На берегу реки из земли торчали три белых камня, каждый высотой со взрослого человека. Между ними располагалась квадратная площадка, с открытой стороной, обращенной к имению. Эдвин замер на ее границе и внимательно оглядел закругленные вершины. Ни звука, ни движения. Ректор достал из-за пояса кинжал и проткнул палец.
Капля крови упала на утоптанную землю, и Эдвин рявкнул:
– По договору между риспи и Рокфоссами призываю вас к ответу!
Ветер взвыл между камней, а затем наступила тишина. После этого из-за правого камня донесся ехидный старческий голос:
– По договору он пришел… К ответу призывает. Условия надо соблюдать, Эдвинчик.
Всего мгновение назад белый камень был девственно чист. Теперь на покатой поверхности стоял огромный белый лис. Алый кончик хвоста и алые линии рисунка на морде словно подернуты дымкой. Точнее, сединой.
Сдерживая раздражение, ректор ответил:
– Я соблюдаю условия, Рубах. А вы продолжаете гадить на нашей земле.
Слева донесся еще один голос, на тот раз женский, но такой же ехидный:
– Условия он соблюдает… Перечитай, контракт, мальчишка. Девицы у вас перевелись, так что мы в своем праве.
Эдвин резко повернулся. Риспи на левом камне была крупнее, а рисунок на ее морде – изящнее и сложней. Лисица взмахнула хвостом, и в воздухе промелькнул сгусток пламени. В золотистых глазах была насмешка.
Ректор сделал шаг вперед и показал ей сжатый кулак. Белый ободок сверкнул на его пальце.
– Я привел в дом жену! Так что убирайтесь с моих земель, иначе я продырявлю ваши шкуры!
На миг риспи замерли. На их мордах появилось изумление. Старик мотнул головой:
– Ривезь, посмотри.
Вторая лисица спрыгнула с камня и приблизилась к Эдвину. Тот опустил руку и позволил ей тщательно обнюхать кольцо.
– Странно, – наконец изрекла риспи. – Он и правда женат. Кольцо настоящее.
Старый лис фыркнул:
– Тогда почему мы ничего не почувствовали?
– Странно, – повторила Ривезь. – Думаю, следует поступить так, как завещано предками. Если у тебя и правда есть жена, Эдвин… Приведи ее в полночь на это же место. Мы засвидетельствуем, что условия выполняются. И тогда Старшая и Младшая перестанут ходить за реку. Толко снова станет преградой, которая делит земли людей и огненных духов.
Эдвин мрачно кивнул, но спорить не стал. Знал, что это бесполезно. Придется везти сюда Лину и показывать ее риспи. А самое главное – показать Лине риспи. После этого девчонку придется караулить не для того, чтобы не нашла неприятности, а чтобы не сбежала…
Возвращался домой он в мрачном расположении духа. После ночной поездки к риспи отбиваться от вопросов Лины станет сложно. А говорить правду ей нельзя. Со смешанными чувствами ректор завел коня в ворота, а затем и в конюшню. Сонный Жак подхватил поводья, а Эдвин направился в дом.
В коридорах царила тишина. Должно быть, Лина уже видит десятый сон… На миг Эдвина одолело искушение заглянуть к ней, но он тут же одернул себя. Взгляд скользнул по двери в комнату, и ректор замер. Одна из створок была открыта, в комнате снова горела лампа. И постель была совершенно пуста.
Эдвин не выдержал и едва слышно выругался. Он мгновенно оказался на пороге и убедился, что внутри никого нет. Ни Лины, ни черного лиса. Как там она зовет его? Ректор тут же помчался по коридорам. Куда могла уйти девчонка… В саду, бродит по дому? Нужно отвлечь Сулаки…
Ноги сами вынесли его к двери во флигель. С ужасом и облегчением он увидел впереди светлые волосы Лины. А в следующий миг сердце пропустило удар. Напротив девушки стояла Сулаки.
– …Не говори никому. Пожалуйста, – донесся до его ушей шепот супруги.
Рыжая наклонилась, шепнула что-то на ухо девушке. И только после этого заметила его.
– Лина? – выпалил Эдвин.
Она резко обернулась. И на лице ее было смятение. О чем же говорили эти двое? Что она просила у Сулаки? Эдвин должен был это узнать.
Глава 10. Разговор с незнакомцем
Эдвин поймал мое запястье и решительно задвинул меня себе за спину. Кетту выскользнул из-под ног и прыгнул мне на руки. Золотистые глаза лисенка отражали свет факела.
