Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

Пока он говорил, я успела обрадоваться, удивиться, возмутиться и огорчиться.

— Почему семь дней?! Почему не сразу меня отпустить, если я не виновата?

— Таков приказ, — коротко ответил. — Так велел старейшина.

— Но почему?!

— Потому что трава зеленая, — повторил он, внушительно глядя на меня.

— Трава бывает и желтой и красной, Таор! — я впервые назвала его по имени. — У меня там матушка, она волнуется, ждет. Ей помощь нужна. А удерживать невиновную — нечестно!

Волк посмотрел на меня странно понимающе.

— Нечестно... Да, возможно. Обычное дело, Аса. «Нечестно» бывает чаще, чем хотелось бы. Не знаю, чем тебя успокоить, я не особенно красноречив. Подумай о том, что могло быть хуже. И смирись, дни пролетят быстро. Не усложняй их не себе, ни мне.

Он поднялся.

— Я голоден. Лезь в погреб, доставай мясо — на верхней полке. Я затоплю снаружи.

Он показал на крышку погреба с железным кольцом. Я машинально разулась, сделала шаг вперед, но остановилась.

— А от кого меня надо охранять?

Таор закатил глаза и молча вышел. Кажется, он истратил на меня весь резерв слов на сегодня.

Задумчиво шагнула к погребу.

Не без усилий откинув квадратную тяжелую крышу погреба, встала на колени, вглядываясь вниз. В лицо пахнуло холодом, запахом соли и мяса. Нащупав пальцами деревянную миску, потянула ее наверх. В миске лежали крупные сырые куски мяса. Водрузив миску на неубранный стол, поморщилась.

«Некрасиво».

Оглядевшись, не увидела ни одной тряпки. Пришлось на первый раз воспользоваться собственным передником. Отставила грязную тарелку, оглянулась. Дом наблюдал за мной холодно, неприветливо. Я его понимала. Он не знал меня, а я — его, нам только предстояло познакомиться.

Как ни странно, на сердце стало немного спокойнее. Я все еще не понимала причин такого решения старейшины, но кандидатура именно этого Волка как смотрителя странно успокаивала, не смотря на все противоречия. А то, что рявкает все время — не страшно. Он — Волк. Не мурлыкать же ему.

Матушка учила меня воспринимать живое согласно их особенностям. Если крапива жалит, зачем удивляться, гневаться, бить ее палкой? Крапиву кипятком нужно.

Для каждого свой подход.

«Вот Волка чем утихомирить?»

Поразмыслив, решила, что и тут кипяток может сгодиться.

Таор не сказал ни слова за все время, пока в котелке варилось мясо, молчал и позже, когда мы хлебали деревянными ложками густо пахнущую олениной сытную шурпу. Хлеба не было. Я уж проглотила вопрос про овощи, муку, да варенье, решив задать их, когда мой смотритель будет выглядеть хоть немного... безопаснее. Полностью сосредоточенный на долгожданном, уже позднем обеде, он на меня не смотрел, ненасытно уплетая кусок за куском. Ел Волк порядочно. Я съела одну тарелку, а он — три, причем все с той же скоростью, что и я. Ложки мы отложили почти одновременно.

После сходила к реке, помыла за нас обоих посуду.

Место, где стоял дом, было безлюдное, спокойное, река текла мерно. Казалось бы, вот же свобода, иди домой, но нет... Я немного грустно посидела на берегу, и в избушку вернулась с неохотой. Когда пришла, Таор уже полулежал на своей кровати. По виду — ожидал меня.

— Надо договориться о правилах, супчик, — произнес сразу, как вошла.

— Меня зовут Аса, — недовольно поправила, убирая миски и осторожно садясь на свое место напротив. Пальцами потрогала темное кусачее шерстяное одеяло.

Не лоснится — уже хорошо.

— Сейчас ты частично состоишь из мясного супа, — Таор все-таки выглядел добродушнее, чем до обеда. — Не спорь. Делай, что скажу — это первое. Второе. Когда я здесь, ты можешь выходить, недалеко гулять. Когда меня нет, выходить из дома запрещено. В дом никто не войдет по закону собственности, сама знаешь. Уяснила?

— А в отхожее место приспичит?

— Где оно находится? — Таор мгновенно ответил вопросом.

— Там... — показала пальцем на строение за домом.

— Это за дверью?

Он разговаривал со мной как со слабоумной.

— За дверью... — буркнула, понимая.

— Значит, и в отхожее место нельзя. Все, что за дверью — даже крыльцо — это выход из дома.

— А куда мне тогда?! В угол что ли?

