Хейтер из рода Стужевых. Том 1 (СИ) - Зигмунд Крафт

— Почему ты не набрала ванну, как я просил? — строго спросил я.

— Аркадий Петрович сказал, что базовые потребности, — она смутилась при этих словах, опустив взгляд, — вы обязаны удовлетворять самостоятельно. Набор воды в ванну относится к этому списку.

— Какому ещё списку? — я с прищуром посмотрел на неё, чуть ли не задыхаясь от ярости.

Она полезла в карман своего платья и достала рукописный список. Чего там только не было! Даже секс указан, что меня удивило немного. То есть, он решил, что я начну домогаться молоденьких горничных⁈

Также в списке запрещённого было: приносить еду в комнату, помогать обманывать других работников, позволять бродить по ночам, давать пользоваться своими вещами, в том числе мобильными телефонами, отправлять письма… Также требовалось согласовывать просьбы о покупках!

У меня от ярости непроизвольно сжались пальцы, отчего список скомкался между ними. Хотелось поджечь всё это, и моих искр для этого хватило. Бумага горела и обжигала кожу ладоней, но я уже был к такому привычен, к тому же, эмоции глушили боль.

— Марфа, дорогуша, — почти прорычал я слова, настолько грозно они звучали, — скажи мне, пожалуйста. Кто твой наниматель, кому ты служишь?

Девушка всё ещё ошалело смотрела на догорающую в руках бумагу, а потом перевела на меня взгляд, не сразу сориентировавшись, что ответить.

«Ответь. Попробуй не ответить правильно, и я за себя не отвечаю», — подумал я, смотря на неё.

Глава 8

Марфа паниковала: взгляд ее метался, дыхание сбилось, пальцы с силой терзали край платья по шву, будто пытаясь выдернуть спасительную нить. Её губы дрожали, как у зверька, загнанного в угол.

— Почему молчишь? — голос мой был холоден, я ощущал собственное превосходство над ней. Приятное чувство. — Не знаешь, с кем договор заключала?

— С бароном Стужевым… Платоном Борисовичем… — голос её сорвался на шёпот.

— А кто в этом доме барон Стужев? — продолжал я, чувствуя, как раздражение постепенно сходит на нет. Мне повезло, что Марфа так внушаема. Ситуация развивалась так, как мне надо.

— В-вы, Алексей Платонович…

— Верно, Платонович, — кивнул я медленно, наслаждаясь моментом. — Глава рода — мой отец. Можешь объяснить мне, почему слова Холодова, слуги моего рода, имеют для тебя более высокий приоритет?

— Я… я… Мне тётушка Акулина так сказала… — пробормотала Марфа, прижимая руки к груди, будто пытаясь защититься.

— Тётушка? — не понял я и с прищуром посмотрел на неё.

— Да, она моя тётя, — поспешно ответила девушка, виновато опуская взгляд.

Я ухмыльнулся.

— Семейный подряд? Я правильно понял?

Марфа кивнула, сглатывая ком в горле. Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться от абсурдности ситуации. Они тут что, клан создали, думая, что могут вершить судьбу аристократического рода?

— Приведи сюда свою тётушку, — бросил я. — Она ведь главная по слугам. Чтобы сразу избавиться от всех недоразумений. Где она?

— Сейчас, — сказала девушка и поспешила убежать.

Я не успел отдохнуть после тренировки, на эмоциях ещё продержался какое-то время, но силы вновь начали покидать меня. Главное — не вырубиться раньше времени, выстоять на волевых.

Никто не спешил идти ко мне. Не пойми что творится в этом доме! Где уважение? Где страх? Где осознание своей ничтожности по сравнению со мной? Слуги есть слуги, они обязаны знать своё место. Прибегать сию же минуту, как господин позовёт!

Ванна уже почти набралась, когда в дверь робко постучала Марфа.

— Извините, — горничная не поднимала на меня глаз, — тетушка Акулина очень занята, она не может зайти к вам.

Меня опять накрыла волна ярости. Да они там все что, совсем страх потеряли⁈ Кто они и кто я! Это не просто непослушание. Это плевок в лицо. Какая-то тётка, простая прислуга, считает себя вправе игнорировать мой приказ? Да кем она себя возомнила⁈

Дожили! Жалкие слуги, самые обычные… Пусть даже с титулом, как тот же Аркадий Петрович. Он потомственный дворянин, то есть, его семья служит моему роду не одно поколение. При выдающихся заслугах они даже могут стать полноценными аристократами, получить баронский титул.

