Леденцы босоногой графини (СИ) - Семина Дия

Он приемлемый кавалер для меня прежней, и совершенно неподходящий для Офелии-Наталии.

Но он о себе иного мнения, вошёл, быстро, как типичный делец на сделке пожал руку Звягину:

— Доброго дня, Константин Матвеевич, с самого утра было приятное предчувствие, а оно меня не подводит. И какая удача. Где подписать?

Мы с Мишей переглянулись.

— Подождите секунду, Григорий Сергеевич. Дело требует некоторого времени и последовательности действий. Для начала вам нужно заключить брак, узаконить отношения в «Городской управе».

Я пока молчу, Мишка, напуганный ситуацией, как птенчик пересел на подлокотник моего кресла, его этот бравый, усатый жених напугал, как и меня.

Нашего мнения пока и не спрашивают, спор неожиданно перешёл совершенно в иное русло. Причём, выставляющее жениха не в самом лучшем свете.

Григорий Сергеевич осмотрел меня внимательно, почесал подбородок под бородой и задал вполне резонный вопрос:

— Так завещание не вскрыто? Я женюсь, а выйдет форменный обман. Девицу возьму, а приданое отойдёт этой… Княгине Дюжевой, она уже собирает юридическую кодлу. Женюсь, если увижу бумаги!

Вот так поворот.

— Бог с вами, я никогда бы не взялся за дело, будь в нём хоть бы намёк на обман. Вот пояснительная записка от самого графа. Ознакомьтесь.

Советник мгновенно достал из папки лист плотной бумаги с печатью и протянул жениху.

А тот похлопал себя по карманам, взглянул на меня и проворчал, что забыл очки, нет ли лупы?

— А не соблаговолите ли, прочитать сей документ вслух, Константин Матвеевич, или я могу сама с выражением прочесть. Вообще-то, речь о моей жизни. Если не соглашусь, то всё перейдёт к Дюжевой. А у меня без поместья есть деловая идея, я и себя и брата прокормлю.

Мужчины посмотрели на меня, как на пустое место, способное издавать какие-то звуки. Я не гордая, и тоже поднялась, протянула руку и ещё более настойчиво повторила требование.

Неожиданно Звягин отдал мне бумагу.

Может быть, он думал, что я не умею читать?

Но я прекрасно читаю.

В пояснительной записке не указано имени жениха, но вполне конкретные требования:

'Дворянин, чином должен быть не менее 5–6 ранга, с хорошей репутацией, готовый жениться на девице с сомнительным происхождением. Но после женитьбы принять обязательства и обеспечить мою дочь Наталию и её брата Михаила достойным содержанием, без прикрас и расточительства.

Брак должен быть заключённым до момента вскрытия и оглашения завещания. Ибо существует два варианта оного.

Первый, как описано выше, управить дела через замужество.

Если Наталия Андреевна воспротивится отцовскому требованию о замужестве, то в силу вступит второй вариант завещания. Суть которого заключается в передаче абсолютного права собственности троюродной тёте моих детей, княгине Пелагее Дюжевой. Она же становится распорядительницей судьбы Наталии и Михаила, при условии, что она обязуется, проявляя требовательность и твёрдость характера, заставить Наталию выкинуть из головы мысли о романтических глупостях, татрах и прочей женской ерунде, недостойной графини. И в любом случае Пелагее Карповне надлежит удачно выдать Наталию замуж в самое ближайшее время'.

Там ещё много чего написано, причём слишком витиевато, а порой и запутанно. Оглашение завещания уже роли и не играет, всё дело в замужестве.

У меня как у свинки, выбор невелик, на скотобойню ехать в грузовике или идти. В конечном счёте результат один, подневольная судьба хоть при муже, хоть при тёте.

Гробовая тишина только накалила ситуацию.

Я красная от паники и злости, Миша бледный от страха, что его жизнь, оказывается, тоже «посчитана» и злобная княгиня на нас отыграется. А жених задумался совершенно о другом. Надо ли ему ввязываться в сию авантюру против княгини.

