Подарок для Императора. Меж двух огней (СИ) - Черная Мара

14

Утро встретило нас хмурым затянутым небом и пронизывающим ветром. Радость предвкушения окончания пути по Равнине заглушалась мрачными видами и пасмурной прохладной погодой. Тёмные тучи клубились над головой, предвещая проливной дождь. На обочине в высокой сухой траве стали встречаться мёртвые тела. Те самые пленники, что не дотянули до конца перехода. От угнетающей атмосферы и жутких видов истерзанных тел кожа покрывалась мурашками. Худые, измождённые люди, серая кожа, покрытая грязью, обтягивала практически голые скелеты без мышц. И без того поникшие лица солдат стали совсем угрюмыми.

Нас с Хельвданом догнал один из самых юных парней. На его лице был сильный испуг, а глаза покраснели.

— Господ-д-дин де-Мирт, — бедный аж заикался. — Т-там, — он указал дрожащим пальцем куда-то назад. — М-можно на минуту, в-всего м-минуту.

Хельвдан поднял руку, останавливая всю вереницу всадников.

— Веди, посмотрим что там.

Кажется, я стала отвыкать от этого низкого бархатистого голоса. За всё время пути по Великой Равнине мужчина почти ничего не говорил. Лишь изредка отдавал команды или перекидывался парой слов с кем-нибудь, и то чисто по делу. И сейчас его было непривычно слышать.

Мы отъехали немного назад, где в траве лежала немолодая женщина с исхудавшим лицом и впалыми глазами. Несчастная была вся в ссадинах и царапинах. Её слегка поседевшие волосы были растрёпаны, сбиты в колтуны и торчали во все стороны. Страшно подумать, как она страдала перед смертью.

Парень весь дрожал. Он слез с лошади, на подогнутых ногах подошёл к этой женщине, а потом упал перед ней на колени и отчаянно зарыдал, сжимая грязный ворот её платья. Хельвдан тоже спрыгнул с коня, подошёл сзади и положил руку на плечо юноши. Он дал парню достаточно времени на эмоции, позволив выпустить боль.

— Мы не сможем сжечь её и развеять прах, но можем попробовать похоронить в земле, — голос его стал тихим.

Он искренне сочувствовал парню. Будто и сам когда-то переживал такие же чувства.

Парень резко встал, вытер слёзы рукавом и с благодарностью посмотрел в глаза де-Мирту.

— Спасибо, господин де-Мирт. Я сделаю всё, чтобы этот беспредел в Иллемане закончился, положу свою жизнь на это дело. Я счастлив служить у Вас, — он коротко поклонился и снял с седла топор.

— Всем, у кого есть, взять топоры! Роем могилу для матери Вэна! — громогласно пронеслось по рядам всадников.

Человек пять спешились и принялись за дело. Когда яма была выкопана, Вэн бережно укутал мать в свой плащ и осторожно опустил её в могилу дрожащими руками. Вокруг царило угнетающее молчание. Вэн поцеловал женщину в лоб, уложил её и начал присыпать землёй. Старший по возрасту воин тоже взял немного земли, но парень жестом указал, что хочет сделать всё сам. Когда дело было закончено, де-Мирт начертил на образовавшемся холмике какие-то символы. На его лице отразилась непонятная мне эмоция: то ли боль, то ли сожаление, то ли злость. Мужчины по очереди подходили, чтобы приободрить Вэна, хлопали его по плечу и выражали слова сожаления.

Зря я под одну гребёнку всех их ставила вместе с правительством. Всё гораздо сложнее, чем я думала. И Хельвдан, и его отряд воинов хорошие. По крайней мере, им не всё равно друг на друга и на других людей.

Поразительно, как у генерала получилось так сплотить людей и добиться тонкого взаимодействия. Столько разных личностей было в его отряде: кто-то совсем молод, а кто-то уже повидал жизнь; кто-то горячий, готов всегда в бой, а кто-то рассудителен и вдумчив; кто-то заядлый воин, а кто-то миролюбивый мыслитель. Нужно быть поистине выдающимся лидером и мудрым человеком, чтобы собрать дружную команду, в которой все гармонично дополняют друг друга, уважают друг друга и поддерживают не только в бою, но и в обычной жизни.

