Учебный зал устроен как положено, амфитеатром.
Ряды организованы ступеньками, начиная со второго, чем дальше, тем выше. Всего пять рядов, в каждом по три стола, где можно сидеть по трое.
Мест в зале больше, чем студентов в группе, так что не все столы заняты. Ханишу же приспичило упасть рядом со мной.
— Я хотел сказать, — пыхтит Милон, — что сочувствую тебе по поводу вчерашнего.
— Спасибо.
Я благодарна ему за поддержку. Действительно, незачем размахивать кулаками и шипеть на всех подряд. С этим чудесно справляется моя соседка. Хоть сама же меня в таком и обвиняет.
— Всех приветствую. Начинаем, опоздавших не ждем.
Эдирада Плихан стремительно входит в аудиторию, занимает место за кафедрой.
Проводит левой рукой, даже не глядя.
Дверь с шумом захлопывается, от нее идет едва приметный чёрный дымок.
Теперь ручка не двинется, даже если на ней повиснуть или неистово дергать.
— Предлагаю открыть тетради и записать тему сегодняшней лекции, — звучный голос Эдирады захватывает внимание с полуслова.
— Природа проклятий. Соотношение духа и материи.
Скрипят чернильные ручки, шелестит бумага.
Эдирада Плихан перелистывает страницу древней книги.
— Порой сложно провести границу между духом и материей, — неторопливо и уверенно рассказывает лектор.
— Проклятие — это слово. Значит, магия Луча? Но есть учение, согласно которому и слова можно считать материальным воплощением мысли. Ведь чтобы произнести слова, мы прикладываем мышечные усилия. С этой точки зрения, любой заговор, произнесенный вслух, изначально материален.
По аудитории проносится ропот, переходящий в стон.
— Сложно это понять, согласна, — Эдирада обводит присутствующих пронзительным взглядом, — такие противоречивые вещи плохо укладываются в голове. Поэтому уложим их принудительно. Сейчас пишем под диктовку признаки духа и материи в любом заклинании, не только проклятии.
Тема кажется мне увлекательной. Действительно, раньше я все для себя делила проще: если магия работает непосредственно с вещами, меняет или создает их, то она материальная. Внушение, заклинание — духовная сфера. Но сейчас, по мере объяснений Плихан, все усложняется.
Прилежно записываю, как изменяется заклинание, если его произносит маг с преобладанием частиц Мрака в эфирее. Материализация происходит быстрее.
— А если бы у мага не было частиц Луча в принципе? — спрашивает одна из студенток.
Профессор Плихан поправляет очки. Уверена, со зрением Эдирады все в порядке, а глаза она защищает, чтобы не видеть лишнего. Так делают многие прорицатели.
— В нашем мире еще не было таких магов, адептка Карлон. И теория возможности разделения энергий не доказана никем. По крайней мере, никто пока не сделал этого так, чтобы остаться живым. Но отвечая непосредственно на ваш вопрос, скажу: чистая материя даст возможность менять вещи по своему усмотрению без заклинаний, прикосновением. Чистый дух позволит играть ходом событий, тасовать времена как колоду и подчинять сознание. Любая мысль станет заклинанием без облечения в слова. Она изменит не сами вещи, а их ход. Понимаете разницу?
Адепты шепчутся.
— Не вполне понимаете, как я слышу, — усмехается профессор, — хорошо, что вам и не нужно. Потому что все это лишь умозрительные допущения. Наши боги не зря создали мир двойственным и сбалансированным. Свет в конце тоннеля не имеет смысла без тоннеля.
Из интересного обсуждения меня вырывает жжение в области бедра. Не сразу понимаю, что это текс, который я прикрепила к поясу юбки. Камешек начинает вибрировать, подскакивать.
— Что вы там ерзаете, Летхит? — раздраженно спрашивает преподаватель. — Стало жарко рядом с соседом?
Позади хихикают.
— Простите, профессор. Пришло сообщение.
— Это ж кто тебе туда пишет? — ржет какой-то парень с последнего ряда, когда я лезу под пиджак.
— Можете прочесть, — разрешает Плихан, — наверняка это из деканата. Вы обращаете на себя внимание, Летхит. Правда, я надеялась, что постараетесь прославиться иным путем.
