Жрец Хаоса. Книга II (СИ) - Борзых М.

В глубине души я надеялся, что улучшенная скорость реакции и общее укрепление организма, дарованные мне горгом, сыграют мне на руку. Однако нельзя было сбрасывать со счетов, что выросший на специальных укрепляющих техниках и алхимических эликсирах местный дворянин вполне может устроить мне «теплый» прием. Я, конечно, сделаю все возможное, чтобы этого не случилось, но готов был и к худшему.

— Вы уж проследите, чтобы магию не применяли, — попросил я. — Не хотелось бы сюрпризов. И кстати… если он все же пустит в ход магию, могу я его… припугнуть в ответ?

— Без членовредительства?

— Абсолютно.

— Тогда вполне. Хотя вообще-то имеешь право ответить соразмерно. Но чести в этом нет. Уподобляться отребью — себя не уважать.

Я полностью разделял эту позицию.

Тем временем принц выступил вперед, объявив себя моим секундантом:

— Нарушать прямой указ императрицы мы не станем, а потому, господа, бой продлится лишь до первой крови, — его голос, обычно мягкий, сейчас звенел холодной сталью. — Нам не нужно, чтобы вассалы короны убивали друг друга в глупых стычках, особенно возникающих из-за несдержанности языка некоторых дворян, — демонстративный взгляд, брошенный в сторону Светлова, не заметил бы только слепой. — Демонстрируйте свою храбрость на поле боя, а не в мирной жизни. А теперь прошу всех посторонних вернуться в театр — антракт подходит к концу.

Толпа даже не шелохнулась. Еще бы — такие страсти разворачивались куда увлекательнее балетного действа.

— Мне нужно попросить особо? — голос принца приобрел опасные нотки, и зрители нехотя потянулись к выходу.

Остались лишь княжны Эстерхази — как невольные виновницы дуэли. Да и то лишь потому, что оба их кавалера оказались вовлечены в поединок. Тереза осторожно подошла ко мне, её пальцы дрожали, сжимая веер.

— Благодарим вас, Юрий Викторович, за заступничество, — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

— Не за что, Тереза, не за что. Если вы думаете, что это только из-за вас… Увы, у нас со Светловыми давние счеты, — я намеренно расслабил плечи, демонстрируя уверенность. — Да и я сам ношу на теле следы их… внимания. Ещё неделю назад я с трудом передвигался — хромал так, что бег был невозможен. Княгине пришлось изрядно потрудиться, чтобы исправить это. Так что не переживайте, сказанное было адресовано скорее мне, чем вам. Хотя, конечно, оставить оскорбление в ваш адрес без ответа я не мог, вы находитесь под нашей защитой.

Тереза замолчала, опустив глаза, но через мгновение вновь заговорила, и в её голосе слышалась неподдельная искренность:

— Все равно спасибо. Вы даже не представляете, как для нас важно это заступничество.

«Почему же не представляю? — подумал я, наблюдая, как дрожит её нижняя губа. — Очень даже представляю».

Если они день за днем видели в зеркале свое истинное лицо и слышали за спиной подобные перешептывания, вряд ли кто-то на их родине решался за них заступиться. Поэтому сейчас они испытывали не просто благодарность — почти детскую признательность за редкий в их жизни акт защиты.

Однако если принц думал, что все лишатся бесплатного развлечения, то он сильно ошибался. Большинство гостей не спешило расходиться. Напротив, они устремились в театр и переместились на небольшой балкончик, имеющий выход в сад. Балюстрада была не слишком широкой, но тянулась по всему периметру здания на уровне второго этажа, создавая своеобразную галерею для зрителей. Сейчас она была забита до отказа: дамы в пышных платьях, кавалеры в нарядных фраках, даже слуги, забывшие о субординации, — все жаждали увидеть поединок. Однако, несмотря на толчею, никто не решался даже пискнуть, боясь привлечь к себе внимание и нарушить напряжённую тишину.

Тем временем кто-то, видимо, сходил в театр и попросил задержать начало представления, чтобы оно не прошло при пустых ложах. А тем временем фарс в саду продолжался.

Его высочество вместе с Иллюмовым обсудили условия боя: схватка будет вестись без использования какого-либо оружия, чисто на кулаках, до первой крови. Подняли вопрос о примирении сторон, но, естественно, никакого согласия не последовало. Ни принц, ни остальные гости не смогли бы понять нас после тех оскорблений, что Светлов бросил в адрес княжон и меня.

