Прачка. История попаданки (СИ) - "Юки"

Он замолчал. А потом сказал неожиданно:

– Ты не боишься себя. Ты боишься того, что чувствуешь.

Я вздрогнула, потому что он хоть и имел в виду другое, но этими словами попал точно в цель. А когда он ушел, и я наблюдала в окно за его каретой, до меня вдруг дошло.

Он здесь не по приказу короля, не ради долга. А просто потому что хочет. И это пугало куда больше, чем все титулы и дар, о котором до сих пор никто не знал.

Глава 27

Весь день я уговаривала себя не ехать. Нахмуренная, я бродила по дому, перебирала книги, выискивая причины отказаться.

Мне хотелось сослаться на головную боль, на усталость, на внезапную грозу (которой не было) – но знала: все бесполезно.

Потому что это был Эшер. И он не принимал отказов.

Приглашение на прием пришло утром, на плотной бумаге с гербом его дома. Сухое, официальное. Но с припиской от руки внизу: «Отговорки не принимаются. Будет полезно. Тебе пора начать жить как леди, а не как простолюдинка. Э.В.»

Я хотела сжечь бумагу. Но вместо этого нашла в шкафу свое самое приличное платье. Цвета весенней травы, с вырезом, в котором я чувствовала себя одновременно уверенно и уязвимо.

И снова я открыла ту самую книгу. Раздел о контроле магии разума, тонко прописанный, с сухими формулировками и предупреждениями. Потому что боялась собственных сил – боялась, что снова влипну в историю.

«Эмоции – враг. Контакт глаз и кожи усиливает отклик магии. Направленная воля активирует дар. Для контроля необходимо контролировать дыхание, соблюдать дистанцию, никакого зрительного контакта.»

Я тренировалась все два дня, что остались до приема. Училась правильно дышать, концентрироваться, не смотреть прямо в глаза. Но получалось... не всегда. Магия жила своей жизнью. Словно я – лишь сосуд, а не хозяйка тела.

Тем не менее, когда у ворот остановилась карета с гербами дома Валморенов, и лакей откинул дверцу, я… решила рискнуть. Мне надоело сидеть взаперти. Я устала прятаться от себя. И, в конце концов, если уж я – баронесса, то должна хотя бы иногда казаться ею.

Поместье Эшера встретило меня теплым светом магических фонарей, идущих вдоль дорожки к парадному входу, ароматом жасмина и легкой, ненавязчивой музыкой, льющейся из зала. На крыльце меня ждал сам хозяин – в темно-синем камзоле, с зачесанными назад волосами и привычной усмешкой.

– Линн, – произнес он, протягивая руку. – Я уж думал, ты сбежишь в последний момент.

– Я думала об этом, – честно призналась я. – Но решила, что если уж влипать в неприятности – то с комфортом.

Он рассмеялся и повел меня внутрь.

Зал был полон людей, о которых я раньше только слышала от подруг. Но были и те, кто частенько захаживал в прачечную, и я их узнавала. Бароны и графини, члены совета, молодые аристократы и старые политики. Они негромко беседовали между собой, сбившись в небольшие группы, держа на весу полные вина бокалы, а их улыбки были холодны, как лед. В глазах же море лицемерия и рассчетливости.

И почти каждый, при виде меня, шептал:

«Это она. Та, что спасла короля. Прачка, ставшая баронессой. Кто же она на самом деле? Колдунья? Шпионка? Везунчик?»

Я старалась не смотреть прямо, не касаться никого. Плавно скользила между группами, изредка кивала, отвечала короткими фразами. Дышала ровно, удерживая силу внутри.

– Ты справляешься лучше, чем я думал, – прошептал Эшер, подойдя ко мне с бокалом вина.

– Я не задохнулась. Это уже успех.

– У тебя неплохо получается казаться ледяной.

– Это потому, что я боюсь перегреться, если не сдержусь.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, и я вдруг испугалась, что если взгляну на него в ответ, магия снова проснется.

Но я решилась – и ничего не случилось. Только он вдруг стал серьезнее.

– У тебя появился дар, да? Магия проснулась?

Я замерла, не дыша.

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем я. Я вижу, как ты себя ведешь. Как смотришь. Или – как не смотришь. Я знаю это. Я ведь тоже маг и тоже учился контролю.