На отполированной синеве текса красные буквы: « Срочно вызываем вас к ректору для объяснений ».
К ректору? Я растеряна. Выходка банды Дикой Сливы обратила на себя внимание самого Абрала Талироди.
На перемене спешу в ректорат и замечаю Эльну, плывущую в потоке студентов параллельно мне.
Догадываюсь, что ее тоже вызвали. Эльна свидетельствовала о моей непричастности к поджогу. Могла бы ведь и промолчать, чтобы себя не выдавать.
Впрочем, я не вижу, чтобы соседка раскаивалась за свою злую и глупую шутку в душевой.
Эта девушка полна противоречий и сюрпризов.
— Летхит, Талфин, — молоденькая секретарша в приемной сверяется со своим списком, — да, вас вызвали. Ожидайте.
Показывает на скамейку перед дверью в кабинет.
Перемена короткая, точно опоздаем на следующую лекцию.
Нервничаю, но все же присаживаюсь.
Эльна кривится, прислоняется спиной к стенке, чтобы не сидеть рядом со мной.
Секретарь поднимается, подходит к заветной двери, коротко стучит и сразу открывает.
Из кабинета доносится голос ректора:
— И вам стоит всегда об этом помнить, Вальдер.
— Кирр Талироди, — деловым тоном врывается в беседу секретарша, — те, кого вы просили вызвать, прибыли.
— Спасибо, Охна, — благодарит ректор, — мы уже заканчиваем.
Керни Охна, покачивая крутыми бедрами, возвращается к своему столу. Дверь в кабинет ректора остается не до конца закрытой, и это нарушает непроницаемость помещения. Что совершенно не смущает секретаршу. Начальник ведь сказал, что заканчивает? Значит ничего секретного у него не происходит.
— Вы меня поняли, адепт Эфлон? — доносится до нас строгий голос ректора. — Вам прочат роль короля академии. Но если вы и дальше будете настолько пренебрежительно относиться к сотоварищам, я найду способ помешать исполнению этой вашей мечты.
— Так уж и мечты, — хмыкает Вальдер Эфлон.
— Я знаю, насколько вы честолюбивы, Вальдер. Но ваше поведение способно перечеркнуть все достижения! То, что вы сделали вчера после вечеринки…
— Я понял, кирр Талироди, — доносится до нас, — и готов в противовес тому, что было накануне, совершить доброе дело.
— Звучит слишком обтекаемо, Вальдер. Ваша гордыня, что бежит впереди вас, не позволяет формулировать конкретно?
— Хорошо, — голос великолепного хама и эгоиста звучит раздраженно, — как еще доказать, что я буду лучшим королем академии?… Придумал! Клянусь, что возьму кураторство над первым же фиолетовым птенчиком, которого увижу, выйдя из вашего кабинета. Приму в команду по ментелену без вступительного испытания и буду лично тренировать.
Не успеваю отреагировать на услышанное, как дверь тут же широко распахивается, и раздается обескураженное:
— Букашка?
Загнанно верчу головой, но хитрая Эльна сползла спиной по стене, практически спрятавшись за стульями. Он и правда видит только меня. Фиолетовый птенчик — это из-за цвета жакетов первокурсников. Свысока и снисходительно.
— Вижу, вы уже получили подарок судьбы, Эфлон, — позади Вальдера появляется невозмутимый ректор, — это адептка Летхит или Талфин?
— Летхит, — не очень охотно подтверждаю я.
— Поздравляю, Летхит, капитан Эфлон только что принял вас в свою команду по ментелену. Не представляете, сколько народу вам будет завидовать.
Вальдер выглядит так, словно у него онемели не только щеки, но и ресницы. Лицо окаменевшее, только ноздри раздуваются.
— Эфлон, вы можете идти, — элегантным движением длинных пальцев, унизанных перстнями, ректор выпроваживает Вальдера, — о вашем кураторстве мы пообщаемся позже. Я сам составлю для вас список рекомендаций. А вы, Летхит, проходите. Талфин не пришла?
— Я здесь! — Эльна резво выпрямляется, и ректор чуть приподнимает бровь, но не более того.
— Прошу, — Талироди поворачивается к нам спиной, заходит в кабинет. Мы с Эльной трусим следом за ним.
