Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

Пара подростков лет двенадцати, запустившие в меня шишками, стояли шагов за пятнадцать от меня под сосной, и злорадно скалились. В пятернях у обоих имелось еще с десяток снарядов, которые они красноречиво подбрасывали.

— Эй, вы...

Назвать их трусливыми белками, я не успела, потому что мальчишки тут же получили каждый по лбу. Оглянувшись, я изумленно узрела, как Таор с силой запускает в нападающих прицельный град из шишек, что в изобилии валялись под ногами. На минуту Волка будто сорвало, лицо исступленно исказилось, руки замелькали как крылья ветряной мельницы. Не ожидав, да и не сумея противостоять атаке взрослого мужчины, мальчишки возмущенно заверещали, кинулись бежать. Таор еще несколько длинных прыжков преследовал их, с заметным удовольствием крепко вмазывая сосновыми снарядами точно по бегущим загорелым затылкам. Я только остолбенело наблюдала как быстро мелькают коричневые от земли мальчишечьи пятки.

Отряхивая руки вернулся, бросил на меня разгоряченный янтарный взгляд. Мокрые пряди отросших черных волос прилипли к шее и загорелому лбу. Волк смахнул пот, остановился рядом.

— Если умеешь кидать в цель, лучше отвечать, — проговорил глядя поверх моей головы.

— Можно? Хорошо... Я умею, — пролепетала, еще не придя в себя от неожиданного заступничества. Даже забыла поблагодарить.

Только что с Таором было все понятно, как стало непонятно. Чего теперь-то ожидать? Я окончательно перестала разбираться.

Он присел на корточки около весело бурлящего ручья, по-мужски размашисто омыл лицо, шею, руки. По лицу нельзя было ничего сказать, и я осторожно сделала шаг назад, косясь на более красноречивую для меня спину. Та сообщила, что мой провожатый утомлен. Таор подозрительно оглянулся.

— Куда глазеешь?

— Я? — растерялась, отвела глаза. — На ручей.

Прилежно уставилась на звонкий ручеек. Спина мужчины выразила мне однозначное недоверие.

«Он думает, я смотрю на его зад?» — я на секунду испугалась. — «Больно нужен!»

Волк вслух фыркнул и еще раз ополоснул лицо, щедро орошая темными каплями воды собственную рубашку.

— Так... Я понял, что ты умеешь копать. Травы, цветочки, корешки, значит... А что с зайцами, куропатками?

— Копать зайцев?

Выпрямившись, Таор скептически оглядел меня фирменным хмурым взглядом.

— Их я сам выкопаю. Разделывать, готовить, шкуру снимать, ощипывать — научена?

Настороженно кивнула.

— Хоть что-то... — он развернулся. — Двигай за мной.

Спина сообщила мне, что ее хозяин далек от хорошего настроения, но временно присмирел.

***

Пройдя через весь город, мы пришли к небольшому скромному дому, стоящему поодаль от основной дороги. Рядом мирно текла река, вокруг стояли сосны. Немолодой дом из темного кругляка выглядел мрачным и неприветливым как Таор. Крышу с подкопченой трубой покрывал слой из ржаво-рыжих сосновых иголок. Окна не светились. Вдоль одной стены высилась поленница. Рядом стояла чурка, в которую был негостеприимно и как-то намекающе воткнут топор.

«Здесь?»

Неуверенно огляделась.

Чья-то тень мелькнула между деревьев. Большой черный пес выпрыгнул из кустов, понесся прямо на меня и с рычанием прыгнул на грудь, мгновенно повалив. Я взвизгнула.

Уже лежа открыла глаза и увидела над собой оскаленную пасть с острыми зубами, когда чудовище огорченно заскулило: Таор бесцеременно оттаскивал его от меня за загривок. На меня пахнуло горячим звериным дыханием. На щеку успела капнуть слюна.

Поспешно вытерлась.

— Ша, Бояр! Нельзя! От нее только пахнет котлетами! Не еда! Не игрушка!

Приподнялась на локтях.

Волк! Мокрый алый язык высунулся из пасти, улыбаясь хозяину.

— ...это Бояр, — пояснил Таор уже мне. — Не бойся, не съест. Он еще маленький, глупый.

«Маленький?!»

Я опасливо оглядела огромного пса. Выглядел он нестандартно. Голова несоразмерно большая, лапы коротковаты, странно неуклюжие, шерсть пушистая и совершенно наивное выражение морды, совсем детское.

