Хейтер из рода Стужевых. Том 1 (СИ) - Зигмунд Крафт

— Ого, барон! — диспетчер смеётся. — А я, выходит, граф. Ладно, шутник, хватит трепаться. Звони в частную охрану, раз у тебя там «пытки».

— Ты только что назвал меня лжецом? — возмутился я. — Барона Стужева⁈

— Не нужно передёргивать, юноша…

— Запомни моё имя. Алексей Платонович Стужев. Потом будешь вспоминать, когда тебя выгонят с работы без пенсии. Последний шанс — отправляешь наряд или нет?

— Ладно, барон, отправляю, — зло сказали с той стороны. — Но если это розыгрыш…

— Не твоё дело, что «если», — перебил я его. — Ты — шестерёнка. Делай, что сказано!

Трубку бросили. Что там органы, что тут, одни лентяи сидят! Управы на них нет!

Внезапно в дверь постучали. У меня чуть душа в пятки не ушла, но я быстро сообразил, что старик не стал бы стучаться, а открыл дверь с ноги, скорее всего.

— Войдите.

Дверь отворилась и показалась горничная Марфа.

— Алексей Платонович, пришёл Фурманов, ваш учитель магии. Он ожидает вас на заднем дворе.

— Спасибо. А где Аркадий Петрович?

— Он уехал в город по делам, будет к ужину.

Бинго! Просто замечательно.

Я быстро переоделся и с улыбкой до ушей пошёл на улицу. Ну, ты у меня сейчас отхватишь, старый хрен. Десять раз пожалеешь, что связался не с тем человеком!

Глава 7

Артемий Валерьевич стоял передо мной, скрестив руки на груди, его тень — длинная и чёткая — ложилась на сочную траву площадки, которая стала нашим полигоном. Выглядел он строго и величаво, я даже проникся.

— Разминка, — коротко бросил он, и в его голосе не было места возражениям.

Я кивнул и принялся за привычные упражнения, чувствуя, как мышцы постепенно разогреваются, а дыхание становится глубже. Фурманов наблюдал молча, лишь когда я закончил, он одобрительно хмыкнул.

— Твоя старательность сегодня радует меня, — сказал учитель. — Теперь покажи, над чем работал вчера.

Я сглотнул. В груди что-то ёкнуло — то ли страх, то ли предвкушение. Ведь вчера у меня, кажется, получилось. Ненадолго. Но получилось.

Сосредоточившись, я вытянул руку, представляя, как внутри меня разгорается тот самый огонь, который должен вырваться наружу. Тепло от свечи рвануло в сторону ладоней и преобразовалось всего лишь в жалкие искры, рассыпающиеся в воздухе, как бракованный фейерверк. А ведь я по-настоящему старался!

Старик ожидаемо разочаровался, это было видно по его лицу. Отчасти оно выражало смирение, будто он готов и дальше тянуть свой крест в виде такого бездаря, как я.

— Я всё ещё вижу в тебе страх, Алексей, — сказал он и поджал губы, ненадолго задумавшись. — Но не переживай, это поправимо. Со мной рано или поздно ты освоишь магию огня на приемлемом уровне. Дай сюда свою руку.

Он сделал шаг вперёд, и я инстинктивно отпрянул, пряча руки за спину. Ладони горели в память о вчерашнем «уроке», будто кожа ещё не зажила.

— Нет, — пробормотал я, отступая. — Хватит. Вы вообще в курсе, что подобные методы незаконны?

С одной стороны мне действительно не хотелось вновь становиться жертвой эксперимента этого маразматика, а с другой, внезапное содействие точно бы породило подозрения. Потому я отрицательно замотал головой и начал пятиться, а после и вовсе рванул в сторону поместья.

Разумеется, я особо не спешил, хоть и понимал, что старикан прыткий. Он и в этот раз догнал меня буквально за пару секунд и повалил на землю, вцепившись в воротник. Вчерашняя сцена повторилась: я орал, а он приговаривал всякую чушь.

— Боль — это часть тебя! Боль — это энергия! Почувствуй, как она переполняет тебя! Только так, через принятие боли, ты сможешь обуздать огонь!

Так, что за херня? Ладно, слуги, эти уроды и вчера носа не показали из здания. Но менты-то где? Почему никого нет? Обманули? Вот ведь сволочи!

Наконец из-за угла здания вышел мужчина и направился к нам быстрым шагом. Мне было не до рассматриваний — нестерпимо жгло ладони. Но я удивился, что этот человек один. Почему он один? Где наряд⁈

Пока он приближался, я узнал осанку, манеру движения и внезапно понял — Аркадий Петрович! Какого лешего он тут сейчас⁈ До ужина ещё далеко!

