Кровь вассалов (СИ) - Добрый Владислав

Пока мне нравилось, что я видел.

У ворот толпились крестьяне, сбежавшиеся с окрестных хуторов: женщины с детьми на руках, старики, опиравшиеся на посохи, юнцы в рваных куртках с деревянными копьями. Они кричали что-то невнятное, размахивали шапками и ветками с привязанными лентами красного и белого цветов, и по толпе прокатывался всё тот же гул:

— И поведёт нас в пламя!

Гул этот бил в грудь, как удар барабана. Люди тянулись к нам, многие падали на колени прямо в грязь у дороги. Казалось, сам замок, чёрный и мрачный, ожил, откликаясь на древние слова, и зловещая тень его башен легла поверх людской радости, напоминая — Итвис возвращается не только как защитник, но и как хозяин их судеб.

Я сидел в седле, держа голову прямо. Не отвечая, не улыбаясь. Пусть думают, что я змея, свернувшаяся кольцом.

Я давно не получал столько удовольствия от поклонения людей вокруг меня. Вдоволь насытившись этим, я скрылся в тесном внутреннем дворе Бурелома. Оставив Гирена размещать людей, а седобородого, чьё имя я забыл уже через минуту после представления, я понял, что больше не могу терпеть. Меня гнала вперёд жажда… Знаний? Только ли любопытство? В любом случае прибытие в Бурелом не было самоцелью. И путь обошёлся мне дорого.

Я велел Фариду и Волоку следовать за мной.

Седобородый с двумя ближними посвящёнными провёл нас по долгому потайному коридору, пробитому в скале, к которой лепился Бурелом. Он заканчивался «коридором смерти» — в потолке торчали отточенные острия опускаемых решёток. Выход перекрывала обитая сталью дверь, а под потолком виднелись узкие бойницы.

— Назови себя, мальчик, — раздался из них старческий голос.

— Я Магн Итвис, — крикнул я.

— Я пропущу лишь троих, — ответил голос через некоторое время.

Оставив сопровождающих, мы втроём — я, Фарид и Волок — пошли дальше. Я подумал, что Сперата всё равно пришлось бы оставить здесь. И не удержал горькой улыбки. Нам приоткрыли маленькую дверцу в массивной двери. Мне пришлось протискиваться с трудом, согнувшись.

За дверью нас встретила девушка, похожая на местных. И только в неровном пламени факела я понял: у здешних были черты, присущие Итвис. Лица уже, чем у караэнцев, черты — тоньше и изящнее. Просто у этой девушки это было выражено ярче. Она несдержанно хихикнула, заметив, что я разглядываю её из-под забрала, и побежала вперёд.

Мы миновали ещё одну галерею и дверь, ещё более толстую. И только после этого вышли на свет. В нос ударил привычный запах человеческого поселения.

Здесь тоже было укрепление — вырубленное прямо в скале и дополненное стенами.

— Так ты и есть Магн Второй? — окликнула меня сверху старуха. Она была в дорогой, но заношенной одежде. В бойницах мелькнуло несколько девичьих лиц. Та, что вела нас, отступила в сторону.

Старуха пригладила аккуратно уложенные седые волосы.

— Сними шлем. Хочу на тебя посмотреть, — сказала она.

Я снял шлем, готовый ко всему. Она долго смотрела на меня.

— Наверное, трудно без этого? — сказала старуха. И небрежно развернула ладонь в мою сторону.

Ревущий поток пламени взметнулся над нашими головами. Воздух, вовлекаемый и сжигаемый этим пламенем, создал вокруг нас ветер, растрепавший плащи Волока и Фарида. Я схватился за меч, Волок рванулся вперёд, пытаясь одновременно снять со спины щит. А вот Фарид остался спокоен, лишь сложил руки на животе особым образом — его волшебная фляга уже была открыта.

Пламя не уступало тому, что однажды выпустил отец Магна во внутреннем дворе поместья Караэна: оранжево-красный поток длиной не меньше десятка метров. Старуха пустила его выше наших голов, но жар обжигал лицо так, будто я стоял у печи для выплавки стали. Мы находились в узком проходе — опусти она поток чуть ниже…

В памяти вспыхнули картины того вечера: горящие люди и кони, лопающаяся от жара плоть, мгновенно окрашивающаяся красным и тут же спекающаяся в коричневую корку. Осыпавшийся пеплом мех, волосы, едкий запах шашлыка и гари.

