Индульгенция 4. Без права на сомнения (СИ) - Машуков Тимур

— Гиви, слюну-то вытри. А то я ненароком подумаю, что тебя возбудил этот старик, — улыбнулась Танька.

— Вы ни фига не понимаете. Ай… Да что там с вами, неучами, говорить! Хоть бы он всегда Гамаюновну замещал. Интересно, у него есть дополнительные занятия? Я бы сходил.

— Ваш озабоченный друг прав, Велеслав — легенда, — подошла к нам Светлана.

Уже начинающий становиться привычным ненавидящий взгляд в мою сторону и вполне себе спокойный в отношении других. Прям обидно стало. Я, значит, пострадал больше всех, и меня же считают виноватым. И это при том, что я ни фига не сделал!!! Впрочем, девочки всегда делают вид, что понравившийся им мальчик им вообще неинтересен. А когда он начинает гулять с другой — бесятся.

— Он один из очень немногих, кто всю свою жизнь посвятил изучению магии, и послушать его очень полезно.

— Так, а что у нас дальше? А то сидим на месте, а может, надо куда-то бежать?

— Нет, вторая лекция будет проходить тут же — монстроведение. Будут рассказывать о тварях, водящихся в Пустошах, и как с ними бороться. У нас практика через полгода, после сдачи экзаменов.

— Бред! — откинулся я на спинку сиденья. — На какой хер отправлять в пустоши первачей, которые ни хрена не умеют? Сдохнуть там шанс очень высок.

— Ты так говоришь, будто там был, — Светлана смотрела на меня уже не с ненавистью, а с презрением. Прогресс на лицо!!!

— А где, ты думаешь, моя неодаренная интеллектом подруга, я был, когда прятался от магов, которых на меня натравил твой папаша идиот?

— Поосторожней со словами, Видар…

— А то что? Могу вот сейчас встать и крикнуть во все горло — император светлых мужеложец! И ни черта мне за это не будет, потому что все знают, что это правда. И как он вообще тебя заделать смог, если больше предпочитает мужские жопы? Ну да не суть — что там происходит у него под одеялом, мне все равно.

Так вот — я тогда был в Дикой пустоши. Надо вам объяснять, что это такое? И причем долго так был — время там текло иначе. И вышел обратно, сохранив все части тела. Так что поверь мне, деточка, я знаю, о чем говорю. И если ты перестанешь так сверкать в мою сторону глазами, может, и постараюсь сохранить там твою жопку целой и никем не надкусанной.

— И что там было? — Танька аж глазками засверкала от любопытства.

— Да много чего. Но не расскажу, даже не просите. Тайна рода, и все такое.

— Причем тут тайна рода и Дикая пустошь? — Светке очень уж хотелось поставить меня на место.

— Потому что эта Дикая Пустошь теперь наша пустошь. Точней, рода Раздоровых. Мы ее полноценные хозяева.

— Врешь! Так не бывает!!!

— Бывает. Точнее, уже есть. Наши люди начали потихоньку ее осваивать. Так что я знаю, о чем говорю. А врать друзьям, извините, не приучен — я ж не Кривдин.

— Хочу все знать! — Танька пустила в ход женские чары, чуть прижавшись ко мне, и я понял, что, конечно же, все ей расскажу. Ну как тут устоять перед такой красотой? Но всё-таки расскажу не сразу, надо ж цену себе набить.

Впрочем, секрета-то никакого там не было, просто я поднимал свой авторитет, ну, и издевался чуть-чуть. Сразу пасть к ногам победительницы гордость не позволяла.

— Я подумаю, что можно придумать, — кивнул я.

— И мне. Мне тоже интересно, -надавила Настя на мою руку двумя своими аргументами, против которых было трудно устоять.

— Я тебя буду меньше ненавидеть, если получу информацию из первых рук, — заявил Гиви.

— Ладно, хорошо, я понял — все расскажу. А то вы ж с меня не слезете.

— Звучит как предложение, — облизнула губки Настя.

— Извращенцы, — фыркнула Света, но сваливать не спешила.

Видать, она думала, что такого может мне предложить, чтобы тоже услышать историю, полную коварства и любви. Так и знал, что она фанатеет от женских романов.

— Видар Раздоров, просьба зайти в кабинет студенческого совета, — раздался суровый голос из матюкальника, висящего под потолком. — Повторяю, Видар…

— Вали, — вдруг хитро усмехнулась Танька. — И смазку прихвати. Она тебе понадобится.

