Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

— Значит, ты думаешь, это больше психологическое?

— Кто знает. — пожал плечами Итем. — Истинная природа собственной души всё ещё одна из величайших загадок для нас. Но с тех самых пор я никогда не терял свою силу. Выжимал себя досуха на тренировках, терял сознание от боли, создавая мощнейшее среди учеников пламя, но даже если мне казалось, что дальше мне уже совершенно некуда истязать свою измученную потухшую душу… Мне всегда хватало сил на то, чтобы поджечь свечу, освещающую вечернюю книгу перед сном. Всегда.

Думаю, я ещё мог вернуть себя в норму. Проклясть землю вокруг крепости, сделав так, чтобы армия не смогла её покинуть. Провести обратный ритуал: набрать ещё жертв, найти ещё семнадцать смертников в культе… Отказаться от чёрных молний, уничтожить глазоеда, вернуться к классике: уберечь собственную душу от того, чего боялись древние мастера смерти. Но смогу ли я тогда выиграть эту войну? Без бессмертия, без чудовищной мощи, что обрёл неизвестной ценой? Одной лишь подготовкой, хитроумными ритуалами и мастерством правителя, полагаясь на собственных вассалов? Этот вопрос, пожалуй, стоило хорошо обдумать.

Я же всё ещё был собой, верно? Всё тот же беспринципный мерзавец, готовый на всё ради собственной власти. Однако инстинкт самосохранения мне был отнюдь не чужд, кому нужна власть, если ты потеряешь себя? Но пойти назад, сохраняя собственную душу, значило отказаться от мести тому, кто привёл меня в этот мир. Быть может, зайдя по дороге личного могущества достаточно далеко, я смог бы его достать. Войну, возможно, я бы сумел выиграть и будучи обычным человеком, но вот может ли простой король, пусть даже император, бросить вызов тому, кто вполне себе тянул по возможностям если не на тёмного бога смерти, то как минимум на могущественного архидемона? Имелись там необратимые последствия или нет, могущество, что могло открыться мне, захватывало дух. И всё же это тяжёлый выбор: месть против собственной души… Быть может, оно того и не стоит.

— Человек, которого я знаю, никогда не отступал. Никогда не сдавался, и неважно, что было впереди. — холодным душем пролился на меня голос Мелайи. — Я помню, как ты без страха вошёл туда, откуда не возвращаются, и выбрался победителем без тени сомнений. Это же не изменилось в тебе… И это главное, правда?

А ведь она была права, с внезапным изумлением понял я. Я без колебаний шёл в дикие земли, даже не будучи бессмертным. Бросил вызов неведомой силе тех мест и вышел победителем. И сейчас, когда я бессмертен, когда только начал восхождение на истинную вершину своего могущества… Неужели я всерьёз думаю о том, чтобы отступить?

— Нет. Не изменилось. — медленно ответил я.

Эта мысль словно отрезвила меня, заставив отбросить любые сомнения. Какова бы ни была цена, в этом пути таилась сила. И потому стоило пройти его до конца. Власть не падает в руки сама по себе, это я всегда знал.

Мысли немедленно свернулись на совсем другое направление. Теоретически, мой запас сил не ограничен. Я могу убивать себя вновь и вновь, верно? Принося в себя жертву, а добровольная жертва магистра смерти это уже немало. Проблема, пожалуй, была в концентрации и направлении энергии: если я убью себя во время проведения сложного ритуала, сенсорная перегрузка от ощущений посмертного состояния просто собьёт внимание, и я утрачу контроль над ритуалом, который требует предельной сосредоточенности. Поэтому на практике я упираюсь в предел сил, который способен запасти за раз. Правда, я и сам не знал этого предела: последний раз, когда я чувствовал, что не могу удержать силу смерти, был давным-давно, во время смерти крикуна на пляже Дереи...

Возможно, стоит одновременно опереться на людей? Если собрать круга мастеров смерти и распределить контроль одновременно с тем, что я сам буду держать только главный фокус, дело пройдёт легче. Со сверхсложным комплексом ритуалов, конечно, всё равно не получится, но если взять что-то попроще, может и сработает.

Вотал, его четверо соплеменником, Эскилион и Итем. У меня было семеро адептов смерти для поддержки. Не слишком много, да и опыта парням не хватало…

Покрутив эту мысль так и эдак, я пришёл к выводу, что смотрю на дело не с той стороны. Если бы у меня было несколько личей, можно было бы попробовать использовать себя в качестве универсальной жертвы, накачивая их атаку энергией до предела. Но Эскилион ещё не слишком опытен, а остальные и вовсе просто умрут от переизбытка: плохой вариант. Но можно сделать обратное: выдать адептам кристаллы, и сделать самого себя точкой фокуса, попытавшись обойтись без собственной смерти.

В любом случае, надо подготовиться. Ещё не зная, что именно я буду делать, я принялся заниматься тем, чего не делал достаточно давно: принялся проращивать в собственном теле многочисленные нити смерти.

Казалось, я давно ушёл от этой неприятной практики, компенсируя любые повреждения тела собственным бессмертием: в конце концов, что такое рука, рассыпающаяся в прах от удара, если она соберётся вновь в следующий миг, верно? Но если браться за дело всерьёз, чтобы не допустить потери контроля над длительным ритуалом из-за кратковременной смерти…

Чёрные полосы вздулись под кожей, прилегая от глаз к рукам по всему телу.

— Вы что-то придумали, учитель? — спросил Вотал.

— Ещё нет. — качнул головой я. — Но подготовиться в любом случае стоит.

Гигант на мгновение замялся, а потом протянул мне большую кружку с каким-то горячим отваром.

— Это наша особая настойка, вы, наверно, уже пробовали такую, общаясь с советом шаманов… Мой наставник в искусстве духов всегда говорил, что она помогает сфокусировать разум. Варить её это одна из первых вещей, которым нас учат: старые шаманы всегда сваливают подобные рутинные обязанности на учеников.

Желания пить грибную бурду особо не было. Не скажу, что она была сильно вкусной, да и вряд ли возможность видеть энергию поможет что-то придумать скорее наоборот… Однако парень честно старался, так что почему нет? Вдруг и правда помогает фокусироваться?

Я прихлебнул напиток. Этот, пожалуй, был совсем неплох: заметно лучше, чем те, чем потчевали меня на совете шаманов. Неужели и правда на учеников сваливают, негодяи? Поили дорогого гостя ученической бурдой, выходит? А Вотал уже настоящий шаман, у него рука набита…

Уже смеркалось: я так и просидел весь день, не придя к какому-то решению. Вечерние сумерки медленно брали своё, а тень горной крепости зловеще нависла над нашей опушкой. Я выпил ещё шаманского варева, и тусклые вечерние краски вспыхнули новыми цветами. В этот раз вокруг не было духов: но теперь я отчётливо мог различить ярко-рыжий ореол пламени вокруг магистра огня, чёрную тень на месте Эскилиона, игривые огоньки мелких духов вокруг молодых детей льда… Разум немного прояснился, но решения всё не было. И лишь упрямо смотрел на слегка мерцающую груду камня в подножии ненавистной горы, не находя решение.

А затем до меня дошло, что здесь что-то не так.

— Вотал. — медленно произнёс я, не отрывая взгляда от подножия горы. — Мне же не кажется, верно? Подножие горы светится мерным, слабым, мерцающим светом.

Молодой шаман прихлебнул собственного варева и тоже уставился в сторону горы. А потом задумчиво кивнул.