— Испортишь угол, сама же его вылижешь, там же и будешь спать. Пока меня нет, к твоим услугам ведро, — Таор кивнул на дверь в сени. — Ничего страшного, присядешь раз-другой.

Представив картину, я возмущенно подпрыгнула.

— Сам туда иди! Что такого может случиться, если я отбегу на двадцать шагов в отхожее место?!

— Тиром, например. Или его друзья, — ответил неторопливо.

— Ты же сам говорил, что они не будут применять силу. А я не буду ни на что соглашаться.

Таор потер бровь и лениво махнул рукой, подзывая меня к себе. Он приподнялся.

— Подойди-ка ближе. Объясню.

Недоверчиво подошла. Мужчина похлопал по лежанке рядом с собой.

— Присядь. Да не бойся, присядь, говорю. Попробуй. Твердо, мягко?

Осторожно присела рядом, не касаясь, и вопросительно воззрилась на мужчину. Находиться так близко около него ощущалось неуютно, будто на муравейник садишься и каждую секунду ждешь, что начнут кусать.

— Попрыгай. Мягко?

Поерзала на лежанке: твердая. Я отрицательно покачала головой, не понимая, чего он хочет добиться.

— А голове на подушке мягко?

— Да о чем ты?

— Ты не сыпь вопросами, а делай, что велю, — тон Волка звучал неласково. — Пробуй.

Подозрительно поглядывая на него, настороженно опустилась головой на его подушку. И к ту же секунду, как я коснулась затылком подушки, руки Таора уже промяли подушку около головы, и он сам весь навис надо мной. Стало темнее — это мужская тень закрыла собой свет из окна. Сердце непроизвольно улетело в пятки.

— Цыц! — строго цыкнул в ответ на мое порывистое движение. — Не вертись, а слушай! Сегодня ты пошла за мной, даже не получив прямого указания Индира, просто поверила на слово. Несколько часов ты шла за мной через весь город как привязанная. Все видели. Я завел тебя в свой дом, предложил лечь на свою кровать, даже не старался. А ты послушалась.

Из глаз мужчины исчезла вся ленивая сытость, и сейчас сквозило острым жестким блеском. Сглотнула, ощущая как низкий тембр вибрирует совсем рядом, волной дотягиваясь до губ и расходясь по лицу. Слишком близко! Я видела как колюче смотрят на меня черные волоски небрежной щетины, чувствовала запах кожи и опять ощутила подавляющую силу, сквозившую от великородного.

«Не красней, не красней...»

— ...и вот ты лежишь на моей кровати уже подо мной. А я могу и продолжить. Говоришь, не будешь ни на что соглашаться? Сколько ты не будешь соглашаться? Часы? Дни? Я подожду. Говоришь, у дружелюбного Тирома нет шансов, большая девочка?

До меня, наконец, дошли его слова и как громом ошарашило страшное подозрение. А ведь он прав. Я ведь действительно не удостоверилась, не спросила ни Ирис, ни Индира, просто пошла за Таором. А вдруг он обманул меня? Теперь меня высекут. Как минимум... Если найдут.

— Так ты меня обманул?

Уже с ужасом я воззрилась на Таора. Он темно посмотрел на меня и сказал только одно:

— Да. Только что.

На первом слове сердце окончательно упало куда-то под кровать, а на втором и третьем — вернулось. Еще не в грудь, но в пятки.

Таор отодвинулся, выпуская меня. На его губах проявилась легкая усмешка.

— Поняла, супчик, как легко тебя уложить в тарелку?

Я вскочила как ужаленная, все еще соображая о старейшине. Отпрыгнула сразу подальше — к кухонной стороне. К чугунку поближе.

— ...поэтому без меня из дома даже нос не кажи, — Таор опять говорил серьезно, глянул на меня и хмыкнул. — Да отдал Индир тебя мне, отдал на поруки, я тебя попугал. Не мечись. И не трогай посуду.

— А зачем я этому Тирому? На что? — нервно воскликнула, не зная, верить или нет. — Вам что, своих женщин мало?

Он пожал плечами и сыто откинулся на лежанке, заложил руку за голову.

— Ты не понимаешь. Свои — это не то... — говорил уже с закрытыми глазами. — На Волчиц так не поохотиться. А ты не из нас, ничья, пахнешь как свежий обед. Достаточно, чтобы захотеть порезвиться. Просто спорт. Многим интересно стать первым среди своих. Индир сказал, что тобой заинтересовались трое. На самом деле хватит и одного, чтобы отхватить проблем. Мы живем охотой, привыкли загонять, привыкли сидеть в засаде терпеливо, сколько понадобится дней. И очень не любим промашки. Если кто присмотрелся, уж покараулит, не поленится... Момент всегда есть, надо только выждать...