— Приятно, что моя скромная обитель все еще производит на тебя впечатление, юная Сафина.
Снова зазвучал этот старческий голос. Насмешливо, лукаво, но вместе с тем с очень располагающей к себе теплотой. Очень редкой в моей жизни. Моя бабушка сорок два года директорствовала в закрытом интернате и нрав потому имела как у гибрида акулы и полковника спецназа. А в плетеном кресле передо мной сидела ее полная противоположность. Морщинистое лицо, похожее на печеное яблоко, цветастый платочек в крапинку, кофта крупной вязки. Вот глаза были как у молодой — яркие, цепкие.
— Как вы… что здесь?
— Отвечаю, как и в прошлый раз. Щепотка пространственной магии — и ничего более. — усмехнулась старушка. — Что тебя ко мне привело? Дело или забава?
Самое время завязать разговор. Я откашлялась и выудила из памяти имя.
— Дело, матушка Агнесса. Дело, и притом серьезное.
Матушка Агнесса вытянула руку и указала нам за спины.
— Тогда садитесь, и поговорим. Лиса, принеси моим гостьям чай, пожалуйста.
Веснушчатая девушка с буйными рыжими кудрями, и впрямь похожая на лисичку, вышла из гостиной и вскоре вернулась с подносом, на котором стояла вазочка с пряниками и дымящийся чайник.
Матушка Агнесса оказалась превосходной слушательницей — мой сбивчивый рассказ она слушала, не перебивая, не вставляя замечаний и дополнений. К тому же чай заваривала просто превосходный — такое впечатление, что в дополнение ко всем известным человечеству ягодам в чашке таился дух самого леса. За время разговора мы с Мейко на пару осушили почти полный чайник и расправились с вазочкой пряников.
— Отбыть я должна совсем скоро, и, если начистоту, я совсем не представляю, как со всем этим справляться. Я понятия не имею, что там меня ожидает, и не хотелось бы внезапно слечь с какой-нибудь болезнью. Вдруг среди врачей там одни коновалы, которые ничего, помимо кровопускания не знают?
Старуха коротко засмеялась. Улыбка у нее оказалась почти вся на месте, для старой женщины, которая вряд ли знала о существовании хотя бы зубоврачебного кресла это было изумительно.
— И у кровопускания есть своя польза, девочка моя. Но только надобно знать, когда его применять… на моей памяти такие случаи очень редки.
— Вот, — подхватила я. — Мне было бы гораздо спокойнее, будь рядом человек с… вашим опытом.
— Это хорошо, что ты тревожишься, — сказала матушка Агнесса.
Я непонимающе моргнула. Почувствовала, как рядом напряглась Мейко. Наверняка стала уже примечать возможные пути отхода. Не такое я ожидала услышать! Вдруг мы и правда угодили в логово к ведьме. Да еще и нахлебались чаю. Кто знает, что она могла туда подмешать?
— Если бы ты направлялась туда с легким сердцем, преисполненная уверенности… вот тогда тревожиться уже начала бы я, — спокойно закончила матушка, не замечая моих душевных метаний. — Девочка моя, испытывать трепет сердца в той ситуации, в которую ты угодила, абсолютно нормально. Ты упомянула ледяной кубик, который создала, когда шла по пустыне?
— Да, — сказала я. — Сначала я не поверила, что получилось. Но Элина тоже его видела.
— Это хорошо, — сказала старушка и поправила выбившуюся прядь седых волос. — Твой дар уже пробудился. Послушай меня, дитя.
Я придвинулась чуть ближе.
— Сердца жителей Тархилла суровы, как их земля. Их высушило солнце, их припорошило песком. Но если найдется терпеливый старатель, который снимет этот слой и найдет под ним ростки, то они откроются. Полагайся на себя, на свою кровь и ничего не бойся. И еще не худо было бы ознакомиться с книгами. Ты же едешь в архив, насколько я понимаю?
— Да, — ответила я.
Матушка Агнесса повеселела.
— Тогда лучшей возможности и не придумаешь. Твой батюшка, да упокоится его душа в мире, все предусмотрел.
— Это немного обнадеживает, но я все равно прошу вас отправиться со мной, матушка.
Матушка Агнесса покачала головой.