В конце, после Хельвдана, я тоже подошла к парню. Всё ещё влажные чёрные глаза смотрели на меня вопросительно, даже с удивлением. Я почти не видела мужских слёз за свою жизнь, но я не увидела в этом ничего постыдного или слабого. Наоборот, это был взгляд сильного волевого человека. И я обняла его со всей силы, поддавшись спонтанному порыву. В груди сердце заныло тупой болью.

— Я понимаю твои чувства, — шептала ему на ухо. — Тоже потеряла родителей от лап этих уродов. Так что знай, что ты здесь не один в этом горе, и всегда можешь со мной поделиться. Будь уверен, что я пойму.

Он сжал меня чуть крепче и отпустил.

— Спасибо, — парень слабо улыбнулся и провёл рукой по коротким чёрным волосам. — Командир идёт. Пора ехать. Мы и так сильно задержались из-за меня.

Вэн отвёл в сторону ещё влажные и опухшие глаза, будто стыдясь, что позволил себе показывать эмоции дольше положенного. Я ещё раз посмотрела на парня ободряюще и улыбнулась ему.

Все вернулись к своим лошадям и стали в строй. Мы с Хельвданом выехали вперёд всей колонны.

— Нам нужно ускориться, чтобы не отстать от каравана Ки-Рана. Так что держись, — пояснил Хельвдан.

И выслал лошадь в галоп, надёжно обхватив меня рукой. Мне же оставалось только ухватиться руками за гриву вороного жеребца и довериться этим двоим.

Нагнали разбойников уже за первым поселением Валлона. Лошади устали бежать, поэтому, как только стало видно на горизонте вереницу беорхийских коней, сразу перешли на шаг. Все вздохнули с облегчением, ведь скакать пришлось довольно долго.

После Великой Равнины, уже на территории главной провинции, народ стал заметно веселее. На очередном ночном привале все уже спокойно общались, отовсюду звучали смех и весёлая болтовня, напряжённой атмосферы будто и не бывало. Мужчины копошились вокруг, занятые своими делами, а я сидела на бревне у костра и грелась. Погружённая в созерцание огня, даже не заметила, откуда вышел Вэн.

— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — вежливо спросил парень, обнажая белые зубы в очаровательной улыбке.

Небольшая родинка над губой делала лицо парня очень милым и приятным, запоминающимся.

— О! Нет. Конечно, — улыбнулась в ответ и пригласила сесть рядом.

— Спасибо, что поддержала меня, — он неловко потёр руки. — Мне и вправду стало гораздо легче после твоих слов и… объятий.

— Рада, что смогла помочь тебе.

Парень вдруг нырнул рукой за спину, достал небольшой букетик сухоцветов и протянул мне. Мои глаза округлились, сердцебиение участилось. Даже охватил лёгкий трепет. Никто раньше мне не дарил цветы. Тем более я не понимала, где он их нашёл. А Вэн будто прочёл мои мысли и поспешил ответить:

— Последний вечер на Равнине. Сложно было найти нормальные цветы, но я старался. Жаль только, что все сухие, — он виновато потёр затылок.

Взяв цветы из рук Вэна, бережно провела пальцами по сухим хрустящим листьям и лепесткам. Они были похожи на букетики трав, которые сушила тётя Анна для своих фирменных чаёв. Они висели рядами по всей кухне и вечно осыпались на пол и столы мелкой крошкой, из-за чего ворчал дядя Хатвор, то и дело наступая босыми ногами на эту шелуху по утрам.

— Ты сказала, что твоих родителей тоже погубили беорхийские тва… кхм… твари, — почти выплюнул последнее слово. — Расскажешь?

— А что рассказывать, — печально усмехнулась. — Когда война началась, я была мелкая совсем. Чтобы уберечь, мама и папа отправили меня подальше из Эллесана, а сами остались помогать оборонять свой город — Элисту. Понятно, что с ними стало. Я узнала об их смерти уже проведя больше десяти лет в приёмной семье, а до этого каждый год молилась всем богам, чтобы они вспомнили обо мне.

— Ты думала, что они тебя бросили?

— Нет. Я не гадала о причинах. Просто ждала. И мечтала с ними ещё хотя бы разок увидеться. Хоть и мало что помню о них, но очень сильно люблю. И очень сильно хочу, чтобы страдали те, кто забрал их у меня и сломал жизнь нашей семье.

— Понятно. Ты молодец. В смысле, что не сломалась, — Вэн неловко заламывал руки, явно не зная, что ещё сказать.

— А твои родители из Эллесана?