Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия

— И вы обратились к Алесте за помощью? — поинтересовался Малоун Эндерсон с гордостью, поправил густые усы.

Всё-таки Алеста Эндерсон заняла неправильное положение. Вроде бы, и доступна зрению Кея, но всё время стоит к нему спиной. И как заглянуть в глаза в поисках правильного ответа? Пришлось выкручиваться самостоятельно.

— Именно так, — Кей кивнул. — Собственно, от мисс Эндерсон мне нужно было то же самое, что от вас: направление, которого я могу придерживаться при расследовании. Я понимаю, что гостевой дом расположен на параллельной улице, вряд ли вам приходится часто его наблюдать. И всё-таки часто важным оказывается совсем не то, на что мы ставим.

Малоун Эндерсон покачал головой и не то хмыкнул, не то покряхтел. Кей попытался понять, что именно зашифровано за этим невербальным посланием: одобрение? заинтересованность? Напряженность в попытке вспомнить что-нибудь такое, что ему, Кею, поможет?

— А это сложно — стать следователем? — вдруг поинтересовался Ларк. — Я имею в виду… Я бы, может, тоже хотел участвовать в расследованиях. Куда нужно обращаться в вашем Леберлинге, чтобы узнать, есть ли для меня местечко?

— Шесть лет обучения на юридическом факультете, — ответил Кей, — и двери нашего Управления будут перед вами открыты. Но в случае, если вы поступаете в Королевский университет Леберлинга, вы попадёте в Управление куда быстрее. Моё первое расследование случилось на втором году обучения.

Он почувствовал — кто-то внимательно, неотрывно наблюдает за ним; чуть перевёл взгляд и распознал источник такого внимания. Ивори, самая младшая мисс Эндерсон, смотрела на Кея глазами, полными восхищения. Так что даже стало немного неловко.

Вывести бы из-за стола детей… Всё-таки, разговор этот не предназначен для детских ушей.

— Тебя хватит в лучшем случаем на неделю, — заметила Вивитт язвительно. — А потом вновь надоест. Такая работа… Она для ответственных и для храбрых, для мужественных…

— Если платят много, не надоест, — уверил Ларк. Скользнул взглядом по цепочке, скрепляющей две половины жилета Кея. И тогда Кею пришлось признаться:

— Платят мало.

Верить или нет — дело каждого.

Кей заметил: самый юный обитатель этого дома нахмурился, явно переутомившись. Ещё немного — и грянет буря. Нужно срочно отвлечь внимание, пока ещё не поздно:

— Предлагаю позавтракать, — сказал Кей, — и потом мы продолжим наш разговор.

И всё-таки от рыданий самого маленького мистера Эндерсона это не спасло. Вивитт вывела его из-за стола, извинившись перед Кеем, и обстановка сразу же стала чуть менее напряженной.

Когда каша в тарелках стала заканчиваться, Алеста Эндерсон опустила на стол глубокую миску с множеством зажаренных румяных лепешек.

— Что это? — уточнил Кей.

— Сладкие картофельные оладьи, — ответила Алеста, — к приготовлению которых приложил лапу сам Принц Краснопёрых. Такого вы больше нигде не попробуете, мистер Гилсон.

Кей заметил — на этих словах Жолин Эндерсон улыбнулась едва различимо. И подумал: наверное, Алесте было бы приятно видеть эту улыбку от своей весьма закрытой матери…

— Лесс, будь, пожалуйста, более доброжелательна по отношению к нашему гостю, — попросила Мерибет Эндерсон.

— Этого кота в самом деле так зовут? — фыркнул Кей.

— Да, а что именно вас смущает? — поинтересовалась Алеста. И она, и этот её чудаковатый кот, Принц Краснопёрых, посмотрели на Кея одинаковыми наглыми глазами. Во взгляде кота читался тот же самый вопрос: «Да, а что именно вас смущает»?

Следом за оладьями на стол опустились семь чашек травяного отвара, от которого явственно несло ромашкой. Алеста заняла прежнее место Вивитт, но сама к еде так и не притронулась. Видимо, Кей своим присутствием испортил ей аппетит.

Ещё минус два: трапезную покинул второй сын Ларка и молчаливая Ивори. Вот и хорошо, вот и чудесно. За столом остались лишь взрослые: три рыжие головы, две белые и одна — Кея, которая уже начала побаливать от обилия имен и событий.