Чтобы избежать всевозможных ухищрений, мы вынуждены были скинуть с себя пиджаки от фраков и рубашки, оставшись исключительно в брюках. Более того, поступила рекомендация снять обувь, ведь во многих случаях в носках или каблуках дворяне могли прятать скрытое оружие: резцы, лезвия или что-то подобное. Чтобы исключить подобные уловки, нам предстояло схватиться босиком. С нас сняли всевозможные амулеты и артефакты, оставив лишь перстни — символы принадлежности к аристократическим домам.

Ареной выбрали небольшую площадку у фонтана, где зеленел аккуратный газончик, а с двух сторон её полукругом обрамляли розовые кусты, источающие тонкий, сладковатый аромат. Прикинув, что сорока шагов там не было и в помине, секунданты по обоюдному согласию решили, что дистанция может быть сокращена. В итоге мы стояли на расстоянии примерно десяти метров друг от друга, а затем, по сигналу, двинулись навстречу.

Светлов не стал дожидаться моих действий или выжидать, он сразу же бросился в атаку. Двигался он на удивление быстро, так что мне едва хватало времени уворачиваться. Как я и предполагал, с детства его тренировали не только в фехтовании и стрельбе из револьверов, но и в рукопашном бою. Такие навыки могли спасти жизнь в непредвиденных обстоятельствах, к тому же они оттачивали координацию, скорость реакции и выносливость. Поэтому для меня не было неожиданностью, что Светлов оказался подготовленным противником.

С моей же стороны потребовалось некоторое напряжение, пока что я полагался лишь на собственные рефлексы, уклоняясь от его ударов.

— Ну же, Угаров, ты так и будешь хромым мерином вокруг меня скакать? — подначивал он, бросаясь в очередную атаку. — Сделай хоть что-нибудь! Ты же сам выбрал рукопашку — или надеялся, что затанцуешь меня до смерти?

Я не реагировал на его слова, сосредоточившись на изучении его манеры боя. Нельзя было сказать, что он был слабым противником, но при всех его навыках в его движениях была заметна одна слабость, он слишком долго переходил из атаки в защиту. Мне даже не пришлось специально его прощупывать. Позволив ему потратить силы на бесплодные броски, я обратился к горгу, недовольно ворочавшемуся у меня где-то в районе солнечного сплетения:

«Мне не нужно, чтобы ты выходил против него на бой. Я и так прекрасно понимаю, что это соперник не твоего уровня. Но мне необходима часть твоей скорости, реакции и силы, чтобы закончить эту схватку с наименьшими потерями».

Мне показалось, что горг прислушался к моим словам. И в тот же миг сила хлынула в моё тело сплошным потоком. Скорость реакции возросла настолько, что все прежде стремительные движения Светлова теперь казались мне вялыми, словно барахтанье сонной мухи в киселе.

При таком раскладе схватку удалось закончить одной серией ударов. Подпустив Светлова ближе, я пропустил пару ударов в корпус, затем захватил его правую руку, зажав её под мышкой, а левой поймал вторую. После чего резко ударил головой ему в переносицу. Раздался громкий хруст, Светлов пошатнулся, пытаясь отпрянуть, но я не отпускал его. Кровь ручьём хлынула из его носа, заливая оголённую грудь и капая на траву.

Я разжал руки, ожидая окончания поединка, но вдруг заметил, как по ауре Светлова пробежали мерцающие золотистые блики. Это не походило на подготовленную атаку — скорее, на спонтанный выброс магии, ускоряющей регенерацию. Однако я на всякий случай рванул в сторону, сделав перекат. И не зря! В то место, где я только что стоял, ударил ослепительный столб света, выжигающий идеально ровный круг на траве.

Ах ты…

Я вспомнил ощущение страха, испытанное за Эльзу, вперемешку со злостью. Сейчас злость стала хорошим подспорьем для повторения дневной тренировки. Потому я рванул к Светлову, схватил того за плечи, чтобы не вырвался, а после выпустил чёрную струю страха прямо в него. Наши взгляды встретились, зрачки соперника расширились и почти затопили радужку. Он начал трястись не хуже осинового листа. Я буквально нутром почувствовал, что ещё чуть-чуть и тот обмочится.