одежды и переоделась в чистую. Собрала нужные для купальни вещи и поторопилась на улицу. А спустя час, вымытая, взбодрившаяся и посвежевшая, я пошла в столовую.

Есть хотелось очень сильно, и по пути я мысленно молила Майра не отказать в позднем обеде. Иначе пришлось бы искать Змея или Иригоса, чтобы они с ним договорились. И как только я представила всю эту суету, как в голову пришла мысль: может, отправиться в таверну и перекусить там? Теперь-то у меня были деньги. Но тут же отмела этот вариант, решив, что стряпня Майра для меня желанней.

– Э-э-эй… – услышала я вялый и потухший голос за спиной, когда проходила мимо разрушенной арены. – Меня подожди.

Спросонья, держась за взлохмаченную голову и щурясь от света солнца, следом за мной плелся Ривар.

– Ты не на тренировке? – удивилась я появлению ученика Талины в столь поздний час.

– Угу…

– Кто-нибудь знает, что ты ее проспал?

– Не проспал, – пригладил он синюю шевелюру и устало вздохнул. – Урасу и мне дали один день отдохнуть. Что-то вроде награды за второе и третье место.

Он криво и вымученно улыбнулся, а я понимающе кивнула.

До столовой мы шли неспешно. Если я мучилась от ушибов и синяков, то Ривар – от похмелья. Вчера с Пампом они неплохо набрались, как и большинство других ребят. Никто из наставников не стал их останавливать: большие уже мальчики, должны сами думать своей взрослой головой. Однако кое-кто из асигнаторов с предвкушением отметил, что следующий день большинство ребят не забудут.

Ривару повезло провести сегодняшнее утро в постели, а вот Пампу я не завидовала. Так что все должно быть в меру – тем более алкоголь.

– Майр! – только показавшись на пороге, позвал Ривар. – Жрать звездец как охота. Я готов съесть любого, кто встанет между мной и тарелкой твоей потрясающей солянки с огурчиками.

Он перегнулся через стойку, высматривая повара Обители:

– Даже тебя…

– Каннибализм, между прочим, наказуем, – послышался голос Майра из его укрытия. – Тебя сварят заживо и скормят собакам.

– Тогда выбираю помереть от наказания, но сытым, чем окочуриться от голода, – злорадно осклабился Ривар.

Послышалось шевеление, а потом стук деревяшек о пол. И уже через миг показалась кудрявая голова Майра.

– Мне от твоих угроз ни холодно ни жарко. Па-рал-лель-но, – произнес он по слогам. – Нужно вовремя приходить.

Тут уже я не выдержала, когда мой живот зашелся злобным урчанием. В столовой витал аромат печеных овощей, мяса, чеснока и пряных трав, который сводил с ума.