Дважды одаренный. Том III (СИ) - Тарс Элиан

Я отпрыгнул назад, и, выставив перед собой левую руку, выпустил двенадцать ярких искр. Пульсируя, они устремились к монстру.

Вожак плевать хотел на мои Искры, его больше всего интересовал я сам. Он впился в меня гневным взглядом, и я почувствовал, как мощный поток извращённой маны уходит от лап твари прямо в землю.

Ух ты, его мана объединяется под землёй и сейчас стремится ко мне!

Я окутал себя потоком воздуха и подпрыгнул на добрых три метра за мгновенье до того, как первая каменная пика вырвалась из-под земли.

За ней вторая… третья…

Сила гравитации потянула мне обратно — увы, летать я не умею. А внизу уже стремительно разрастался лес острых копий, созданных из маны Вожака.

Ветер окутывал меня полностью, но сильнее всего я сконцентрировал его в стопах. Туда же я направил свой Родовой Дар, покрыв ноги слоем лёгкого, но прочного металла.

Я коснулся ногой острия каменного копья, сминая его. Копьё превратилось в удобную подставку. Но, увы, стоять на одном месте я не мог — другие копья продолжали атаковать меня со всех сторон.

Прыжок…

Ещё прыжок…

Я будто акробат прыгал по одним копьям и уклонялся от других, плавно приближаясь к Вожаку. Он ярился, наполняя своё заклинание маной.

А затем двенадцать Искр запульсировали особо ярко, ослепляя тварь.

— УА-А-А-А-А!!! — вскинув морду к небу, заревел Вожак от боли.

Искры обратились металлической стружкой, крошки которой потянулись друг к другу. Я решил не делать много игл. Пусть их будет меньше, но каждая из них будет крупнее и концентрированнее.

Иглы обрушились на бронированную тушу Вожака, и он заревел ещё сильнее. Второй Дар — лучшее оружие против монстров, а помимо Родового Дара, в моём заклинании использовался и он.

Вожак потерял контроль над своим лесом копий, они перестали расти и пытаться достать меня.

Я же к тому времени собрал всю ману, что у меня осталось. Добравшись до края каменного леса, я, как ястреб, спикировал прямо на Вожака.

Меч упёрся ему в шею. Я прогнал уйму разной маны через конструкты артефакта, но они не заполнились и на половину — настолько большой резерв у моего трофея. А между тем меч усилил моё строенное заклинание. Покрытый ветром металлический серп, сверкающий холодным светом звёзд, в упор врезался в шею твари.

Я чувствовал, что монстр наращивает каменную защиту прямо перед серпом, но серп продолжал прогрызаться сквозь неё.

Пластины оказались позади, Вожак заревел ещё громче, когда серп начал разрезать его плоть. Эта тварь умудрялась создавать камень прямо внутри своего тела, замедляя продвижение серпа.

Но я продолжал отчаянно вливать всю оставшуюся у меня ману.

Монстр не мог контратаковать, но и я не мог расслабиться. Борьба на выносливость и скорость создания заклинаний развернулась между нами.

И я уверенно брал в ней верх.

Кровь уже не капала с шеи монстра, а ручьём лилась на чёрную вязкую жижу под его ногами. Вожак терял силы с каждым мгновеньем.

Но и я сильнее не становился.

Главное — продержаться. Главное…

Внезапно у меня перехватило дыхание, и источник начал гаснуть. Проклятье! Что, прямо сейчас⁈ Грёбаный приступ! Неужели не мог случиться на несколько секунд позже?

Мне показалось, мой меч едва коснулся шейного позвонка чудища, когда силы окончательно меня оставили.

Вожак Проклятых Земель всё ещё был жив. Он почувствовал свой шанс и резко дёрнул головой.

Меч выскользнул из его раны, но пальцев я не разжал.

Однако и поднять вновь своё оружие прямо сейчас не мог.

— ГРА-А-А-А!!! — заревел Вожак и уставился на меня затуманенным яростью и болью взглядом.

А в следующий миг два огромных шипа на его макушке врезались мне в брюхо. Ноги оторвались от земли…

Я летел и видел над собой густой вязкий туман с зелёными всполохами проклятой энергии.

