Девушки бури и тени - Нган Наташа

– Доброе утро, друзья. Как это… о… – его оранжевые совиные глаза замечают мой порез.

С криком Нитта бросает дела и кидается ко мне.

– Она просто немного поскользнулась на снегу, – говорит Цаэнь, когда девушка-леопард крепко меня обнимает. – Тренироваться достаточно сложно и на незаледенелой земле. Ничего такого, с чем Хиро не смог бы помочь.

– Он занимается утренней медитацией, – говорит Нитта, указывая. Она убирает мокрые волосы с моего лица. – О, Леи, – она бросает на Цаэня сердитый взгляд. – Не надо заставлять её перенапрягаться.

– Я в порядке, – я с улыбкой отстраняюсь. – Но знаешь, что на самом деле опасно для жизни?

– Что?

– Моё чувство голода.

Хотя Нитта по-прежнему выглядит обеспокоенной, в уголках её глаз появляются морщинки. Она отдает мне честь:

– Завтрак сейчас подадут, генерал.

Я вижу Хиро сразу за лагерем, в густой роще. Утренний свет создаёт решетчатые узоры на обледенелой земле. Он стоит на коленях на участке, расчищенном от снега, руки на коленях, глаза закрыты. Его губы шевелятся, но не издают ни звука; богам не нужно слов, чтобы слышать наши молитвы.

Я замечаю маленькую лакированную шкатулку, стоящую на сложенном куске ткани рядом с ним. Что-то выглядывает из её крышки. Я наклоняюсь ближе, чтобы посмотреть, что это такое, и тут мальчик-шаман открывает глаза.

Я отступаю с виноватым видом.

– Прости, что побеспокоила тебя, Хиро, – я указываю на своё лицо. – Я… э-э… немного переусердствовала сегодня утром на тренировке.

Хиро жестом предлагает мне сесть. Я стряхиваю немного снега и опускаюсь на колени напротив него.

– Всё повторяется, – говорю я, подмигивая. – Надо прекратить встречаться подобным образом.

– Тебе следует перестать раниться, – отвечает он и закрывает глаза. Мне тоже приходится прекратить свои шутки.

Не открывая глаз, Хиро осторожно, но твёрдо надавливает мне на лоб. Сначала ничего не происходит. Затем: вот оно. Изменение невидимо, но безошибочно. По телу Хиро пробегает рябь, от которой волосы у меня на затылке встают дыбом. Лес затихает, как будто тоже чувствует его сосредоточенность. В отличие от тех случаев, когда я видела, как колдует Майна, Хиро всегда делает это с закрытыми глазами. Он бормочет что-то под нос на том странном, искажённом ихаранском, который я знаю как язык магии – секретный код для манипулирования ци, который, как Шифу Цаэнь объяснил мне ранее, шаманские кланы передают из поколения в поколение.

Лоб покалывает от жара. Под его рукой моя кожа, кажется, натянулась до предела. Боли почти нет — ничто не сравнится с часами дискомфорта, которые потребовались, чтобы залечить мои раны после Лунного Бала, не говоря уже о зуде после. Несколько дней я каталась по полу, просто чтобы получить хоть какое-то облегчение. Однажды Майна застала меня такой и засмеялась в своей громкой, неистовой манере, когда она забывает о смущении, а я схватила её и потянул вниз, заглушив её смех своими губами, а потом снова стала кататься по полу – уже с совершенно другой и гораздо более приятной целью.

Через несколько минут Хиро убирает руку:

– Лучше?

– Намного, – говорю я, проводя кончиками пальцев по идеально сросшейся коже. От последних следов его магии ещё немного покалывает. – Благодарю тебя.

Я жду, пока он встанет. Обычно он уходит, как только заканчивает, и мне кажется, что это почти вежливость с моей стороны – позволить ему уйти первым. Но он остаётся сидеть, слегка нахмурив брови.

– Хиро? Что случилось?

– Извини, – он мотает головой и поднимается на ноги. – Просто немного устал.

Когда он разглаживает свою мантию, один из краёв его рукава задирается, и я замечаю там отметины. Аккуратные линии сморщенной розовой плоти.

Хотя я отвожу глаза, он замечает, что я всё вижу. На его щеках проступают пятна, и он быстро одёргивает рукав.