Действительно, щенок. Только огромный.

— А... тогда хорошо, — впечатленно пробормотала я, поднимаясь и немного радуясь уже тому, что не интересую волков с пищевой стороны.

— Руку, — приказал.

Осторожно протянула ладонь. Таор схватил своей рукой, подтянул к носу щенка, дал ему понюхать, облизать. И так внушительно на него посмотрел, что Бояр буквально кивнул.

Таор отпустил мою руку.

— Жить будешь здесь. Будешь делать, что скажу, никто тебя не обидит. Поняла?

Я еще раз оглядела дом, похожий на избушку.

— Поняла... — не решаясь возразить, ответила, хотя понятным ничего не было.

Почему меня поселяют в какой-то волчьей избушке? Почему меня выселили из управы? Это тут, в волчьем лесу, безопаснее?! Вопросы множились.

Тем временем Таор поднялся на крыльцо, распахнул дверь и кивнул мне входить. Через дверь после небольших хозяйственных сеней с густым запахом звериных шкур, предо мной предстала скромная комната. Посередине её стояла печь, формально разделяющая комнату надвое. Иной перегородки не было. В первой половине дома значилась кухня — стоял стол, лавка, посуда. По бокам второй половины располагались две узкие лежанки, да два сундука. Все выглядело неприветливым, неприбранным. С неприязнью покосилась на заваленные вещами сундуки, оставленную на столе миску со следами подсохшей еды, мятую постель.

Зрелище понравилось мне гораздо меньше управы.

— Левая твоя, — лаконично произнес Таор из-за моей спины, показывая пальцем на лежанку. — Правая — моя. Можешь устраиваться.

Изумленно обернулась.

«Мне предстоит жить с ним?! Наедине? В одной комнате?!»

Глава 8. Потому что трава такого цвета

Меня бросило в жар, в холод, опять в жар... У нас не принято ночевать с посторонними мужчинами в одной комнате. А у них в порядке вещей? А как же спать при нем? А переодеваться? А если он...

«Ох...»

Под моим вопросительным взглядом Волк эмоций не выразил. Я почувствовала потребность развернуть его, чтобы прочитать хоть что-то по разговорчивой спине. Но передо мной было только лицо. Твердое, суровое, совершенно нечитаемое. И грудь перед носом — такая же, с лицом заодно — чувств не разобрать.

— Да не собираюсь я лезть к тебе под юбку. Так приказал старейшина, — единственное, что он произнес. — Я этого не хотел.

Это я как раз прекрасно понимала. А еще осознала, что Волка наказали мной. Интересно, за что?

— Но это... неправильно! — возмутилась.

— Может быть.

— ...даже неприлично!

— Относительно прилично.

Таор стоял серо-черной глыбой.

— А если я против? — окончательно развернулась.

— Я тоже против. И? — ответил и повторил, добавляя в голос железа. — Располагайся.

— Но почему?! Я плохо работала? Почему он так приказал?

Я все ещё стояла у порога, не снимая обувь, надеясь, что все как-то разъяснится и я не буду жить в одной комнате с самым злым Волком леса!

— Потому что трава зелёная, — отрезал самый злой Волк.

— Какая трава?

— Зеленая, — бросил, и заговорил нормально. — Существуют безусловные вещи, женщина. Знаешь, почему приказам подчиняются? Потому что источник приказа — более сильное существо. Думаешь, если задашь побольше вопросов, это что-то изменит? Нет, не изменит.

— Но я имею право на объяснения!

Таор долго посмотрел на меня. Мы все еще стояли.

— Да. Имеешь, — он ответил странно спокойно. — Сядь.

Он кивнул на лавку, и сел напротив. Лавка старчески скрипнула.

— Я планировал убрать как вернусь, — негромко заметил, локтем отодвигая в сторону грязную миску.

«Смущается беспорядка?»

Я не успела удивиться, когда он заговорил уже иначе: хладнокровно, почти бесстрастно.

— Объяснения такие: на месте исчезнувших корней мы с Дреем нашли чужой запах. Он нашел. Теперь мы знаем, что ты нас не обманывала, что не ты выкопала корни. Да, это сделал чужак. Мы попробуем поймать его. Но отпустить тебя сразу не можем. В тактических целях. Семь дней поживешь здесь, под моей охраной, затем я лично отведу тебя к границе и отпущу.