Лорд Системы 23 (СИ) - Токсик Саша

— Опустите оружие. Это ко мне.

В коридоре напротив меня появляется фигура хромоногого парня, неуклюже опирающегося на трость. Лицо его бледное, словно высеченное из мрамора, с тенями усталости под глазами, но взгляд всё такой же — упрямый и пронзительный. Он узнал меня с первого взгляда.

— Ну, вот мы и встретились вновь, адмирал Клей, — приветствую я его, — А я смотрю у тебя тут шумная вечеринка началась, ничего не скажешь. Дай, думаю, загляну, хоть поздороваюсь.

— И я рад тебя видеть…

— Синдбад, — прерываю я Клея, на что тот понятливо кивает с лёгкой улыбкой.

— И я рад тебя видеть, Синдбад. Кого-кого, но тебя я тут совсем не ждал. Какими судьбами?

— Как никак, а такими хорошими собутыльниками не раскидываются! — легкомысленно заявляю я. — Да и за тобой меня просил приглядеть наш общий знакомый.

— И кто же это может быть?

— Тот самый, которому ты обожаешь «выедать мозг чайной ложечкой».

Лёгкая морщина пролегает меж бровей собеседника, пока тот постукивает тростью по настилу. Проходит добрых пятнадцать секунд томительного ожидания, пока адмирал не возвращает свой взгляд ко мне.

— Ты же не хочешь сказать, что это…

— Энрике передает вам всем привет.

— Так он в сознании⁈

— Не может быть!

— Вот так новость!

— А я говорил! Говорил же, черти вы драные! А вы не верили! Кто мне там ставку проиграл! С каждого по Е-баллу!

Радости защитников нет предела, и я могу их понять.

Мало кому нравится неопределенность, которую намеренно породил Совет Мадрида. Люди в Пятиморье сейчас сидят как на иголках. И всё это из-за того, что смерть каждого правителя — это почти гарантированная грызня за власть вышестоящих лиц.

Она может быть малой, она может быть кровавой, но она происходит почти всегда и везде. Особенно в мире Системы, где практически любой может подняться в одночасье из грязи в князи! Или и того выше! Но сейчас не об этом.

Окно позади меня со звоном разбивается, а на древесный настил падает одна из многочисленных дымовых шашек. Я её лёгким пинком отправляю обратно отправителям. Ясно одно — совсем скоро начнется новый штурм.

— Нужно выбираться отсюда, — заявляю я.

— Мы это и так поняли, — вздыхает Клей, — Да только невозможно это с теми силами, что у нас тут есть.

— С теми что есть у вас — возможно. Но со мной? Это уже другой разговор.

Активно применяя телекинез, я устраиваю такой хаос, что десятки гренадеров толком и не поняли, как мы покинули территорию.

Впрочем, их растерянность вполне объяснима. Когда вокруг пляшут огненные языки, превращая роскошное поместье в пылающий ад — мысли о выполнении задания испаряются быстрее воды на раскалённой сковороде. Тут уже не до целей — самому бы унести ноги!

Даже оцепление из мадридских солдат не сумело нас остановить. Мне всего-то нужно было одолжить несколько дымовых шашек и закинуть их прицельно под ноги бойцов.

Так что пользуясь дымовой завесой мы ушли из поместья к другим зданиям, а уже оттуда в начавшихся сумерках добрались до порта.

Где всё ещё стоит клипер контрабандистов.

— Ха-ха, Синдбад, неужели передумал⁈ — встречает меня на мостике Шакал вместе со своим первым помощником.

— Можно сказать и так, — улыбаюсь я, — сам я не поплыву, но нашел себе на замену целый десяток матросов.

— Вот как, — щурится капитан, — И с чего бы мне брать их с собой? Сам знаешь, у нас отбор строгий.

— О… эти тебя не разочаруют.

— С чего ты взял? — куда серьезнее спрашивает Шакал.

— А ты сам погляди!

Я отступаю в сторону, пропуская вперед своих спутников. Но вот чего я никак не мог ожидать — самоуверенный контрабандист вдруг вытягивается в струнку и взмахивает рукой в воинском приветствии.

Глава 8

— Так всё и было? — изумляется Энрике.