– Знаешь, – говорю я, вставая, – тебе необязательно помогать мне в таких вещах, Хиро. Рана легко зажила бы сама. Надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь отказаться.

– Моя задача – защищать всех вас, – он слегка пожимает плечами. – Кроме того, мне повезло, что Кетаи заставляет меня использовать магию в защитных и лечебных целях. Это не... — Хиро замолкает, в его глазах вспыхивает беспокойство, как будто он и так сказал слишком много. Он с трудом поднимает маленькую шкатулку, которая лежит на земле рядом с ним, и прячет её в складках своей мантии. – После завтрака мне станет лучше, – бормочет он.

– Это если там что-нибудь останется после Бо, – желая поднять ему настроение, я добавляю: – Нам повезло, что он не шаман. Он бы применял магию только затем, чтобы набить живот едой, а дом золотом.

Хотя я смеюсь, лицо Хиро остаётся серьёзным.

– Её можно применять и для гораздо худшего, – тихо говорит он и снова опускает свои серые глаза в пол, когда мы возвращаемся в лагерь.

8.

Наш поход по горам проходит по знакомому распорядку. Шифу Цаэнь будит меня до восхода солнца для тренировок, хотя пока мы занимались только медитацией и отработкой простой защиты. Он учит меня танцу боя, как пригибаться и уворачиваться, как предугадывать движения противника и использовать его атакующий стиль против него.

– Ты не крупная, – говорит он мне. – У тебя быстрая реакция и есть элемент неожиданности. Используй это себе на пользу.

После тренировки мы завтракаем вместе с остальными, а потом сворачиваем лагерь и отправляемся в очередной пеший переход на целый день. Незадолго до захода солнца мы находим место для нового лагеря и ужинаем у костра, а потом падаем в постель и несколько часов крепко спим, после чего всё начнется сначала.

– Давайте сыграем в игру, – предлагает Бо одним поздним утром после нескольких часов молчаливой ходьбы.

Мы идём уже девятый день. Все наполовину спят на ногах, убаюканные монотонным топотом по снегу и приглушённым светом пасмурного дня. Последние полтора дня мы шли по восходящему склону, направляясь всё выше в горы, к средней части хребта Гоа-Чжень. На такой высоте лес окутывают облака. Деревья поредели, а из-под снежных покровов гранитный выглядывает склон горы. Огромные скальные образования выходят из тумана, как полу скрытые монстры, и это действует мне на нервы. Что ещё могут скрывать от нас облака?

Время от времени внимание привлекает неясная фигура на краю поля зрения, но когда я оборачиваюсь, там никого нет.

– Да ладно вам, – ноет Бо, когда никто из нас ему не отвечает. – Давайте немного взбодримся. У вас, ребята, энергии примерно столько же, сколько у процессии голодных призраков.

– Если мне настолько не повезёт, что после смерти я окажусь запертым здесь в виде призрака, – бормочет Меррин, возглавляющий процессию, – то я не буду долго размышлять о том, кого преследовать.

– Я весь дрожу в своих сапогах, Пернатый, – фыркает Бо. – Тогда почему бы тебе не начать первому? Игра называется "правда или ложь". Нужно высказать два утверждения: одно истинное, другое выдуманное – а мы будем угадывать, какое из них верно.

– Как мы узнаем, угадали мы или нет? – спрашиваю я.

Падают свежие снежинки, и я слизываю их свежесть с губ.

– Кто озвучивает утверждения, тот и скажет, – отвечает Бо.

– Значит… – я приподнимаю бровь, – …это чисто игра в разговор?

– Вот именно! Но будет весело.

– Тогда ты и начинай, Бо, – устало предлагает Майна.

Она идёт в нескольких шагах позади меня, рядом с Хиро, плетущимся в хвосте. Из всех нас он, кажется, наиболее измотан путешествием. Тёмные мешки залегли у него под глазами, а дыхание становится слегка хриплым. Большую часть похода Майна держится поближе к нему, и я не упускаю из виду обеспокоенные взгляды, которыми она одаривает его, когда думает, что он не смотрит.

– Спасибо за поддержку, Майна! – весело отвечает Бо. – С радостью! Начинаем. Первое: однажды я узнал о главе клана такое, чего они сами не знали. Второе: у меня прекрасный певческий голос.