Девушки бури и тени - Нган Наташа

Ещё через несколько минут до моих ушей доносится звук текущей воды. По мере того, как мы подходим ближе, звук усиливается до сильного, размеренного прибоя. Мы выходим из-за костлявых деревьев на крутой берег реки – выступающий утёс, усеянный камнями. Внизу по руслу бежит вода, её поверхность сверкает серебром, как чешуйчатые спины рыб. Река кажется глубокой; вода тёмная, почти фиолетовая.

Цаэнь указывает вперёд, на углубление в берегу, где животные проложили тропинку к усыпанному галькой берегу внутреннего изгиба реки.

– Иди вперёд, – просто говорит он.

– Хотите, чтобы я пошла туда? – я вытаращила на него глаза.

Он бесстрастно ждёт:

– Первое, с чем сталкивается воин в битве, – это страх. Второе – неожиданность. Ты должна всегда быть готова и к тому, и к другому – не для того, чтобы преодолеть их. Наверное, никому из нас это недоступно, какими бы спокойными или уверенными мы ни казались. Но мы всегда должны быть готовы к ним. Знать, как противостоять им и побеждать, – он складывает руки на груди. – Сегодня утром твоя задача – полностью погрузиться в реку, а затем вернуться ко мне сюда. Это всё.

– Тогда какой смысл брать с собой оружие? – я поднимаю кинжал, недовольно глядя на него.

– Воин должен всегда быть при оружии. С этого момента ты должна всегда носить оружие на поясе. Но, возможно, для этого задания можешь оставить его мне, – он протягивает руку. – На всякий случай.

Я нерешительно передаю ему кинжал и смотрю вниз, на реку. Я уже дрожу всем телом, просто стоя здесь; последнее, чего хочется, это промокнуть. Вода движется быстро, как свирепое дикое животное, и сердце замирает. Но я вспоминаю обещание, которое дала себе ранее. Громко фыркнув, я направляюсь к вершине утёса.

– Осторожнее, – добавляет Цаэнь, когда я пробираюсь по снегу. – Течение сильное.

– Спасибо за напоминание, – хмурюсь я.

Внизу блестит вода, прозрачная, как стекло. Сначала я сбрасываю длинное дорожное пальто, подбитое мехом. Уже после этого приходится задержать дыхание; утренний воздух бодряще холодный, а хлопчатобумажная рубашка и брюки почти не защищают. Босые подошвы скрипят по мёрзлой земле, когда я сбрасываю сапоги. Скрестив руки на груди, я спускаюсь по крутому склону. Река протекает в нескольких дюймах от пальцев. Я планировала войти в воду медленно, держась за выступающие корни, свисающие с неровной поверхности скалы, но здесь так холодно, что нырнуть кажется лучше всего. Итак, разминая и без того онемевшие пальцы, я делаю глубокий вдох, сгибаю колени — и бросаюсь в воду.

Вода сжимается вокруг меня – сильная, свирепая и шокирующе холодная, как будто какое-то гигантское ледяное существо схватило меня огромной лапой. Это намного хуже, чем я ожидала. Меня немедленно тянет вниз по течению, ни секунды не давая среагировать, двинуться обратно к берегу. Пузырьки срываются с моих губ – я кричу, барахтаясь в потоке. Под поверхностью вода тёмного, глубокого цвета индиго. Я брыкаюсь и молочу руками, ища, за что бы ухватиться.

Но река слишком бурная. Она движется с силой и решительностью стада диких бизонов. Меня так сильно крутит, что я не знаю, в какую сторону подняться. Крик, после которого нужно ещё отдышаться, переходит в удушье, лёгкие наполняются водой. Перед глазами плывёт.

Затем впереди в темноте возникает картинка.

Она набухает, расширяется, пока не становится размером с саму реку, настолько реальная, что страх разливается по венам, вытесняя ледяной холод: злобное лицо Короля Демонов.

Безумные арктически-голубые глаза сверкают из тёмного вихря.

Его рот раскрывается в рёве.

Кажется, что вся река кричит на меня, наполняет уши теми же словами, которые я слышала в лесу, когда охотилась с Ниттой и Бо; словами страха и досады, которые преследуют меня в ночных кошмарах.

Я ЗНАЮ, ГДЕ ТЫ.

А затем течение протаскивает меня сквозь зияющую пасть Короля, и видение исчезает в водовороте пузырьков. Когда я понимаю, что всё это — видение, ненастоящее, оно не может быть реальным, то чувствую, как вода сворачивает за угол. Меня швыряет на берег реки. Я ударяюсь лбом о выступающий камень. Перед глазами расходятся пятна. Но боль будит меня, пробуждает инстинкты. Широко раскинув руки, я карабкаюсь по берегу, цепляясь за затопленные корни дерева, выступающего из скалы.