— Я предлагаю вернуться к нашему разговору. Замечали ли вы что-нибудь необычное? Какие-нибудь… странности?

— Целую лавку, — пробормотала Алеста.

— Мы вам вряд ли сможем помочь, молодой человек, — наконец произнес Малоун Эндерсон. — Мы с женой всё время сидим дома. Мы своё уже отработали.

— А вы, мистер Эндерсон? — Кей посмотрел на Ларка. — У вас есть прекрасная возможность поучаствовать в расследовании прямо сейчас.

— Я часто бываю в центре, — заметил Ларк, — но по сторонам не привык смотреть. Сами понимаете… у всех свои заботы. День перед этим, кхм, происшествием я провёл на лесопилке, здесь неподалеку. Вернулся уже по темноте, когда все спали. Не заметил ничего подозрительного, ни единой живой души.

Кей постучал пальцами по столу. Старшие Эндерсоны отпадают. С Алестой он уже поговорил. А Ларк не так охотно идёт на разговор, как хотелось бы.

— А прежде? Если вы часто посещаете общественные места и разговариваете с разными людьми, вы наверняка могли приметить что-нибудь эдакое. Понимаете… Детей за столом нет, поэтому я могу сказать об этом открыто. Погибший, в этом почти не приходится сомневаться, владел магией. И погиб он, я смею подозревать, тоже из-за неё.

Кей сделал глоток обжигающего отвара. Ромашка не успокаивала — напротив, лишь больше будоражила мысли. И когда Джер перестанет копошиться во внутренностях автомобиля, восторгаясь дорогущими механизмами, и выяснит хотя бы некоторые сведения о личности пострадавшего? Пока всё было слишком чисто, слишком пусто, и это вызывало лишь ещё больше подозрений: обычно люди выдают себя очень легко, по щелчку пальцев. А этот будто был подготовленным.

— Магия… — Мерибет Эндерсон покачала головой. — Моя матушка владела магией. И моя дочь прежде владела. Моя матушка давно мертва, а дочь безвылазно сидит дома, — она бросила краткий взгляд на Жолин. — Увы, мы не сможем вам помочь, хотя и желаем этого.

Малоун степенно кивнул.

— Но если можем что-то сделать, обращайтесь, сделаем, — пообещал Ларк.

Спрашивать об отношениях мага и его стихии — невежливо, даже грубо. Задай Кей такой вопрос магу из Леберлинга, он тут же был бы обруган самыми неприятными словами, с позором выставлен за дверь, до конца года старые приятели обходили бы Кея стороной. Но он не в Леберлинге.

— Миссис… — он обернулся к матери Алесты.

— Жолин.

— Жолин. Позвольте спросить, что стало с вашей магией.

— Не позволю, — она скривила уголки губ. — Каким образом это относится к вашему делу?

— Если это произошло здесь, в Плуинге…

Жолин вновь прервала его — ни одну свою фразу Кею не суждено было закончить:

— Это произошло не здесь. И это не имеет отношения к вашему событию. Мне известно куда меньше, чем вам. Вам одному, Кейден Гилсон, известно больше, чем всему Плуингу. Но разве вас в самом деле интересует, кто виновен в гибели того юноши из гостевого дома? — Жолин хмыкнула. — Разве вам интересно хоть что-то, кроме самих себя?

Кей отреагировал на нападку спокойно и уверенно:

— Мне интересно, иначе я не сидел бы сейчас здесь.

— Разве вы ещё не поняли? — спросила Жолин. — Мы уже дали вам понять — мы ничего не знаем. Неужели все жители Леберлинга такие наглые, такие дотошные? Я не могу это выносить. Простите мне мою грубость.

Она поднялась со своего места, громыхнув стулом. Вылетела из трапезной, как стрела. Заскрипели ступени винтовой лестницы.

Кей встретился взглядом с Алестой. Она не выглядела удивленной. Будто наблюдала этот сценарий множество раз.

— Не берите вину на себя, — не то сказала, не то шепнула Алеста. — И не вздумайте извиняться. В произошедшем нет вашей вины. А в извинениях — хотя бы какого-нибудь смысла.

Она всё-таки сняла кота с шеи — тот теперь возлежал на коленях Алесты, лениво покачивал хвостом и наслаждался поглаживаниями по лысоватой голове. Несколько мгновений прошло в молчание. А потом Алеста потревожила кота — притянула к груди и прижала крепко, как собственное дитя.