Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

Глава 6

Почему так щиплет глаза?

Двери открылись.

Выползти из‑под груды тел, одновременно держа Рэда, оказалось делом нелегким. А тут еще пантера…

– Отвали, тварь! – прошипел я, отпихивая тяжеленную тушу. Кое‑как сдвинув ее с места, вывалился с той стороны. Судя по цифре «7» на стене, я был на нужном этаже.

И это было…

– Дай! Дай мне ударить! Моя очередь! Не толкайся!

Поднявшись, я увидел огромную толпу малышни, что, отталкивая друг дружку, пыталась прорваться к чему‑то лежащему в середине коридора. Покосившись на вывеску, я вздохнул.

Весь этаж был занят детским инфекционным отделением. И все его население нынче столпилось передо мной.

Казалось, детишки просто играют, однако… Судя по следам крови у них на ручках и под ногами, игра пошла немного дальше, чем планировалось.

Тут одна из малявок обернулась и при виде меня мигом обнажила целый ряд острых зубок.

– Вот еще дяденька! Чур я первая втыкаю в него карандаш!

И с радостным писком мелкая ящерка кинулась на меня. В ее коготках был зажат остро заточенный кусок дерева.

– Бей дядю! – и с этим вскриком она вонзила карандаш мне в ногу. Конечно же, он сломался.

Больно было зверски. Мой Взгляд от этого только усилился. Поглядев на нее как можно строже, я оскалился – во все зубы, что отрасли у меня за это безумное утро.

– Это у тебя игры такие?..

Выражение озорства тут же уступило место страху. Ящерка задрожала.

– Простите…

Остальные, бросив свою «игру», посмотрели в нашу сторону.

– Дядя испугал Машу⁈

– Бей его! – и они кинулись на нас всей толпой.

Рэд же среагировал первым. Вырвавшись из рук, он покатился вперед и оскалился. Его рычание было способно остановить целое стадо. Оно и остановилось – все, кроме одного, самого бойкого пухляша. Сжимая в руке скальпель, ящеренок несся на нас со всех ног. Глаза‑щелочки горели жаждой крови.

– Чего вы⁈ Испугались какого‑то мя…

Но Рэд уже прыгнул вперед. Бум! – и получив по лбу, парнишка отлетел в руки своих испуганных друзей. Еще раз рыкнув, мяч принялся медленно подкатываться к перетрусившим детишкам. А те окончательно поняли: время игр закончилось. Зубы у Рэда были вдвое больше даже самого зубастого из взрослых ящеров.

Я вышел вперед.

– Так. Теперь играем в прятки. Кто не спрячется, тот будет играть с Рэдом в вышибалы.

И закрыв глаза ладонями, принялся считать.

– Раз… два…

Конечно же, я подглядывал – а дети оказались умнее своего «павшего» друга. Закричав, брызнули в разные стороны:

– Бежим! У дяди злой мячик!

– Ай, куда‑куда⁈ Куда спрятаться! Я не люблю вышибалы!

– Ма‑ма‑а‑а‑а!

– Три… четыре… пять! Кто не спрятался, тому хана!

Я убрал руки. Коридор очистился за какую‑то секунду. На полу остался только тот незадачливый любитель размахивать скальпелями. Думаю, очнувшись, парень сто раз подумает, прежде чем в следующий раз трогать ножики.

А вот дальше лежал их «предмет для игр». Подойдя поближе, я узнал Доминику Кирову, которая, похоже, снова перехитрила саму себя. Ее оружие лежало рядом – огромная боевая коса ростом с саму Кирову. Судя по блестящему лезвию, ей она не взмахнула ни разу.

– Не смогла поднять руку на детишек? – хмыкнул я, присев рядом. – Глупая женщина.

Жилка на шее еще билась, однако на ее теле буквально не было живого места. Дети есть дети – по степени жестокости они даже взрослым дадут фору. Они и повязку с нее сорвали. Золотого глаза не было.

Оглядевшись, я сразу почуял зов – он исходил из одной из палат. Туда я и направился. Воровка нашлась под кроватью.

Только я сунул туда голову, как ящерка оглушительно завизжала.

– Попалась!

– Нет! Я не хочу играть в вышибалы!

– Не будешь, если отдашь золотой мячик!

Глаз Кировой тут же застучал по полу. Поймав его, я смахнул с него пару пылинок и направился искать палату Дарьи.

Кирова же свернулась калачиком. Она дрожала как маленькая девочка.