Но даже так, где дворяне и где аристократы? Я отношусь к высшей привилегированной касте, когда Холодов лишь прослойка между мной и простолюдинами. Как эти второсортные люди имеют право помыкать мной⁈ Они мне не ровня! Даже к Валентину Рожинову таких вопросов нет, он, как и я — аристократ.

Здесь, вдали от главы рода и остальных членов семьи, именно я являюсь верховной властью. У моего голоса наивысший приоритет! И какие-то простолюдины, обычные наёмные слуги, будут мне дерзить, игнорировать мои приказы? Совсем расслабились, надо к более жёстким мерам переходить.

Но пока… Пока ванна уже наполнилась. Я выдохнул сквозь зубы, щёлкнул замком и вошёл внутрь. Вода обволокла тело, размывая края сознания. Главное — не отключиться. Сейчас это было бы слишком опасно.

Когда вода остыла, я заставил себя вылезти. Тело налилось свинцом, каждый шаг давался с трудом. Кушать хоть и хотелось, сил уже не было ни на что. Я упал на кровать и тут же уснул. Даже не знаю, пытался ли кто-то меня разбудить или нет.

Проснулся я сам, уже после обеда. Тело обрело порядком позабытую лёгкость, как после хорошего отдыха. Потянувшись, я неспешно оделся, причесал волосы, стараясь придать себе достойный вид, и спустился вниз. Настроение было приподнятым — вот что значит нормальный сон.

На кухне я застал Фёклу — она с грохотом орудовала посудой, но, завидев меня, тут же замерла.

— Алексей Платонович? Вы что-то хотели? — она обеспокоенно уставилась на меня.

— Да, подай мне обед, пожалуйста, — я старался вести себя как можно более благородно и величественно. — Со вчерашнего дня ничего не ел.

— Конечно, будет сделано, — кивнула женщина.

Когда я уже доедал ароматное, насыщенное специями жаркое, в кухню вошёл Аркадий Петрович. Сел сбоку, так как я занял место во главе стола, скрестил руки на груди и принялся буравить меня осуждающим взглядом. Он что, ждёт, что я подавлюсь? Ага, конечно. Пусть мечтает.

Но еда была слишком хороша! Говядина буквально таяла на языке, картофель разварился до нежной мягкости, напитавшись подливой. Я ел быстро, увлечённый вкусом, и в какой-то момент не удержался — поперхнулся, жадно заглатывая кусок. Пришлось поспешно запить водой, чтобы не раскашляться. Чёрт, а ведь впереди ещё малиновый пирог, от которого исходил дурманящий сладкий аромат…

— Вы что-то хотели, Аркадий Петрович? — спросил я, вернув себе невозмутимость.

Его присутствие действовало на нервы, а в голове всплывали воспоминания о бесконечных тренировках, заставляя напрячься. Как тут расслабиться и насладиться едой?

— Ты не явился на завтрак и опоздал на обед, — произнёс он сухо, будто устал.

— Полагал, вы более сообразительны и наблюдательны, — хмыкнул я, откинувшись на спинку стула. — Я отдыхал после изнурительной тренировки.

— Своевременный приём пищи — важная часть режима, — заявил он с серьёзным видом, — который ты не должен нарушать, если хочешь стать сильнее.

— Если режим так важен, то, может, не стоит так нагружать неподготовленный организм? — хмыкнул я, не приступая к пирогу. — Или полноценный отдых не часть режима?

Не хочется подавиться перед этим выскочкой. Но как же вкусно пахнет!.. Надо договорить с ним, а потом уже продолжать свой обед и завтрак в одном флаконе.

— Если использовать более щадящие тренировки, то ты за оставшееся время ничему не научишься, — сказал он с недовольством. — А в академии нянчиться с тобой никто не будет. Придётся и серьёзные физические нагрузки испытывать, и учиться одновременно. Ты потянешь?

— Я не об этом говорил, незачем придавать моим словам иной смысл, — осадил я его, ледяным тоном перечёркивая любые возражения. — После интенсивных тренировок мне требуется отдых, вот и всё.

— Ты и так отдыхаешь весь день, — фыркнул он. — Занятия занимают утром два часа и вечером от силы час. На большее твоего ущербного дара не хватает.