Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

— Бэр! Что за...

— Таор! Моё слово сказано. Подчиняйся. Твоя ошибка?

— Моя, — ответил сквозь зубы.

— Значится твое наказание, как и твоя забота. У меня более важные дела имеются. Исполняй приказ. Свободен! И письмо прихвати!

Уже окончательно успокоившись, Индир с удовольствием превосходства посмотрел вслед взбешенному подчиненному. Таор старейшине нравился. Но место своё должен был знать, Порядок прежде всего.

— Пререкаться он мне тут вздумал, — напоследок фыркнул старый Волк, возвращаясь к будничной работе.

Глава 7. Самое безопасное место

Когда достирала шторы, переоделась в сухое и пошла к Ирис. Морща лоб, та подсчитывала мешки с крупой, и от меня отмахнулась как от назойливой мухи.

— Для тебя пока дел нет, жди, — сказала так, будто мне эти дела нужны.

Ну я и ждала, тихо слоняясь по заднему двору, рассматривала со скуки травинки. Есть у нас поверье, что чем ближе трава к дому, тем она человеку нужнее. Не надо далеко искать. Вот же... Трава сама за нами ходит, и растет рядом не просто так.

Жёлтая головка одуванчика согласно склонилась под рукой, и я погладила ее пушистые лучики. Одуванчик — маленький, но почти все может. Помаленьку, конечно. И желудок лечит, и кашель, и успокоит, и подбодрит — смотря как и с чем приготовить. Поколения поколений травниц знания об одуванчике передавали друг другу по цепочке. Через века тянется та цепочка слов о солнечной головке, его горьком соке, листьях, корешках.

А потом вернулся Таор, бросил на меня взгляд, которым можно было бы загрызть без зубов, и мотнул головой, показывая, что мне следует направиться за ним. Челюсти у мужчины были стиснуты настолько, что он, кажется, даже не мог разговаривать.

Помедлив, послушно пошла. Старалась не подходить к нему близко, потому что было слишком очевидно одно: Волк злой.

Очень.

Примерно как в лесу, когда на меня упал, только ещё злее.

Казалось от него пышет опасным молчаливым рычанием, словно около моего уха скалит клыки огромный зверь, которого не видно, не слышно, но можно почувствовать. Рядом с ним у меня начинали подрагивать руки. Сильно хотелось слиться со стеной, одновременно лепеча «не ешь меня» и «я не виновата».

Я и была ни в чем не виновата, но таковой почему-то себя ощущала.

Даже не спрашивая, где находится комната, которую мне выделили, Таор раздраженно направился точно туда. Вошел. Загородил в ней своими широченными плечами все пространство, померил длину шагами, почему-то толкнул плечом дверь, дернул замок, оглядел окно и стал еще мрачнее. Затем перевел взгляд на меня. Робея, я мялась в коридоре: комната слишком маленькая, чтобы заходить туда вдвоем.

— Платок, — хрипловатый голос прозвучал, низко отражаясь от стен. — Есть?

— Платок? — непонимающе повторила.

— На голову.

— Зачем? — уточнила. Платок у нас носили только замужние. Я пользовалась им разве что на кухне, чтобы волосы не лезли.

Меня ещё раз загрызли взглядом. Опять насмерть. Но только на секунду. Затем Таор закрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдох, с усилием разжал челюсти и четко произнес:

— Чтобы солнце голову не напекло. Надевай платок, собери свои вещи и следуй за мной, Аса.

Я отметила, что он впервые назвал меня по имени, а не по пище, которую я ела в последний раз. Это от того, что завтрак был давно или что-то изменилось? И куда теперь?

Решив не прекословить, повязала светлый платок, затянув узлы на затылке, быстро собралась. После всех грубых слов Таору я как раз доверяла. Чувствовалось, что душой не кривит, не притворяется: не хочет он со мной дело иметь.

Это успокаивало.

С тем, кто улыбается, еще разберись. Взять того же Тирома... А с Таором все понятно до прозрачности.

Мы вышли из управы. Точнее, он вышел — а я за ним. Солнце в зените ослепительно сияло над городом, подсвечивая черного волка на крыше управы, от чего он казался менее угрожающим. Дорожные камни на солнце раскалились так, что дышали теплом даже через ботинки.