Сердце колотится, мышцы ноют, я цепляюсь. Течение сильное. Я стискиваю зубы, перекладывая одну руку через другую, чтобы подтянуться к берегу.

Вокруг меня лопаются пузыри. Надо мной нависает огромное существо, которое хвататет меня прежде, чем я успеваю вырваться. Оно тащит меня сквозь пену. Голова показывается на поверхности воды, и я борюсь, ужас пронзает меня, потому что… Король. Это он.

Он пришёл за мной.

Я извиваюсь, кашляю и отплевываюсь, отбиваясь от руки, схватившей меня.

Но Король не отпускает. Он поднимает меня выше, взбираясь по крутому обрыву на берегу реки. Только когда мы добираемся до вершины и вдвоём падаем на припорошенную снегом землю, я понимаю, что рука, схватившая меня, бледная и без шерсти.

Я выбираюсь из-под неё, тяжело дыша. Шифу Цаэнь раздет до штанов. Похожие на валуны мышцы его плотного, скользкого от воды торса перекатываются. Он опускается на колени и тянется ко мне.

– Уйди! – кричу я, отбиваясь от его рук.

– Леи! – кричит он. – Ты умрёшь от холода, если не позволишь мне согреть тебя!

– Мне п-просто н-нужно моё пальто!

У меня стучат зубы. Я пытаюсь подняться, но мышцы свело, суставы скованы холодом. Разочарованно зарычав, я заставляю себя встать на колени, но через секунду падаю обратно – колени подгибаются.

– Позволь мне помочь, – настаивает Цаэнь. Капли воды стекают по его лицу, прилипая к волосам и бороде. – У тебя идёт кровь.

Игнорируя его, я снова подтягиваюсь, и, хотя у меня подкашиваются ноги, мне удаётся удержаться на ногах. Я тащусь мимо него обратно по скалистому выступу туда, где оставила одежду. Тело сотрясает дрожь, но другая дрожь, совершенно не из-за холода, пробегает по телу, когда я вспоминаю, что видела под водой.

– Я убила т-тебя, – еле слышно рычу я. – Просто оставь меня в покое!

Никогда.

Голос похож на шёпот, кошмарный шелест ветра.

Я поворачиваюсь с дикими глазами и тяжело дышу.

Цаэнь удерживает мой взгляд, кожа на его торсе покрывается мурашками. Лес вокруг нас затих.

Чувствуя, как что-то капает мне в глаза, я провожу рукой по лбу. Рука становится красной. Отогнав воспоминания о кошмаре прошлой ночи — кошмаре каждой ночи — я бросаюсь туда, где на краю обрыва лежат мои вещи, и натягиваю пальто и сапоги. Шифу Цаэнь ждёт, пока я полностью оденусь, и подходит ко мне. Он снова в рубашке и плаще. Он проводит рукой по своим влажным волосам, по-прежнему собранным в узел на макушке. Мои волосы прилипли к коже неровными узорами. Он молча тянется к моему лицу, и хотя я вздрагиваю, я позволяю ему прикоснуться к себе. Одной рукой он обхватывает мой затылок, а другую поднимает и осторожно давит на порез у меня на лбу.

– Рана не такая глубокая, как я опасался, – говорит он, вытирая кровь рукавом. – Но всё равно надо попросить Хиро залечить её. Нельзя, чтобы туда попала инфекция, – когда он отстраняется, свет отражается от аметистовых искорок в его тёмных глазах. – Что там было? Ты что, не поняла, что это я?

– Я просто не ожидала, – я складываю руки на груди. – Вот и всё.

– Как скажешь, – кажется, он хочет спросить ещё, но только вздыхает.

Мы молча возвращаемся в лагерь, лес вокруг нас медленно просыпается. Свет — более тёплый, розоватый, золотисто-голубой – пробивается сквозь крону деревьев. Утреннюю тишину нарушает пение птиц. Добравшись до кленовой рощи, мы застаем Меррина и Нитту за приготовлением завтрака. Они разожгли огонь, Меррин склонился над плитой, подвешенной над пламенем, и ковыряется во том, что находится внутри, а Нитта нарезает кусок вяленого мяса. Остальные, должно быть, ещё спят.

Заслышав наши шаги, Меррин поднимает голову, его покрытое перьями лицо дружелюбно.