– Лавр… Лаврентий… – послышалось тихое бормотание. – Дай руку…

Опустившись на корточки, я всмотрелся в ее бледное лицо. Нет, добивать Магистра у меня не было резона – иначе, вся эта «золотая эпопея» в Башне мигом закончится, да и раненных трогать как‑то подло.

– Дай руку… Мне холодно…

Дрожа, она тянулась ко мне. Я же сжал золотой глаз. Теперь он был мой, однако…

– Не уходи, прошу…

Я ухмыльнулся и, погладив Кирову по щеке, прошептал:

– Ты мне еще пригодишься, дорогуша. И ты, и твоя замечательная организация. Выживи только. У нас с вами еще столько дел.

С этими словами я вложил ей в ладонь глаз. Мой глаз. Она тут же вцепилась в него изо всех сил. Ее лицо приняло умиротворенно выражение.

Ухмыльнувшись, я направился к палате, которую, очевидно, и защищала Магистр – там было тихо, однако где‑то слегка что‑то поскрипывало.

Уже на пороге я обернулся – к Кировой ползла ее очнувшаяся пантера. Еще в лифте ей неплохо досталось от Рэда, так что двигалось животное, еле‑еле перебирая лапами. Из глотки рвалось жалобное мяуканье.

А еще неподалеку стояла ящерка. Та самая, которая похитила «золотой мячик». Не спуская взгляда с пантеры, ползущей к своей хозяйке, она сжимала в руках куклу.

Оставив их, я вошел в палату и оказался в просторном помещении с полностью занавешенными окнами. Тут был целый ряд коек за полупрозрачными ширмами. На первой из них лежало тело, с головой закрытое простыней.

При виде нее мое сердце сжалось. Медленно опустившись рядом, я положил руку на ее грудь – а там не было и намека на сердцебиение. Только пустота, холод и тишина.

Дыхания тоже не было.

Сорвав простыню, я увидел стеклянные глаза. В прямом смысле: на койке лежал манекен.

– Хитро… – хмыкнул я. Очевидно, Магистр хотела задержать убийцу этим трюком. Выиграть какие‑то несколько секунд.

Сзади скрипнула половица.

Развернувшись, я опоздал на какое‑то мгновение. Его хватило, чтобы вогнать мне шприц в руку по самое основание иглы.

– Сдохни! – зашипела очередная гадина, пытаясь выцарапать мне глаза. – Как сдохла та старуха!

Зарычав, я вцепился ей в горло. Она принялась царапаться, но один рывок, и она уже заболтала ногами в воздухе.

– Старуху⁈ – сощурился я. – Какую еще?..

Но эта тварь только захрипела.

– Где⁈

Ответа мне и не требовалось. Швырнув ее прочь, я кинулся к соседней койке. Там тоже лежал манекен. И в следующей тоже…

– Поздно, герой! Твоя тупая Королева уже!..

Я оглянулся. Мой Взгляд буквально припечатал эту тварь к полу. Она задрожала…

– Ты?.. Кто ты?

Мои глаза вспыхнули, а затем я поднял руку. В центре ладони образовался сверкающий шар Древнего огня. Он вращался все сильнее.

– Пове… ПОВЕЛИТЕЛЬ⁈ Нет, прошу, я…

– Беги, – сказал я одними губами, и ящерица, подскочив сорвалась к выходу.

Шар соскочил с ладони в тот момент, когда она пересекла порог. Дальше раздался ужасающий крик, и я вернулся к поискам. Горят они всегда одинаково.

Только сделав шаг к последней койке, я покачнулся. Перед глазами стало мутно – а еще ноги… Они как будто наливались свинцом. Похоже, тот «укольчик» начал действовать.

– Терпимо…

На последней койке лежало тело, полностью обмотанное бинтами – и только лицо было открыто взгляду. Дарью узнать было нелегко, но свою Королеву я узнаю из тысячи.

Ее глаза смотрели в потолок.

Сзади затихал крик, в остальном в палате было тихо. Где‑то еще грохотала схватка, слышались выстрелы, но мне было плевать – я шагал к своей Королеве. Перед глазами было мутно, конечности едва слушались, но я держался.

Теперь все было неважно. Только бы дойти…

Уже у кровати ноги не выдержали. Упав подле койки, я нащупал ее холодную кисть. И тут глаза Дарьи блеснули в полумраке – ее взгляд сфокусировался на мне.

Вздох, и в палате послышался слабый‑слабый, почти неслышимый голос.