— Представь себе! — отвечаю я ему. — Никогда бы не догадался, что один из самых известных контрабандистов юнгой у твоего карманного адмирала ходил! Расскажешь кому — не поверят!

— А Клей, собака такая, умолчал об этом, — с улыбкой качает головой правитель Пятиморья. — Вот ведь ушлый засранец! А я всё думал — что же этот Шакал так ловко из всех ловушек выскальзывает!

— Было у кого поучиться! — киваю я. — Впрочем, сейчас их связь пошла на пользу дела.

— Это верно, — вздыхает Энрике. — Теперь я даже не знаю — нужно ли мне за это наградить адмирала или покарать. Он всегда был себе на уме.

— Дело твоё, конечно, господин Энрике, — расплываюсь я в улыбке. — Но эти мелочи можно будет решить и сильно позже. Сначала дело.

— Я и сам догадался, спасибо, — тень проступает на лице правителя Мадрида. — Сначала дело… Кто бы мог подумать, что «злобный повелитель Спарты» будет мне помогать мою же фракцию вернуть…

Энрике задумчивым взглядом смотрел на чаинки, плавающие в его керамической чашке. Вообще, с моим появлением жизнь самого ценного пленника во всём Пятиморье серьёзно изменилась. В некогда сырой и пустой камере появилась огромная двуспальная кровать, диван, пара кресел и журнальный столик. Каменный пол накрыл собою пушистый ковёр, в ворсе которого можно было просто утонуть. Покрытые мхом стены же теперь украшали всевозможные шкуры животных.

Процесс преображения тюремной камеры в роскошные апартаменты оказался делом небыстрым, но оно того стоило. У стражников видимо был приказ ни под каким видом не заглядывать внутрь. Настолько сильно Совет Мадрида беспокоился о сохранении своей тайны. Но в данном случае их подозрительность была нам на руку.

Первым делом я позаботился о сухости — магический амулет, спрятанный под половицей, теперь вытягивал всю влагу из помещения. Мебель пришлось заносить по частям, воспользовавшись способностью Аркаэлы перемещаться через тени. Каждый предмет мы с ней переносили в разобранном виде, а собирали мы их уже на месте.

В свете зачарованного светлячка-артефакта, едва озарявшего стены, мы с Энрике, точно заправские столяры, прикручивали ножки к дивану и устанавливали спинку кровати.

Шкуры для стен я позаимствовал из запасов Гели, их осталось немало со времен «лихорадки шуб».

А вот с коврами пришлось повозиться — они оказались настолько тяжёлыми, что даже Аркаэла со своей магией еле-еле протащила их через теневой портал.

Казалось бы, к чему вся эта возня? Наверно сыграли роль моё упрямство и специфическое чувство юмора.

Хотели уморить своего Лорда в каменном мешке? Так пусть это будет самый комфортабельный каменный мешок в мире!

К тому же, мы с Аркаэлой проводили в его камере немало времени, значит таким образом заботились и о собственном удобстве.

Но не только обстановка камеры преображается — я передаю Энрике внушительный запас провизии. Это уже заметно сказывается на его состоянии. Живот пленника больше не прилипает к позвоночнику, а рёбра перестают угрожающе выпирать, словно прутья решётки старого окна.

Самое удивительное, что все эти перемены остаются незамеченными для тюремщиков. Те просто ждут, когда их именитый «пациент» испустит дух. Однако этим планам не суждено сбыться — я не могу этого допустить.

Энрике нужен мне и Спарте живым. Пока он дышит, выстроенный мною план идёт как по нотам.

— В любом случае, судно Шакала уже должно было достичь Кубы, — произношу я, отпивая из собственной чашки. — Там их встречает эскадра адмирала Клея. Если сторонам удаётся договориться, до твоего освобождения остаётся совсем немного.

— Уверен, они найдут общий язык, — с убеждением отвечает Энрике. — Уж кто-кто, а Клей знает, как уболтать кого угодно.

— Даже мертвеца? — подначиваю я собеседника, на что тот разражается задорным хохотом.

— Особенно мертвеца! Ты бы видел, как этот хитрец однажды одним лишь красноречием убедил целую фракцию подчиниться Мадриду!

В подобных беседах мы коротаем время, узнавая историю владений друг друга и прощупывая почву для возможного будущего сотрудничества.