А потом лестница вдруг кончилась, и я остался стоять на последней площадке, тяжело дыша и недоумённо оглядываясь по сторонам.
Это что, всё?
Абсолютно пустое помещение. Ни мебели, ни украшений, ни даже трупов — просто большая комната, в которую никто не заходил последние несколько сотен лет. Единственный ориентир — здоровенный столб из чёрного металла по центру, толстый, как дуб в три обхвата. В остальном — на удивление чистая, но без каких-либо признаков новых ловушек или, если уж на то пошло, потайного камня.
— Лита, это что…
— Сзади!!
Сразу несколько событий произошло одновременно. Во-первых, я обернулся, чтобы увидеть, как столб в центре комнаты начал вращаться, с каждым мигом раскручиваясь всё сильнее. Во-вторых, на полу открылись десятки, сотни небольших отверстий, как люки для запуска самых маленьких в мире баллистических ракет. В-третьих, по центру столба возникло лицо, состоящее из глаз, залитых золотом и широкого рта. У меня тут же возникли неприятные ассоциации с бывшей хранительницей сокровищницы и даже аватаром Шар’Гота. Вращение столба постепенно замедлилось, и золотые глаза уставились на меня.
А затем рот пронзительно закричал — и вокруг воцарился сущий ад.
Комната ожила. Из пола разом выдвинулись и потянулись ко мне многочисленные механические конечности, самых разных размеров и форм. Большая часть из них венчалась лезвиями, напоминающими скальпели, другие явно предназначались для хватания и удержания. Попытка схватить их в ответ и обломать не удалась — они быстро втягивались назад, чтобы затем возобновить атаки со спины. Теперь ассоциации с битвой в сокровищнице стали куда как более живыми, только вот дракона для быстрой победы я с собой не захватил!
Ах да, выход на лестницу затянулся с концами, будто его никогда и не было. Вроде и не Полночь исследую, а как-то взял и попал на полноценный замес с «боссом».
Зато и возиться с очищением здесь совершенно не требовалось.
Там, где меня собрались хватать, меня уже не было — я сместился на ровный участок пола и выстрелил дважды, в один из глаз и раззявленную пасть. Увы, реакция столба тоже оказалась феноменальной — тот крутанулся против своей оси, подставляя под серебряные пули защищённый бок. Выстрелы разворотили чёрный металл словно толстый пластилин, обнажив внутренности сложного механизма. Из отверстий медленно сочилась густая зеленоватая жидкость, нестерпимо воняющая хлоркой. «Технологии на уровне Эпохи Возрождения», чтоб меня! Да тут у них был полноценный магический дизельпанк!
Я планировал всадить во вскрытые участки ещё пару пуль, но был вынужден смещаться снова и снова, спасаясь от резалок, тыкалок и хваталок. Масляный фонарь отправился в угол комнаты, обеспечивая какое-никакое освещение — по счастью, «босс» его полностью проигнорировал. Зато столб, сообразив, что дело плохо, вновь завопил — тем самым низкочастотным гулом, что неплохо сработал на лестнице, только раза в три мощнее. Я покачнулся, тут же пропустив с десяток болезненных атак, но сделал больший упор на силу «Зверя» и очухался. Рывок вперёд — и вот я уже стою возле проклятого столба и рычу как бешеный, пытаясь разжать захлопнувшийся рот обеими лапами. Ещё чуть-чуть, секунда-другая, и древний механизм треснет, поддастся, сломается под натиском!
Но вместо триумфа я получил ошеломительный удар в висок, отправивший меня к дальней стене. Как там было? Я самый сильный, но очень лёгкий.
На помощь к вопящему столбу и живому полу поспешил новый страж, напоминающий безголовую гориллу из чёрного камня. По всей видимости, этот гад упал из люка в потолке, пока я отвлёкся на разборки с пастью. Основное оружие — две могучих руки, годящихся как для хватания, так и для превращения противника в сочную отбивную. Пропустив первый удар, я уклонился от второго — и каменный кулак врезался в стену, оставив на ней заметную трещину.