— Занимаетесь? — флегматично поинтересовался он, встав горой над нами.

Как раз выждал момент, когда я, задыхаясь, замолчу на время. Вот только лицо его выражало крайнюю степень недовольства, несмотря на спокойный тон.

— Нарабатываем устойчивость к боли, чтобы огня не бояться, — пояснил Фурманов.

Аркадий Петрович замер на секунду, его взгляд скользнул по моему лицу, по сведённым судорогой пальцам. Затем он медленно кивнул.

— Замечательно. Не буду вас отвлекать.

Развернулся и ушёл, уже в более спокойном темпе.

Что это сейчас вообще было? Где наряд? Почему Аркадий Петрович вернулся так рано? Разве Марфа не сказала, что он появится только к обеду?

Думать было сложно из-за боли. И всё же неприятная догадка как молния поразила меня. Ему позвонили из полиции. Они предупредили его. Они все — заодно! Разве не очевидно? Я даже о боли в руках забыл ненадолго, настолько был возмущён!

Сволочи. Все сволочи! Я вам еще устрою. Вы у меня пожалеете, все до единого!

Злоба жгла изнутри, я уже не кричал, а шипел, с ненавистью смотря на старика.

— Вот он! Тот самый взгляд! —воскликнул Фурманов, и в его глазах вспыхнуло что-то дикое, почти ликующее. — Именно этого я и хотел! Алексей, ты готов! Поднимайся скорее!

Он потянул меня, помогая встать на ноги.

— Запомни это чувство, а теперь — призови свой внутренний огонь! Я в тебя верю!

Призови, ага, конечно… Такой простой!

И всё же я зажмурился. Внутри дрожало пламя свечи, лишь слабый огонёк на ветру. Я ненавидел. Ненавидел их всех. Ненавидел себя. Ненавидел этот мир, который позволял этому происходить. Но никакого особого всплеска энергии или магии я не заметил. И всё же направил энергию к многострадальным ладоням.

Вновь маленький огонёк, пшик вместо искр. И слабость, мушки перед глазами.

— Давай же! — Артемий Валерьевич встал сзади и тряс за плечи, будто пытаясь вытряхнуть из меня тот самый долгожданный огонь. — Ещё!

Я бы и рад, но дальше пошли лишь искры. Да какого чёрта? Во мне бурлил тот же гнев, но почему-то ничего не выходило. Тело стало ватным, в глазах плавали тёмные пятна. Выдохся так быстро?

На этот раз мне не дали упасть в обморок. Фурманов закончил занятие, когда я уже не мог стоять на ногах, но всё ещё находился в сознании.

— Ничего, маленькими шажками, но мы преодолеем этот кризис, поверь мне, — бормотал он, двигаясь в сторону поместья. Я по сути висел у него на шее одной рукой. — Главное, упорство. И строгость, работа на пределе сил. Только так можно преодолеть себя, сломать барьеры. Я знаю, о чём говорю.

Я едва волочил ноги, но в голове уже зрели планы. Вы пожалеете. Все до одного.

— В гостиную его!

Голос Аркадия Петровича прорвался сквозь туман в голове, когда Фурманов уже втащил меня в дом. В глазах плясали чёрные точки, в животе кишки скрутило узлом — хоть волком вой. Эти проклятые уроки магии высасывали из меня все соки быстрее, чем любая физическая тренировка.

Фурманов, этот старый больной фанатик, сбросил меня на диван, как мешок с картошкой. Преодолевая усталость, кряхтя, я уселся поудобнее.

Мужчины о чём-то поговорили, отойдя в коридор. Глаза слипались, тело было как ватное. Под бубнёж стариков на фоне я почти провалился в забытьё, когда получил лёгкий шлепок по щеке.

— Не спать, — надо мной с недовольной рожей склонился Аркадий Петрович.

Увидев, что сознание вернулось ко мне, он выпрямился и отошёл, держа руки за спиной. Спустя несколько секунд он сказал:

— Барон, возомнил себя самым умным? Решил, что в состоянии переиграть всех взрослых вокруг? Шутки шутить вздумал?

Он выжидающе смотрел на меня, я на него — исподлобья.

Разумеется, я не собирался оправдываться перед ним. Много чести! Рано или поздно, но он заплатит за всё. За каждый насмешливый взгляд, издёвку, тупой приказ и побои. А иначе эти его тренировки фехтованию и не назвать.