Только Таор и под солнцем не выглядел ни добрым, ни теплым.

— Старейшина сказал, что мне нельзя отходить от управы, накажут... — робко подала голос, ожидая каждую секунду, что он рявнет что-то в своем духе.

Ровного шага не сменил, но и не рявкнул.

— По приказу Индира ты теперь под моим началом. Жить будешь в другом месте, — он как обычно говорил, не оглядываясь.

— В каком?

Таор промолчал, а вот его спина, скрытая одной только серой рубахой, так скривилась, что я отчетливо услышала, как она настойчиво советует мне прикусить язык. Немедленно.

Но я никогда не слушалась спин.

— В каком месте я буду жить? — повторила вопрос, обеспокоившись.

Легкий летний ветерок подхватил мои слова, донес до Таора и Волк так резко развернулся, что мне пришлось затормозить.

— В безопасном, — четко артикулируя проговорил он мне в лицо. Этому ответу я сразу поверила. Мгновенно.

Уловив недвусмысленное послание «больше ни о чем не спрашивать», начала думать.

«Безопасное место — это хорошо. А управа не была безопасным место? И почему меня отдали под его начало? Я плохо работала? Или он сам попросил. Нет... Сам вряд ли. Он даже видеть меня не может. Точно назначили. Может Индиру что-то не понравилось? Или Ирис пожаловалась, что я плохо стираю? А то придумали другую работу?»

Информации не было.

Происходило нечто не очень понятное. Мы ходили по городу, как мне казалось, произвольно.

Таор остановился около одного дома, оглядел его так, будто впервые видит, и двинул дальше.

Спина его выразила сомнение.

Я поняла, что спина у Волка — говорящая, и начала присматриваться к ней тщательнее.

Выбрав другой дом, Таор остановился, поговорил с вышедшей оттуда женщиной. Крепкая, и на вид боевая, она беседовала с ним не особенно приветливо, с тем же выражением поглядывая и на меня. Разговор не затянулся, они попрощались уже через несколько фраз.

Теперь спина Волка изображала крайнюю степень досады.

Затем Таор посетил ещё несколько домов, у которых провел еще несколько бесед с женщинами и одну — с мужчиной. Я не слышала, о чем они говорили, но, когда спина Таора начала источать ярость, поняла, что его ожидания от прогулки не оправдались. Совсем.

Солнце уже вышло из зенита, начав клониться в сторону запада, когда я обнаружила, что в этом месте мы уже точно были. Вот же дом, с темными ставнями и пышными клумбами чудесной лиловой обриеты. Точно он! Я уже любовалась этими великолепными зарослями. Маленькие, но дружные цветы так густо облепляли отведенный им клочок земли, что клумба выглядела как одно лиловое пятно.

На этот раз широкая мужская спина казалась странно растерянной. Я окончательно озадачилась.

«Что происходит?»

Пока шла за Таором, все больше осознавала, что мне нравится устройство волчьего города, щедро разбавленного деревьями. У нас село в поле. Глянул в одну, другую сторону — дома с редкими деревцами, открытый простор. Скучно. Летом под солцем село нагревается как на сковородке, а жители жарятся на этой сковороде как яица. Единственное спасение — прохладный дом. Когда лето уходит, приходят холод и ветер, которые окружают еще беспощаднее солнца, и ничего не останавливает жестоких захватчиков. У Волков же густой стеной стоит лес, так что солнечные островки перемежаются с блаженной прохладой от высоких деревьев.

Я шагала за Волком, ощущая густой запах нагретой на солнце хвои. Под ухом лениво жужжали обязательные мошки. Совсем мало — крылатые не очень любят запах сосны. Всегда мечтала, чтобы у дома росло несколько этих высоких красавиц. Но наш дом окружали лишь пышные ягодные кусты, которые мошек только привлекали.

— Ай!

Прилетевшая в макушку шишка, мгновенно отвлекла от созерцания окрестностей. Айкнув, я обернулась и сразу получила второй прямо в лоб.

Больно!

Если первый удар смягчили волосы и платок, то второй снаряд ударился прямо в незащищенную кожу, заставив зажмуриться от чувствительной, обидной боли.