— Чего⁈ — охренел я.

Но эти собаки сутулые сделали вид, что ничего не знают, хотя их наглые морды кричали об обратном. Ладно, схожу. И посмотрим еще, кому там понадобится смазка….

Глава 9

Глава 9

Просторный коридор академии встретил меня… пустотой. Ага, все сидят по аудиториям и никто не шляется. Идеальный момент, чтобы напасть на бедного князя. Тем более, что на меня больше не действует правило Красного заказа.

Поэтому я окутался легкой серой пеленой — просто на всякий случай. Сверившись с браслетом, потопал в нужном направлении. Топографическим кретинизмом я никогда не страдал, поэтому добрался до нужного места быстро, по пути встретил лишь парочку студентов, которым на меня было глубоко плевать.

Ага, вот и заветная дверь. Постоял, прислушался к звукам — тишина. Зачем-то пригладил волосы, проверил дыхание — нормально. Готов ко всему, тем более, что душ с утра принимал. Стучаться? Пфе. Это не наш метод. Темные заходят везде с удара ноги. Нет, бить по двери я все-таки не стал, но за ручку рванул решительно и сразу сместился чуть в сторону, уходя с возможной линии атаки. Но так, по легкому, чтобы не заметили, если вдруг записывает скрытый артефакт. А то потом будут во всю глотку кричать, что Раздоров всего боится.

Кабинет главы студенческого совета напоминал переплетение древних заклинаний и юношеской дерзости. Воздух здесь пах старым пергаментом и свежесобранным шалфеем, а высокие стрельчатые окна, будто вырезанные из ночного неба, пропускали лучи света, дробящиеся на витражах в мозаику из рубиновых и сапфировых бликов. Казалось, сами стены дышали — старинные фолианты на дубовых полках тихо перешептывались, перелистывая страницы с шелестом осенних листьев, а портреты прежних председателей то исчезали из золоченых рам, то возвращались, подмигивая нынешнему хозяину.

За массивным столом, испещренным рунами, будто выточенным из ствола тысячелетнего древа мудрости, царил творческий хаос: свитки с планами балов-метаморфоз вились рядом с хрустальным шаром, где мелькали лица опоздавших на лекции. Над столом парила чернильница, капли из которой, словно живые, выводили на парящем пергаменте список жалоб от первокурсников. Уголком глаза можно было заметить, как ковер с вытканными звездами мягко перетекал узорами, следуя за шагами, а у камина, где плясали аметистовые языки пламени, дремал дух фамилиар — ленивый мангуст в очках, призванный искать опечатки в официальных прокламациях.

На стене, меж картами иных измерений, висела доска, испещренная мелом цвета лунной пыли: «Бал Полнолуния — 3 дня!», «Протест против зелий с капустой — собрание в 15:00».

А за окном, в обрамлении плюща, мерцали сады академии, где статуи сфинксов вели вечные споры с бродячими призраками философов. Здесь магия была не просто учебным предметом — она пульсировала в каждом уголке, смешиваясь с энергией тех, кто верил, что даже расписание дежурств можно превратить в искусство.

Ну и во главе этого магического хаоса восседала она — Ее Высочество Кристина Годунова собственной персоной. И больше никого тут не было, что навевало сразу два возможных варианта событий — либо меня убьют, либо трахнут. По крайней мере, именно такие эмоции я прочел на ее лице, и вот какой из них было больше, я так и не понял.

Но отступать было уже некуда — позади дверь, открывающаяся внутрь. Поэтому быстро сбежать не получится, а значит, смиренно принимаем удары судьбы, стараясь сберечь красивое лицо.

— Проходи, Видар, присаживайся, -кивнула она на удобное кресло, стоящее напротив. — Чаю?

— Не откажусь, — раз наливают, значит, убивать вот так прям сразу не будут. Хотя, я вроде как перед ней ни в чем не виноват. И эти говорили, что она меня вроде как спасла. Значит, точно трахнет. И хорошо бы не морально.

Пока она деловито и как-то, я бы даже сказал, сосредоточенно накрывала немудреный стол, я рассматривал ее — красивая, что сказать. Волосы черные, что крыло ворона, нежная кожа, высокая грудь, слегка курносый носик. Фигурка огонь — годы селекции как-никак. Императоры всегда заводили детей от самых красивых женщин. Ну, и маг она — гридень, вплотную приблизилась к воину. Хотя, не удивлюсь, если уже и этот ранг взяла. Интересно, а я? Поднял или нет? Как понять?