Старуха прекратила извергать пламя и насмешливо посмотрела на меня.

— Иногда, да, — ответил я.

— Возьмёшь с собой пару моих племянников, когда поедешь назад, — хмыкнула она. — Подросли, бредят подвигами. Дураки. Пусть наедятся вашей змеиной вознёй в Караэне.

Я осторожно кивнул.

Старуха ещё некоторое время изучающе смотрела на меня, а потом указала на дорогу, ведущую дальше.

— Ты знаешь, что делать?

— А ты? — ответил я.

— Нет, — пожала она плечами. — И знать не хочу. Иди, делай, что задумал.

С этими словами она скрылась за стеной.

Мы едва не бегом покинули тесный проход, оставив за спиной скалу с укреплениями, и двинулись дальше по древней каменной тропе.

— Полагаю, ваша родственница? — не удержался Фарид.

— Двоюродная тётя, — сказал я, хотя не был вполне уверен.

— А почему она здесь? — подал голос Волок. — Почему не в Караэне? Ведь её талант огня…

И он замялся, не вполне понимая, как силу может применить женщина. Впрочем, с таким даром она в первую очередь Итвис, а уже потом женщина.

Мне очень хотелось прикрикнуть на Волока, чтобы он заткнулся, — но нельзя. С одной стороны, он только начал снова говорить сам, без подсказок. С другой — ему пора знать.

— Магия, — вздохнул я. — Все семьи помешаны на своей силе. У каждой — свой метод. Метод Итвис ты только что видел.

— Я не понимаю, — насупился Волок.

— Ну же, молодой человек, попробуйте сначала хоть немного подумать, — Фарид нервничал, но привычка к преподаванию взяла верх. — Что может делать мужчина в уединённом месте с несколькими молодыми девушками?

В какой-то степени слухи про Бурелом были правы. Итвис здесь и в самом деле «улучшали породу». Жаль только, что сила магии наследуется по женской линии — это осложняло дело. Но проблема была решаемой: нужен закрытый загон для тех, у кого дар особенно силён, и доступ для лучших. А их детей потом усыновляли вассалы — вот почему огненная магия рыцарей во владениях Итвис рядом с Буреломом так сильна.

Волок порадовал меня быстрой сообразительностью. Он понял. И в то же время — не понял.

— Подождите… Но почему просто… ну… — он замялся.

— Не жениться на них самим? — подсказал Фарид. — Слышал ли ты, что бывает, когда слишком уж часто практикуют близкородственные связи? Не один великий род так исчез.

— Раньше Итвис выбирали девушек из вассалов, — сказал я. — Но потом перестали. По сути, они почти все нам родственники. А те, что не родственники, — без особых талантов.

Учитывая некоторые особенности поведения отца и дяди Магна, надо признать — поздновато спохватились.

— Я всё равно не понимаю. Ведь она… Она…

— Великолепное оружие? — снова подсказал Фарид, вскрывая собственные мысли. Действительно, зачем держать огнемёт, способный решить исход сражения, в потайном коридоре? Куда вёл этот горный проход? Старый чародей всегда улавливал суть.

— Нет! Она ведь… ну вот, ваша мать, сеньор Магн, она же… Я хочу сказать…

— Ценная невеста, ведь её дар дороже любого приданого? — Фарид, как терпеливая учительница начальных классов, снова спас Волока от косноязычия. — И кому бы вы предложили такой союз?

Волок открыл рот, задумался… закрыл рот.

— Выдать её за одну из Великих Семей Караэна — значит усилить их, и дать повод для притязаний, — ответил я вместо него. — Выдать её за кого-то ещё, вроде Пилларов или Ин да Орс — значит смертельно оскорбить Великие Семьи Караэна. За вассала — значит унизить себя сразу перед всеми.

Я немного помолчал.

— Иногда, Волок, сила не даёт никаких выгод. Иногда всё зависит от того, какое место ты уже занимаешь в этом мире. Но тебе ещё предстоит это осознать.

Я перевёл взгляд на Фарида.

— Сеньор, видите? Это последний из храмов. Настоящих храмов. Тех самых, что когда-то называли домом бога.

Впереди вырисовывалось будто приплюснутое строение из громадных каменных плит. Время заставило их покоситься, одна из плит из которых была сложена крыша треснула и провалилась. И всё же, возвышаясь на скале, сложенной из ещё более тяжёлых глыб, храм внушал.