Архимаг с Терры (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Если тебе угодно, сейчас, — поразмыслив, сказал Мастер Растений. — Завтра я очень занят, вечером тоже! А сегодня выкроил время под твой визит.

— Мне угодно, — сказал я. — Охрану предупрежу, и давай.

…Урок оказался довольно сложным — с меня семь потов сошло! Помню, во время первых наших занятий магией Аркадий выражал сомнение, что, мол, двух часов достаточно на освоение воздушных жгутов (в смысле, энергетических жгутов, конечно; просто я до сих пор по привычке называю их воздушными). И правда: мне тогда двух часов хватило, только чтобы перенять основной фокус, дальше я тренировал и оттачивал его много недель, а потом и месяцев. Собственно, до сих пор оттачиваю! Недавно достиг такого уровня многопоточности, что могу воздушными щупами резать овощи для салата, создавать воздушный вихрь для вентиляции, держать в воздухе ребенка или собаку (с помощью телекинеза) и одновременно еще листать страницы книги. До сих пор меня хватало только на два дела одновременно, а теперь — четыре!

Однако все последующие фокусы я в течение часа-двух мог закрепить достаточно надежно. И не только я, большинство других магов тоже. С крыльями Аркадий, конечно, страдал долго, но, как выяснилось, я тогда неправильно взялся его учить. Не с того начал.

Однако гиасы оказались примерно настолько же сложными, насколько воздушные щупы или телекинез при освоении с нуля! Мы возились часа четыре, наверное, и только после этого что-то начало получаться. Я успел дважды проголодаться: рабы Мастера Растений перетаскали нам, наверное, килограммы этого его печенья!

Дело оказалось вот в чем.

Как мы верно заметили, гиасы содержали ритмическую, даже музыкальную компоненту. Только они упаковывались в магию! Магия, как можно заключить из факта существования «эхолокации», чем-то схожа с радиоволнами, в смысле, волновая форма у нее тоже есть. И вот при определенных частотах и модуляции воздействия магии на человеческий мозг как раз-таки в нем возникают гиасы — то есть запреты на определенные действия или наказание за определенные действия.

При этом Мастер Растений рассказывал все это далеко не так стройно и логично: он, похоже, и сам не очень хорошо понимал всю эту систему, хотя и умел накладывать простейшие гиасы! Заодно я узнал, что там за фишка с детьми. Дело в том, что накладывать гиасы на неинициированных одаренных действительно можно — ну да, следовало бы догадаться, ведь накладывались же гиасы на детей-волшебников без «настоящей» инициации! Однако в этом случае энергетическая система одаренного не могла самостоятельно поддерживать гиас, и его приходилось контролировать наложившему гиас магу.

— То есть всех мелких детей контролируешь ты? — спросил я Диомеда, стараясь не показывать, насколько я в бешенстве от такой постановки вопроса.

— О нет, мне негде растить мелочь, — безмятежно отвечал Мастер Растений. — Это плохо, конечно, в результате приходится переплачивать за взрослых рабов, но просто так рабов не размножишь. Человечьи питомники очень плохо работают — на выходе совсем негодный материал получаешь! Чтобы нормально было, молодняк нужно держать с матерями хотя бы лет до семи-восьми. А мне негде селить семьи, условий нет.

— Так земли достаточно. Пусть живут своими хозяйствами.

— Шутишь, архимаг Кирилл! Рабы не умеют хозяйствовать.

Н-ну… Допустим.

— Так вот, в хозяйствах, где места и дела для рабов есть, вроде того, что у Мастера Равновесия, или на Лепестках, гиасы для детей обычно держат старшие рабы. Мастер Равновесия еще использует артефакты, но кроме него так никто не умеет!

Старшие рабы держат гиасы для детей! Какая… Людоедская система.

— Если же не накладывать на малышню запреты как раз лет с семи-восьми, увы, результат выходит не очень, — продолжал рассказывать мне Мастер Растений. — Тогда после инициации к запретам они еще не готовы! Могут выкрутиться из-под них, сбросить, если только их накладывал не настоящий мастер… Это портит раба, заставляет отправлять его на отбраковку. Нужно время, чтобы запрет укоренился, чтобы сердце привыкло к нему! Лет пять хотя бы. Поэтому считается, что взрослого свободного мага поработить нельзя. Они легко замечают запреты и скидывают их. А вот если человек к запретам привык смолоду, то скинуть уже нелегко или вовсе невозможно!

— Считается?.. — спросил я.

Меня, кстати, насторожил этот рассказ о привыкшем смолоду к запретам организме! У нас таких большая часть экспедиции. Это что же, выходит, те же Аркадий с Вальтреном окажутся беззащитны, если кто-то из местных магов попробует их загиасить? Пугающая мысль!

Мне вспомнились мои давние фантазии на тему того, как бы я дрался с Аркадием, если бы всерьез подперла такая необходимость. Тогда я планировал привлечь взвод десанта или что-то в этом роде; теперь, с поправкой на наши увеличившиеся возможности, как бы танковую дивизию с поддержкой авиаполка звать не пришлось!

Однако я постарался отогнать эти мысли. Нет уж. Зная Аркадия, если он почует чужой гиас, который не сможет сбросить, то скорее убьется, чем будет сражаться против своих друзей и подчиненных. Что почти так же хреново. Так что надо попросить Платову почаще ему голову проверять.

Мастер Растений тем временем помялся.

— Бывают… Истории. Часто запреты накладывают на свободных, будто то родители на детей или учителя на учеников. Те на это соглашаются и добровольно терпят, чтобы получить доступ к знаниям или семейным финансам! Если запрет оказался более жесткий, чем оговорено… Или если тот, на кого наложили, не рассчитал время, не успел сбросить и запрет укоренился так, что это стало заметно по сердечным потокам… В общем, такой свободный маг оказывается на положении раба! Если такое произошло, это большой позор, этого стараются не допускать, но иногда… — Мастер Растений снова понизил голос. — Говорят, что некоторые так специально поступают с детьми или особенно талантливыми учениками, если можно обстряпать, чтобы никто не узнал. Но это лишь слухи.

— Ясно, — кивнул я. — Учту.

— А с вашими запретами так не работает?

— Нет. Наши запреты не такие.

Я не стал развивать эту мысль.

Про себя же продолжал упорно размышлять. Например, мне стало ясно, почему они сразу решили, что Аркадий был моим врагом, которого я покорил с помощью сердца слуги: сильного мага никаким иным образом, похоже, захватить действительно нельзя. Кроме того, пересаживать свободному магу сердце раба — значит, автоматически создавать тому уязвимость перед гиасами. С другом так и впрямь поступать не стоит!

В общем, когда я узнал о гиасах больше, хотя бы на уровне Мастера Растений, понял, откуда у Жизнелюба возникла эта не в меру романтичная версия. Все-таки сильных врагов надо убивать, а не давать им доступ к своему имуществу и семье!

И если они эту историю приняли всерьез, тогда понятна их опаска в отношении меня! Действительно, человек, способный на такое, должен быть способен на что угодно.

Короче говоря, несмотря на сложность работы с гиасами, мне все же удалось выучиться этой технике прежде чем Диомед Танакос понял, что я в ней ни в зуб ногой. Наоборот, он одобрительно воскликнул:

— Как быстро у вас получается! Сразу видно, что вы настоящий мастер в другой технике. Ловите с полуслова.

Я сжал зубы и попытался изобразить на лице этакую усмешку. Я действительно «ловил с полуслова», но только потому, что неоднократно испытал воздействие гиасов на себе и много видел его на других!

— Ну что, закрепим материал! — воодушевляюще воскликнул Мастер Растений. — Одну минуту…

Он активировал небольшой амулет у себя на запястье, которым уже раньше подзывал рабов. Прежний слуга, носивший печенье, заглянул в кабинет.

— Груша, приведи новенького, — велел ему Мастер Растений.

Тот кивнул и испарился.

— У меня как раз есть в запасе только что инициированный раб, на которого никто не налагал гиасов, — пояснил Мастер Растений. — Вообще-то, я собирался сегодня, просто еще не успел. Купил его для себя, но охотно уступлю его тебе для тренировки.