— Стара я уже для столь дальних путешествий, — заявила она с ноткой кокетства. —Даже в окрестный лес за кореньями уже тяжеловато выходить. Не хочу быть тебе обузой, юная Сафина. Но и одну тоже не оставлю, так что можешь убрать со своей мордашки эту насупленную мину. Лиса, подойди.
Снова вошла девушка-лисичка. Матушка Агнесса указала на нее.
— Лиса — лучшая из моих учениц. Никто ни в этой земле, ни в окрестных, не знает столько о врачебном искусстве. Сначала мне казалось, что я ращу себе головную боль, а недавно глянула, и вижу — нет, великая лекарка будет.
Лиса от такой похвалы даже побагровела и опустила голову.
— Ты поедешь вместе с юной Сафиной в Тархилл, — сказала матушка. — Это будет считаться последним этапом твоего обучения. Слушайся герцогиню так, как слушалась бы меня. Ясно?
— Конечно, — сказала Лиса. — Я все выполню, матушка.
— Тогда на этом и закончим, — сказала старушка. — Полно лясы точить. Только благословлю вас на дорогу. Подойди, Сафина.
Я приблизилась, и она с трудом привстала с кресла. Через мгновение моего лба коснулись два жестких, очень теплых пальца.
— Только самое горячее сердце способно породить лед, — сказала матушка Агнесса. — Помни это, а все остальное пусть тебя не страшит.
— Спасибо вам, матушка, — произнесла я. Почему-то к горлу подкатил комок, как будто я сейчас расплачусь, но вместе с тем стало так… легко.
Мейко тоже удостоилась благословения от матушки, потом его же получила Лиса, и наконец мы вышли из хижины уже втроем. Уходя, я бросила последний взгляд на этот домик. И как я могла подумать, что это жилище колдуньи? Нет, это же обитель доброй и мудрой волшебницы.
Никогда не думала, что такие существуют.
Здоровенный волкодав проводил нашу троицу до калитки. На прощание я потрепала его по жирному загривку.
— Больше не хулигань, и я потом тебе еще печенек привезу обязательно, уговорились?
Этот мохнатый монстр лизнул мне руку и с достоинством порысил обратно к дому. Я вздохнула, еще раз насладившись облегчением и с новыми силами зашагала по тропинке в замок.
Глава 17
То ли благословение, возложенное матушкой Агнессой, уже набрало силу, то ли жизнь решила, что для разнообразия можно погладить бедняжку Сафину по голове, а не утюжить по ней тяжелыми предметами, но только дальше мне повезло.
А ведь поначалу так совсем не показалось! Еще возвращаясь на подворье замка, я издали услышала возмущенные женские вопли. Слов было не разобрать, но хватало одной интонации, чтоб понять — кому-то очень крепко достается.
Предчувствие не обмануло — мы угодили в зону боевых действий. Примерно на том же месте, где до этого кучер выгружал телегу, сейчас стоял мой старый знакомый Трогг. Сухощавая женщина в длинном платье что есть сил хлестала его веником, но отнюдь не банным. Избиение сопровождалась эпитетами типа «выпивоха», «разгильдяй» и некоторыми другими, которые я часто слышала от бизнесменов, крайне огорченных просадками фондового рынка.
Трогг, однако на атаки женщины почти не реагировал. Только вздыхал, да пошатывался, словно тополь на ветру. Неудивительно, они находились в совсем разных весовых категориях, поэтому его огромной туше даже самый сильный удар соперницы был бы как мышиный укус.
Зрелище было весьма забавное, но я все же решила прекратить его. Не то сейчас сюда все сбегутся посмотреть. Тогда я подошла к женщине и осторожно потормошила ее за плечо. Она подскочила на месте и едва не заехала веником уже мне, но когда увидела, кто стоит перед ней, то опустила оружие.
— Зачем вы его колотите? — спросила я.
— А чтоб ума набирался! — вскричала женщина. — Потому что без тычков в его черепушке ветер свищет!
Трогг скрестил огромные, покрытые мозолями ладони на объемистой грудине
— Я зато школу жизни прошел, полоумная, — сообщил зеленокожий великан. — Уж не дурнее прочих, в твоей науке не нуждаюсь!
— Помалкивай! — рявкнула соперница и вновь замахнулась на него веником. — Ей-богу, лучше тебе не разговаривать, пока меня зло берет!