– Оставь ее, – резко сказал ректор, глядя в лицо Сулаки.
Та улыбнулась и подалась вперед. Тонкие пальцы ощупали его лицо, а затем девушка медленно произнесла:
– Я ее не тронула. Да и ты не уделяешь супруге должного внимания, раз она бродит по ночам.
Раздался короткий смешок, а затем девушка медленно обогнула нас и пошла прочь по коридору. Я проводила ее взглядом и нервно погладила Кетту. Он лизнул меня в щеку. А в следующий миг пальцы Эдвина сжали мой локоть. Ректор направился к лестнице и потащил меня за собой.
Кетту оскалился и зарычал, но на Эдвина это не произвело впечатления.
– Заткни свою тварь, – приказал он. – Моя мать не должна узнать, что ты бродишь ночами. И тем более не должна узнать о том, что ты встретила Сулаки.
Я погладила Кетту, пытаясь успокоить лисенка. Но не выдержала и процедила в ответ:
– Тогда отпусти. Сама пойду.
Ректор нехотя разжал пальцы и позволил мне идти первой. С гордо поднятой головой я вошла в комнату. За моей спиной хлопнула дверь. По пути я лелеяла надежду, что муж не слышал мой разговор с Сулаки и оставит меня в покое. Но когда я опустила Кетту на постель и выпрямилась, то обнаружила, что за моей спиной стоит Эдвин.
Я обернулась к нему и невольно попятилась. Правда, бежать довольно быстро стало некуда. Ректор шагнул следом и уперся руками в стену с двух сторон от меня. Я перестала дышать от волнения. Он был слишком близко. Неужели догадался? Я мысленно перебирала воспоминания и пыталась понять, когда могла просчитаться и выдать себя.
– О чем ты говорила с Сулаки? – холодно спросил Эдвин, продолжая сверлить меня взглядом. – О чем ты просила ее?
– Просила? – пискнула я.
Нужно прикинуться дурочкой и потянуть время…
Ректор кивнул и продолжил:
– Ты просила ее, чтобы она о чем-то никому не рассказывала. Что это?
Я выдавила улыбку:
– Разумеется, о том, что она меня видела. Ты же не разрешаешь мне выходить ночью. Боялась, что у меня будут неприятности.
С каждым словом мой голос обретал уверенность. Но Эдвин тут же ухватился за мои слова:
– Кстати, что на этот раз заставило ночью выйти из комнаты?
– Кто-то снова открыл дверь и Кетту сбежал, – обвиняюще произнесла я.
– Этого не может быть, - раздраженно возразил Эдвин. – Никому из слуг не придет в голову выйти ночью из комнаты. В отличие от тебя.
– Значит, это не слуги, – продолжила я гнуть свою линию.
– И кто же? – ядовито усмехнулся Эдвин. – Моя мать?
Поразмыслив, я выдала:
– А почему бы и нет? Ей не нравится Кетту…
Эдвин фыркнул:
– И что? Она может приказать выкинуть твою зверушку в любой момент. Зачем ей выпускать лиса? Из дома он не сбежит.
– В прошлый раз Кетту кто-то выпустил на улицу… У него нет рук, и дверь он открыть не может.
Мой запал начал пропадать. Я старательно вжималась спиной в стену. Эдвин был слишком близко, и от этого хотелось исчезнуть. Но ректор продолжал стоять рядом и смотреть мне в глаза. В его взгляде были сомнения и подозрения, и оставаться спокойной было очень трудно. Радовало только то, что печать спала. Несмотря на мое волнение. Может быть, опасность миновала,и эта штука внутри снова станет вести себя, как раньше?
Тут дверь тихо скрипнула и отворилась. Эдвин мгновенно сгреб меня в охапку. Я уперлась руками ему в грудь. А ректор на удивление спокойно прошептал мне на ухо:
– Да подыграй же мне!
От порога раздался тихий голос госпожи Мадлен:
– Эдвин? Ты вернулся?
Он нарочито медленно повернул голову и посмотрел на мать. На лице ее было удивление. Эдвин сердито ответил:
– Разумеется. Вернулся к жене.
Лицо старухи вытянулось еще больше, а на меня накатило удовлетворение. Я обвила руками шею Эдвина и устремила на свекровь укоризненный взгляд. А ректор продолжил:
