Заслуженная пышка для генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина

— Ты что? Поставить её красиво не могла?! Ты куда смотрела?! Мне даже отсюда видно было, как Каролина стоит! Ноги криво! А ты что? Не заметила?! — кричала мамаша, обрушивая свой гнев на бедную горничную, которая смотрела на нее сквозь слезы обиды.

Мы бросились в палатку, словно опомнившись. Сейчас — Спарта! Потом — брюнетки! Рыжих, кажется, перенесли на попозже. Война продолжается!

Но… на секунду я остановилась. Посмотрела на брошку на груди Мэри. На её слёзы. На её улыбку. Вспомнила её «нет».

Это только начало. И мы — только начинаем побеждать.

Глава 32

Мы ворвались в палатку, словно ураган после бури — с воплями, слезами, брошкой и счастьем. Тайгуша уже кормила генерала бутербродами, не забывая есть самой — по три за раз, как будто спасает мир от голода. И при этом вздыхать, глядя на его красивый профиль. Увидев нас, увидев цацку, все подскочили. Симба прыгала на месте. Спарта засмеялась от счастья и спрятала лицо в руках, видя сияющее лицо Мэри. Сама Мэри плясала возле пуфика, как фея и целовала цацку.

— Ну что? — спросили меня, а я пыталась отдышаться, как будто не только что выиграла битву, но и пробежала марафон с чемоданами на голове.

— ВОТ! — звонко закричала Мэри, подпрыгивая и показывая бриллиантовую брошку, как будто это — не украшение, а ключ от будущего. — Я иду в бесты!

Я посмотрела на генерала. Марон повернулся к нам. Молча. Медленно. С выражением лица человека, который только что увидел чудо. И не верит своим глазам.

— Я и сама не ожидала, — прошептала я, чувствуя, как сердце всё ещё колотится, как сумасшедшее. — Она сказала «нет», но она выиграла.

Я выдохнула, собралась с мыслями и… подошла к генералу ближе.

— У меня к вам задание, господин генерал, — сказала я, пытаясь грамотно сформулировать просьбу, которая звучала как «пожалуйста, будьте отцом для ребёнка, которого сломали». — Не могли бы вы… немного социализировать Мэри?

— В смысле? — спросил Марон, а Тайгуша уже подавала ему чай — с тремя ложками сахара и кусочком бекона на блюдце «для силы». При этом глаза у нее были влюбленные-влюбленные.

— Потрогать, — сказала я, чувствуя, как в горле пересохло. — Как судья. Проверить спину. Волосы… И… задрать юбку на три пальца выше колена.

Я схватила флягу с водой и выпила её до дна.

— Зачем? — спросил Марон, глядя на меня как на ненормальную. Я понимала, что некоторые драконы не понимают, зачем трогать детей. Особенно девочек! Совсем маленьких!

— Ей идти в бесты, — сказала я, глядя, как Мэри хвастается брошкой, как будто это — не награда, а щит. — И там она не должна шарахаться от мужчин. В этом нет ничего предосудительного,

Марон смотрел на меня, а я на него. — Просто… Представьте, что вы — заботливый отец, который смотрит, не разбила ли малышка коленку. Не ушиблась? Всё — в пределах заботы. Делайте так, будто она упала и ушиблась… И вы проверяете, цел ли ребёнок, — выдохнула я.

Марон помолчал. Потом сказал тихо: — Да, но она меня боится. И я не знаю почему.

Я осторожно вывела его из палатки. На улицу. Под небо. Где меньше ушей. И больше правды.

— Короче, ситуация такая, — произнесла я, глядя прямо ему в глаза. — Мэричку я подобрала на улице. Она никакая не офицерская дочь. Не аристократка. Даже не чей-то бастард. Просто маленькая бродяжка, которую вышвырнули на улицу её родители. Она скиталась по улице неделю. И однажды ее… Её пытались… Ну, вы поняли, господин генерал…

В этот момент — Марон побледнел. Не как от страха. Как от боли. Как будто я ударила его по самому живому месту.

— Я должен был догадаться, — произнёс он, и в его голосе — нотки боли. Глубокой. Старой. Как шрам под чешуёй. — Малышка отбилась. Вырвалась… Я не знаю, каким чудом, ведь их было трое. Трое взрослых мужиков. Но ей крепко досталось, — выдохнула я. — С тех пор она патологически ненавидит мужчин. Они успели облапать её. Сорвать с неё платье… Напугать до полусмерти… И даже пару раз ударить…

— Не рассказывайте! — резко, почти закричал Марон, а его глаза сверкнули — не гневом. Яростью. — Иначе… я прямо сейчас кого-нибудь убью…

Я взяла его за руку. Он не отстранился. — Поэтому… — прошептала я. — Ей нужен друг. Мужчина, которому она доверяет. Она должна понять — не все мужчины причиняют боль. Не все лезут под юбку с одной целью. Станьте ей… другом. Как бы… временным папой. Я помолчала. Потом добавила: — Понимаю, звучит очень обязывающе. Но вам просто нужно вернуть ей веру в мужчин. Вот и всё.

Глава 33

Марон замер. Как будто ушёл внутрь себя. Как будто вспомнил. Кого-то. Что-то. Что до сих пор болит.

— …Хорошо, — внезапно согласился он. — Я постараюсь помочь этой девочке…

И голос его предательски дрогнул. Не от слабости. От чувства. От боли. От обещания.

Интересно, что за тайну он хранит? Кого он звал ночью? Кого он искал?

Но… мне сейчас не до чужих тайн. Надо готовить Спарту! Там будет Эспона! Очень сильная конкурентка!

Я вернулась в шатёр, быстро приводя в порядок Спарту, усевшуюся на пуфик. Специальное средство — за которое я отдала сумму, от которой моя внутренняя жаба до сих пор валяется в обмороке — мыло и чистило её волосы. Накладные пряди? Нет. Уже нельзя. После пряди мадам Пим — только правда. Только настоящее.

— Чуть-чуть блеска, — прошептала я, поливая её волосы спреем и приступая к начёсу. Ножнички ровняли волосинки. Маска для лица освежала. Кисти рисовали глаза. Тени добавляли глубину. Румяна — игру. Блеск — магию.

И всё это должно было выглядеть так, словно на ней ни грамма макияжа!

Тайга что-то мурлыкала, делая сердечки из бекона «для удачи». Симба сидела с секундомером, как тренер перед финалом.

— До ринга — десять минут! — объявила она, когда я наносила последний штрих.

Спарта побежала за ширму переодеваться. Я — нырнула за ней. Быстро. Ловко. Как хирург на операции. Нанесла клей для груди — чтобы та не разбрелась в разные стороны при беге, как это бывает, если ты без бюстгальтера или корсета.

— Не сутулься! — наставляла я, рассматривая фисташковое платье. — Поняла? Не сутулься! Не надо казаться ниже. У тебя отличный рост. — Да, но я же высокая, — слышался виноватый голос Спарты. — Мне кажется, что слишком… — Посмотри на генерала! — сказала я. — Вот такой мужчина тебе нужен! А гномов пусть разбирают остальные!

Мы только стали выходить из шатра — как я заметила лёгкую хромоту.

— Что?! — закашлялась я, видя, как Спарта остановилась и стушевалась. — Ты натёрла? Ты что, от Симбы заразилась? — Да, тёть Оль, — смутилась Спарта. — Я не знаю, как так получилось… Честно… А если я буду босиком? Босиком ведь тоже можно?

Всё псу под хвост! Весь образ золотой принцессы с маленькой короной — в мусор. Босая принцесса — это смешно. Я схватила её за руку и бросилась обратно в шатёр, роясь в чемодане. Сейчас всё вокруг напоминало свалку! Вещи разбросаны. Флаконы открыты. Зеркало — в отпечатках пальцев. Клей — на полу. Надежда — на пределе.

Я отчаянно искала, как можно украсить образ! И чтобы с босыми ногами сочеталось. Миссия казалась невыполнимой!

— Теть Оль, а может… крылья? — предложила Мэри, доставая мои недоделанные крылья феи. Это была обычная проволока и старые чулки, которые обтягивали их. Вот почему я собираю все чулки! Мало ли, для чего они пригодятся!

Я схватила клей для грудей, выбежала на улицу, бросила крылья на траву, размазала по ним клей. Потом схватила мешок с блёстками — и стала щедро их посыпать. Золотые. Серебряные. С искорками. Теперь они сверкали на солнце, как крылья настоящей феи.

— Бери в руки блёстки, — приказала я Спарте, давая ей по горсти блёсток. — Когда будет стойка — раскинь руки и подбрось их. Пусть осыпаются! Ну, теперь у нас босые ноги — оправданы. Мы — королева фей.

— Две минуты до ринга! — объявила Симба.

Глава 34

Черт! Опаздываем! Я схватила ринговку, пристегнула Спарту, и мы бросились бежать. Сердце колотилось в груди, как безумный барабан, а дыхание сбивалось, но мы не сбавляли темп. В ринг мы влетели, словно два вихря, последними, но с решимостью, которая могла бы сдвинуть горы. Блёстки, прикрепленные к одежде Спарты, осыпались при нашем стремительном беге, оставляя за нами золотистый след, словно за нами летела магия, ускользающая и эфемерная.