Я решилась хоть что-то сказать в свою защиту:

— А других вариантов нет? У меня действительно есть потрясающая идея бизнеса, в смысле, дела. Я с Мишей и без поместья бы прожила и не бедствовала. Мы умеем делать потрясающие сладости. И у нас уже выкупили первую партию и ещё заказали. Отпустите нас, пожалуйста. Единственное, что я прошу, это документы на моих коней. А остальное забирайте…

Горючая слеза скатилась по щеке, потом вторая и третья. И Миша мне вторит, шмыгая носом.

— Ну, развели болото! — прицыкнул жених.

Старший советник протянул нам бумажные салфетки и решил приукрасить ситуацию своими соображениями:

— Сударыня, я понимаю, эта ситуация не кажется вам привлекательной, но ваше положение совершенно незавидное. Замуж вас знатный мужчина не возьмёт, за мужика сами не захотите. Княгиня славится своим самодурством, и брак с господином Шелестовым открывает для вас куда более приятные перспективы. И защита, и надёжные отношения, и мудрый совет с вашими леденцами и конфетами. Послушайте моего мнения. Пелагея Дюжева мечтает выгнать вас, сжить со свету, поместье раздробить и распродать, а потом уехать в Европу. Это ни для кого не секрет. Рано или поздно она это сделает, сдаст мальчика в приют, вас определит на работы или продаст замуж куда подальше, разве вы о таком будущем мечтали?

— У меня есть время подумать? — также всхлипывая, пытаюсь потянуть время. Хотя понимаю, это совершенно бестолковое занятие.

— Вы приехали в последний день, уж не знаю, как, но само проведение привело вас сегодня, вы успеваете буквально за последние часы спасти имение и себя. Официально дата оглашения завещания — завтра в полдень. Если до этого момента вы не предоставите мне бумагу, свидетельствующую реальное заключение брака, я буду вынужден обрадовать вашу тётушку и поздравить её с победой. Я же отправлял вам записку на прошлой неделе.

Слова старшего советника, произнесённые скорее ласково, нежели назидательно, прозвучали как приговор. Это уже не скотобойня, а скорее выбор казни, пуля или петля. А нам с Мишкой просто хочется жить. Похоже, что эта записка от Звягина очень взвинтила впечатлительную Офелию.

Слово взял Григорий Сергеевич Шелестов.

— Ну, раз дело обстоит так, и подвоха нет. То я беру в жёны девицу, — он снова пристально взглянул на меня и продолжил. — Я же считал вас ветреной натурой, но вы так радеете за своё дело, леденцы, сладости — это прибыльно. Я очень уважаю женщин порядочных, а главное, деятельных. Работайте себе в удовольствие. Ну так по рукам?

Замираю, как же страшно. Впервые вижу мужика, вообще не представляю степени его самодурства, а оно у него явно есть. И потом взвоем с братом и проклянём этот день.

Не успеваю ничего ответить, как меня подхватывают за руки и советник, и жених, довольно деликатно выводят из кабинета.

— Городская управа работает ещё час, надо поспешить. Поверьте, мы действуем в ваших же интересах, Наталия Андреевна!

Миша спешит за нами. Если меня хоть немного приотпустят, потеряют бдительность — сбежим.

На улице тепло, ярко светит солнце. Нам предстоит пройти через площадь в управу.

Бдительность мужчины не потеряли. Так и держат меня за руки, и рот готовы зажать, если я решу выкинуть какую-то глупость.

А я с каждым шагом всё более убеждаюсь, что брак, наверное, единственный способ избежать ещё более худшей опеки тётки. Да и не опеки, а форменного разорения.

Осталось всего каких-то несколько шагов. И столько же минут моей свободы.

Дверь управы уже перед нами.

И я делаю последнюю попытку вырваться…

Дёргаюсь, да куда там. Григорий уже мысленно оприходовал приданое и отступать не намерен.

Моё ворчание утонуло в шумном топоте конских копыт по мостовой.