Рот больше не пытался гудеть — то ли боялся повторения прошлого раза, то ли я всё же что-то в нём повредил. Но сочетания конечностей из пола и «гориллы» вполне хватало, чтобы держать меня в тонусе. Мои контратаки не увенчались большим успехом, выстрел из Райнигуна лишь отколол малую часть плеча у каменной твари. Никто не мог добраться до вершины большой башни и выдержать подобный натиск. Монстры по дороге и ловушки на подъёме были лишь прелюдией к финалу, что заживо свежевал непосвящённых, будь те отважными воинами, хитрыми ловкачами или мудрейшими магами.
Но никто из них не был хозяином Полуночи.
Ассоциации с сокровищницей оставались неприятными, но исключительно полезными — поскольку я уже успел её победить.
«Горилла» была отлично защищена и обладала огромной мощью, но действовала предсказуемо, словно плохо настроенный боевой автоматон.
Чёрный столб казался почти неуязвимым, но это тоже была иллюзия — просто не та, которую требовалось рассеивать с помощью магического круга.
Вытащив из кармана щепоть семян, я россыпью забросил их в центр комнаты.
Я победил в тот момент, когда первый росток плюща, покорный «Траве, что крушит камни», начал потихоньку карабкаться вверх по чёрному столбу. «Метаморф» укрыл все мои уязвимые места прочными костяными пластинами, не пропускающими удары лезвий, а остальные раны взяла на себя регенерация «Зверя». Гориллоподобный страж доставлял наибольшее количество неприятностей, но в итоге его паттерн стал очевиден. Я заманил его к участку стены с им же оставленной трещиной, и сделал вид, что готов принимать удары. Спустя пару минут трещина превратилась в полноценный пролом — из которого он и отправился в долгий полёт к подножию. Ни пуха, стало быть, ни пера.
К тому времени, когда я неторопливо двинулся к столбу в последний раз, тот гораздо больше напоминал ствол древнего дуба, скованный плющом от основания до вершины. Он больше не мог вращаться, едва мог следить за мной одним золотым глазом и хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба.
Я засунул покрытую костяными пластинами руку глубоко ему в пасть, что-то нащупал и дёрнул изо всех сил. Раздавшийся металлический скрежет стал музыкой для моих ушей, золотые глаза потускнели, а атакующие манипуляторы разом застыли и упали на пол.
Покопавшись во внутренностях поверженного врага с минуту, я наконец нащупал что-то кроме механических деталей. Что-то овальное и продолговатое, размером с гусиное яйцо, но тяжёлое, как чугунная гирька.
Превозмогая химическую вонь, я медленно вытащил наружу неровный овальный кристалл, в сердцевине которого мерцало оранжевое свечение. С точки зрения ювелирного дела, огранён он был очень грубо, но с другой стороны — насколько вообще поддавался обработке столь мощный артефакт, как потайной камень?
— Лита, это же наша цель? Лита?
Мне никто не ответил — и беглый осмотр обоих плечей показал, что ни на одном из них больше не сидело полупрозрачных астральных паучков. Лита пропала, что было грустно, но в целом не слишком страшно. Она явно не пострадала, физически оставаясь в Полуночи. А исчезла потому, что просто потеряла концентрацию во время сражения.
По крайней мере, я так думал, пока вокруг меня не вспыхнули прутья из магического белого пламени.
Клетка была тесной — настолько тесной, что я не мог бы поднять руку, не коснувшись при этом прутьев. Колдовской огонь испускал почти нестерпимый жар, и обещал мучительную смерть при любом неверном движении. Очередная ловушка, которую я пропустил? Финальный подарок для самоуверенных чужаков? Нет, здесь что-то не то. Не тот стиль, по времени слишком запоздало. В клетку надо ловить сразу, а не ждать, пока грабитель уничтожит остальные силы обороны башни. Опять же, заклятие слишком сильное, слишком открытое…
Сзади раздался едва уловимый шелест. Медленно, очень медленно я обернулся, а затем и повернулся в сторону пролома, откуда пять минут назад вылетел каменный страж.
Это был один из «крылатых» — человек с головой птицы. На этот раз — птицы-секретаря, напоминающей ястребиную. Белые перья, оранжевая кожа вокруг больших янтарных глаз, и «корона» из чёрных перьев на затылке. Лёгкая походная одежда бежевых оттенков. Одна рука-крыло птицелюда были протянута ко мне, а во второй он сжимал потайной камень, каким-то образом перекочевавший к нему во время моей возни с клеткой.