И чувствовал, как сердце моё перестаёт биться…

Глава 8

В мыслях всплывали воспоминания вчерашнего утра, когда нашей молодой преподавательнице Елизавете Петровне Галкиной вдруг стало плохо.

Да чего уж «стало плохо» — она откровенно решила умереть на глазах у всей нашей группы.

Тогда я ощутил очень странное течение маны в её теле. Но всесторонне анализировать ситуацию в моменте мне было некогда — нужно было спасать женщине жизнь!

Что я и сделал, с помощью «магического» искусственного дыхания и непрямого массажа сердца. Тоже магического.

Да, всё сделал правильно…

Кроме одного — чтобы снизить риск получения инфекции от больного, необходимо делать искусственное дыхание рот в рот через тканевую салфетку, чистый платок или любую другую чистую тряпку. Я этим правилом пренебрёг.

Отчасти осознанно, отчасти по наитию.

Так что близость с молодой преподавательницей у нас была незащищённая. Вот и подцепил я от неё заразу.

Очень необычную и бесчеловечную.

Которую, к слову, уже внутри своего организма смог хорошенько изучить. И теперь я могу абсолютно уверенно заявить, что Елизавета Петровна вчера оказалась при смерти не из-за переутомления или стресса.

Её источник тупо не хотел качать ману. А мана, она же жизненная энергия, в широком смысле есть не только у одарённых, но и у всех живых. Разница лишь в том, что у одарённых её в избытке.

Без жизненной энергии тело не сможет жить.

Странная и мерзкая техника была применена кем-то на нашей преподавательнице — жизненная энергия откатывалась из тела обратно в источник и закрывалась в нём.

Но зачем?

Зачем убивать человека таким нелепым образом, чтобы внутри умершего тела всё ещё оставалась мана?

Этот вопрос мне не давал покоя. И даже сейчас, когда я на себе ощутил действие странное энергетической заразы, я так и не нашёл ответ.

Проклятье… сердце не хочет биться… Дышать не получается…

А я всё лечу над проклятой землёй и из-под опущенных от бессилия век смотрю на густой туман.

Пожалуй, пора заканчивать страдать ерундой — время полностью исцелиться.

Несмотря на то что источник не хотел откликаться на мой зов, в одной из частей второго сердечника, среди угасающих вензелей моноканалов, имелось одно резервное местечко, доступное в любой момент, пока во мне сохраняется хоть капля жизни. И чем хуже моё состояние, тем сильнее пульсирует этот участок моей энергетической системы. Он будто призывает меня обратить на него внимание и активировать готовое к использованию заклинание.

Самое ценное заклинание, переродившееся вместе со мной из моей прошлой жизни.

«Второй Шанс».

Несколькими минутами ранее.

Когда Александр Егоров спрыгнул с защитной стены и ринулся на Вожака Иглогривов, Агата Вавилова хотела сразу же рвануть следом за своим нерадивым стажёром.

Однако же опыт перевесил её чувства. Командир пятёрки дважды одарённых мгновенно взяла себя в руки и решила воспользоваться шансом, что подарил ей и всей их группе Александр.

Агата прекрасно понимала, что в сложившейся ситуации тактика, предложенная юным дарованием — лучшая. Кто-то должен отвлечь на себя Вожака, чтобы остальные справились с мелочью и двумя Асами.

Единственный нюанс — этот «кто-то» должен быть достаточно сильным, чтобы продержаться какое-то время в поединке с монстром третьего ранга.

Иначе всё будет напрасно.

Вожак прекратил дистанционно атаковать каменно-ледяную крепость, а значит, Агате не нужно больше поддерживать защиту.

«Может, всё-таки поменяться с Александром? Вернуть его назад и самой сразиться с Вожаком?» — мелькнуло в голове Вавиловой.

— Ворона, Асы и десяток Хищников на подходе! — Голос Марии прервал беглые размышления Агаты.

Черноволосая ведьма кинула взгляд на Александра, но тут же отвернулась — парень вдруг ярко засветился, отгоняя своим сиянием Хищников.

«Дождись нас, Александр, — мысленно произнесла Агата. — Не смей умирать!»

А затем, набрав полную грудь воздуха, она прокричала, перекрывая гул битвы: