Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Он все сделал верно. Только на Талье зря разозлился, надо будет купить тот жемчужный гарнитур, облюбованный его любимой в ювелирной лавке.

Берн шагнул в маленькую комнату, в которой его уже ждали, и захлопнувшаяся дверь отрезала его от шума голосов и музыки.

— Друг мой, — вейр Вальф, один из спонсоров артефакторики дружески ткнул его в плечо.

Виконт, богат, женат, пробужден. Берну лишь недавно удалось получить его в свое дело, благодаря Гроцам, и он ценил его расположение. Фрейз вяло отсалютовал стаканом, но не поднялся. Впрочем, с Фрейзом они дружили с детских лет, ему можно и не вставать.

— Удачно женился, значит, — зубасто усмехнулась старуха Эне. — Хвались давай, молодой хозяин самой крутой артефакторики города.

Берн улыбнулся и сел в угодливо отодвинутое кресло, швырнув бархатную папку с новым проектом. Настроение снова поднялось. Без слов он вытащил зарисовку нового артефакта в виде броши, который будет зачарован на поцелуй. Всего лишь шутливый поцелуй, но непременно в губы и длительностью не меньше минуты.

Тут Риш была права. Сколько пар свяжет судьбу благодаря слабенькому артефакту?

Инвесторы уже разобрали листы, и Берн наслаждался всеобщим восхищением.

— Риш придумала?

У Берна было чувство, что его с головой макнули в ледяную воду. Неверяще поднял взгляд на Фрейза, но тот был слишком пьян, чтобы заткнуться.

— Риш не участвовала в разработке, — холодно усмехнулся.

Ложь. Трижды ложь. Но это, ифрит все возьми, его жена, его артефакторика, его сырье. У него было полное право пользовать ее ум и умение, уж коли супруга больше ни на что не годна.

Берн злобно уставился на друга, пытаясь ментально протолкнуть в его пьяную башку просьбу закрыть рот. У того двадцать процентов акций от их артефакторики, и он сам потеряет в прибыли, если что-то пойдет не так.

Его выручил Вальф, уточнивший какие-то техническое характеристики продукта, и разговор снова пошел гладко.

Спустя пару часов, когда все разошлись, Берн устало откинулся на спинку кресла. Если артефакт выстрелит, производство взлетит до небес. На семью Кайш прольется золотой дождь. Акции будут стоить, как чешуйка с первородной ипостаси отца-дракона. Талье будет купаться в золоте, Дафна выйдет замуж в бриллиантовой короне, а Дан сделает карьеру не хуже чем у генерала Таш. А Риш он купит другой столичный дом, если уж этот ей не понравился. Не сука же он. Купит ей всё, что та попросит.

Просто пусть сначала попросит. Поумерит гордыню.

— Я хочу продать акции.

Берн непонимающе взглянул на откровенно набравшегося вином Фрейза, развалившегося в кресле напротив.

— Ты шутишь? — удивился. — Мы выпустим Маленький поцелуй, который войдет в историю! Сам же знаешь, как редки такие ювелирные вещи в Вальтарте.

Драконья магия была сильна и агрессивна, предназначена для войн, насилия и серьезных промышленных мощностей. Зарядить белым потоком магии маленький амулет было почти так же просто, как вскипятить на солнце чайничек. Или зарядить, но сразу сотни две таких амулетов, если распределить поток ровным слоем.

Именно этот ровный слой и изобрела их артефакторика, чтобы заряжать амулеты. Обычно такие амулеты служили не больше месяца, но им удалось увеличить срок использования до года. До года! Это же революция в промышленном производстве!

Фрейз, похоже, рехнулся от счастья.

— Ты мой друг, поэтому я предлагаю тебе первому выкупить мои акции. Откажешься, пойду к Вальфу и Эне.

Берн задумчиво побарабанил по подлокотнику. Какого ифрита его путь полон шипов?

То самоуправство Талье, то вмешательство будущего тестя в артефакторику. То досадный разговор с Риш, которая вместо того, чтобы реветь, как все нормальные бабы, делить долбанные платья, названивать по камню друзьями и поливать его грязью, просто закрыла перед его носом дверь. Можно подумать, что это не он с ней развелся, а она с ним. Дверью она, стерва, хлопнула. Защелку закрыла.

Впрочем, ее поведение можно списать на временное помрачение ума. Свихнулась, бедная, от горя.

Но Фрейз-то отчего свихнулся? Ну не от счастья же, в самом-то деле.

Он зло рассмеялся:

— Я-то выкуплю, деньги лишними не бывают. Просто понять хочу, почему, ифрит тебя раздери?! Ты мой друг сто лет, а я хочу понять…

— Риш тоже мой друг, — равнодушно прервал Фрейз. — И если ты так обходишься с друзьями, я предпочту быть тебе врагом.

На Берна словно ведро ледяной воды опрокинули. В висках закололо от накатившей боли и ярости. Далась им всем эта Риш! Строила из себя нежную барышню, а сама успела нажаловаться Фрейзу.

— Не знаю, что она тебе наговорила, но я хорошо с ней расстался. Дом ей дал, денег.…

— А взамен забрал ее жизнь и детей, — хмыкнул Фрейз. — Я свою жену не люблю, но никогда не обижу ее таким разводом, слова плохого о ней не скажу. А того, кто скажет, убью на дуэли. Ты грязно поступил с Риш. Высокорожденные простят, потому что высший свет ничего о ней не знает, но те, кто знаком, не простят тебя. У драконов долгая память. Даже старуха Эне косо стала на тебя смотреть.

— Ты что.… Все еще влюблен в Риш?

Каким-то странным образом шок от догадки не обнулил его гнев, а словно наоборот, подпитал его.

Фрейз поднял на него посветлевший, абсолютно трезвый взгляд.

— Да, — сказал он просто. — Любил всю жизнь. У меня ведь был шанс, верно? Я знаю, что Риш колебалась тогда с выбором, но я был помолвлен, и именно это повлияло на ее решение. Она ведь не знала, что такое Вальтартская помолвка. Что длиться та может хоть десять лет, а в последний момент отмениться по инициативе любого из пары. Но она не знала, и я не понял этого и потерял ее.

— Заткнись! — рык вырвался из его груди почти драконий. — Выкуплю твои акции и проваливай. Если тебе так нравится Риш, возьми её наярой…

Крикнул и тут же задохнулся от боли.

Кулак Фрейза впечатался в скулу. Под зажмуренными веками полыхнул разноцветный салют.

— Ах ты, ублюдок.… — прошипел сквозь стиснутые зубы.

Перед глазами плыла кровавая пелена. Он вслепую несколько раз ударил Фрейза, но это было так же унизительно, как бить замковую стену императорского дворца, опоясанного вставками из номара и кругом высшей драконьей магии. Фрейз был драконом. Настоящим, перекидывающимся в первородную ипостась с легкостью ядовитой ифритовой кошки, которые, как известно, способны менять размер, окрас и даже строение тела.

Голова в очередной раз взорвалась болью. Бывший — теперь уже точно бывший — друг бил холодно и расчетливо, и не хотел останавливаться.

Ничего. Скоро все изменится. После свадьбы с Талье, вейр Гроц сделает его полноценным драконом. В его семье из поколения в поколение передается рецепт старинного драгоценного снадобья, которое со стопроцентной гарантией помогает дракону проснуться.

Всю ночь его с причитаниями лечила Дафна, а сын — слишком вспыльчивый, слишком юный для пробуждающегося дракона — впал в ярость и рвался поехать к Фрейзу. Он его не пустил, конечно, но в глубине души страшно бесился. О чем Риш только думала, когда науськивала на него Фрейза. Лезла своими тонкими увядшими пальчиками в мужскую дружбу. Что, лучше вышло?

Берн потерял друга, артефакторика второго ключевого инвестора, дети плотные связи с домом Фрейзов. Никому хорошо не стало. Не сильно-то она любит своих детей.

В храм, на снятие метки, он явился с симметричными синяками под глазами, переливаясь от желтого к синему. Лекарь сказал, что лечить синяки дракону зазорно, сами сойдут. Драконья капля, чай не водица, дня за три заживит.

Риш уже была там. Худая до прозрачности, с плотной черной вуалью на лице, словно на похороны шла, а не на развод. Плакала, мелькнуло в голове, и не ела ничего. Сквозь сожаление пробились стыд и вина, а после он вспомнил про Фрейза и сознание накрыло чистой, черной злобой.

9. Снятие брачных меток

Берн выглядел настолько плохо, насколько это вообще возможно для дракона. Драконья капля — не пустой звук. Даже не перекинувшийся дракон регенерировал, как ящерица, и мог голыми руками камни дробить. Я знаю. Берн мне показывал в юности.