Слова повисли в воздухе. Я сделала шаг назад. Он – не пошел следом. Только тихо добавил:

– Не бойся себя, Линн. Ты сильнее, чем думаешь. Только я бы все равно посоветовал тебе пойти учиться в академию.

Я не ответила, гадая, сколько он успел понять. Знает ли, какой именно у меня дар.

И все же – он не оттолкнул меня. Не испугался. И это страшило больше всего.

Глава 28

Праздник клонился к концу, а солнце к закату. Вино в бокалах иссякало, разговоры стихали, улыбки превращались в тени. Люди начали уставать – от притворства, масок, друг от друга. Я стояла у одной из колонн, напряженная, выжидая, когда смогу уехать домой. Притворялась, что наслаждаюсь вечером, но на самом деле едва держалась.

Магия внутри вилась, как клубок дыма. Я дышала медленно, не встречалась взглядом, не касалась людей – все, как было написано в книге. Но напряжение нарастало.

И именно тогда Эшер подошел и, как бы невзначай, сказал:

– Здесь душно. Хочешь пройтись в саду? Подышим свежим воздухом.

Я хотела отказаться, ведь он пугал меня не меньше остальных. Слишком уж близко он подобрался к моей тайне.

Но потом посмотрела на зал, на надменные физиономии придворных, на их презрительные взгляды – и кивнула.

Мы вышли на улицу, и я сразу вдохнула полной грудью, поняв вдруг, что задыхалась внутри. В саду было тихо, будто мы шагнули в другой мир. Пахло лавандой и сиренью, ветер шелестел в листве, и дрожали отражения фонари на водной глади пруда.

– Ты действительно изменилась, – негромко заметил Эшер, когда мы шли вдоль живой изгороди. – Но не потому, что стала аристократкой. Я чувствую, что внутри тебя что-то проснулось. Сильное. Опасное.

Я вздрогнула.

– Тебе кажется, – ответила я быстро, чересчур резко. – Может, ты просто ищешь в людях то, чего нет.

Он посмотрел на меня. Спокойно. Слишком внимательно.

– Я не ищу. Я вижу. И то, как ты смотришь. Как ведешь себя. Это не осторожность – это контроль.

Я отвернулась.

– Ты ошибаешься.

– Ладно, – сказал он, словно отпуская веревку. – Больше не спрашиваю.

Мы дошли до пруда.

Вода в нем была неподвижной, отражая закат, будто зеркало из золота. Легкий ветер колыхал поверхность, играя с пламенем неба.

– Красиво, – прошептала я и сделала шаг ближе к воде.

Камень под ногой оказался скользким. Я не успела вскрикнуть – просто полетела вниз, в оказавшуюся ледяной воду.

Пруд оказался глубже, чем казался. Холод пронзил до костей, и мышцы мгновенно свело судорогой. Я пыталась всплыть, захлебнулась и чуть не ушла на дно. В панике я забарахталась, высунула голову из воды, пытаясь закричать, но снова наглоталась воды.

В следующий миг чьи-то руки ухватили меня и выдернули наружу. А после потащили за собой к берегу. И едва под ногами оказалась земля, я открыла глаза и увидела Эшера. Мокрого, взъерошенного, испуганного до злости. Он держал меня крепко, словно боялся, что я снова ускользну от него в воду.

– Линн! – с тревогой спросил мужчина. – Ты как?

Я всхлипнула и заплакала. Просто не могла остановиться и разрыдалась в его объятиях, дрожа, как осиновый лист, не веря, что все еще дышу.

Эшер поднял меня и понес на руках, а я не стала сопротивляться. В гостевых покоях он укутал меня в плед, усадил в кресло у камина, где горел уютный, согревающий огонь. Я сидела, мокрая, растрепанная, будто выброшенная штормом на берег.

– Я сейчас позову служанку. Нужно принести тебе сухое платье, – сказал он, поднимаясь.

Я схватила его за руку. Сжала крепко.

– Не уходи. Пожалуйста. Я... не хочу оставаться одна.

Мужчина замер. Потом медленно сел передо мной на корточки.

– Я здесь. Я не уйду.

Я благодарно посмотрела на него, не желая больше с ним ни ругаться, ни спорить. В его глазах не было ни насмешки, ни упрека. Только тревога за меня и что-то большее.