Кодекс Императора III (СИ) - Молотов Виктор

— Нет…

Вчера пришло приглашение от персидского визиря. В письме говорилось, что он приглашает меня в свой дворец, и нам есть много, что обсудить. С этим я был согласен. Если бы я поехал туда, то шансы развязать новую войну сместились бы к минимуму. У меня есть аргументы, которые могут его убедить, но хорошо сработают они лишь при личной встрече. Удаленно придется действовать совсем иными методами. И к сожалению, у меня нет надежных людей, чтобы удержать власть во время моего отсутствия. Вернее, люди-то есть, но по понятным причинам я не хочу раскрывать своих тайных агентов.

Кстати, сегодня у меня прошли очень интересные переговоры касательно старшего Разумовского. Старый плут никак не покинет столицу. Даже к графу Соломонову наведался, а затем его путь лежал к местным криминальным авторитетам. Вот уж нашел кому в гости заходить!

Разведка доложила, что, насколько им известно, сегодня с утра слишком быстро активизировались все те, к кому наведывался Разумовский. И мне это нисколько не нравилось. Поэтому на вечер был назначен план зачистки тридцати двух притонов и других мест обитания этих людей, которых у меня язык не повернется назвать гражданами нашей империи. Конечно, беспредела не будет, но у этих людей полно оружия и запрещенных артефактов. Не говоря уже обо всем остальном, за что их легко можно будет посадить.

— О, мы приехали, господин, — говорит Алина, и машина останавливается.

Водитель услужливо открывает дверцу, и я выхожу перед зданием главной городской тюрьмы.

Меня встречает начальник, и, судя по хмурому выражению лица, он не очень-то рад меня видеть. Идеально черный костюм контрастировал с бледным лицом и седыми волосами. Этот человек со стороны казался слишком серьезным, хотя наверное таким и должен быть начальник тюрьмы.

Я заранее приказал, чтобы здесь подготовились к моему визиту, а потому около четырехсот человек вытащили из карцеров, и сейчас они стояли в общем дворе, куда мы и прошли вместе с начальником тюрьмы и охраной. Люди стояли смирно, показывая, как в тюрьме все хорошо с дисциплиной. Но я-то догадывался какими путями была достигнута такая покорность, и отнюдь не законными.

В тюрьме такого уровня люди должны содержаться в нормальных условиях, но на самом деле это практически не соблюдалось. Это тюрьма для бывших сотрудников государственных служб. Аристократов иной раз отправляют в места лишения свободы похуже.

По людям было видно, что они обессилены, истощены, кожа бледная, глаза у большинства направлены в пол. Нечасто встречались среди толпы радостные взгляды. Они были у тех, кто недавно присел или работал на администрацию этого места. Отнюдь не секрет, как действуют проверки в этих местах, как подделываются отчеты, как проверку проводят на одних и тех же заключенных.

Мы с начальником тюрьмы пошли по двору. Когда остановились, я сказал ему:

— Арсений Леонидович, я хочу сделать следующую вещь, — передаю ему толстую папку. — Моим указом: Горбов, Платонов, Тряпочкин… — таким образом я перечислил девяносто две фамилии. — Эти люди здесь? — громко спросил я.

— Они все здесь, Ваше Императорское Величество, — подтвердил начальник тюрьмы.

— Сделать шаг вперед! — велел я, обращаясь к заключенным.

Все эти люди вышли из толпы.

— Ваше Величество, — шепотом обратился ко мне Арсений Леонидович, — казнить сразу девяносто два человека — это слишком. Может быть, мы поделим их на четыре раза? Вдруг информация утечет… Но впрочем, если надо, то надо, — слегка улыбнулся он.

Понятно, что он тоже работает на кого-то, и этому кому-то будет выгодно, если я совершу здесь массовую казнь.

— Инициатива — это хорошо, а вот перебивать императора — это плохо, — резко отвечаю я. — Будь благодарен и молчи.

Судя по взгляду начальника тюрьмы, он не ожидал такого поворота, что ему, пятидесятилетнему мужчине, двадцатилетний парень указывает, как с ним говорить.

Однако Арсений Леонидович промолчал. И правильно поступил, иначе сам себе вырыл бы могилу.

— Направь в эту тюрьму проверку, — говорю стоящему рядом со мной Кутузову.

После этих слов начальник тюрьмы побледнел еще сильнее.

— Вам есть чего опасаться, Арсений Леонидович? — спросил его я, видя такую реакцию.

— Нет, что вы, Ваше Императорское Величество, — поклонился он.

— В таком случае продолжу, что хотел сказать, пока меня не перебили, — громко объявил я. — Все, кого я назвал, помилованы. Вы признаетесь ошибочно осужденными. Империя выплатит вам компенсацию, и у вас будет возможность вернуться на службу. Ни в одной базе данных не будет указано о том, что вы были судимы. А если это где-то и всплывет, то обязательно с пометкой, что ошибочно судимы. Это мой приказ, — оборачиваюсь к начальнику тюрьмы. — Что смотрите, Арсений Леонидович? Распорядитесь выпустить свободных людей из этого жуткого места.

— Да, конечно, — замялся Арсений Леонидович, но все же отдал приказ охране.

Люди закопошились.

Охрана быстро сняла оковы с людей, а затем их начали заводить в основное здание. Сформировалась длинная очередь. Пока все это происходило, я подошел к одному из знакомых мне заключенных.

— Можно вас на минутку? — вежливо спросил я.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич.

И высокий коренастый мужчина отошел со мной подальше от лишних ушел.

— Ну здравствуй, Родион, или лучше называть вас генерал Ларцов? — улыбнулся я ему.

— Да, я давно не генерал, — вздохнул тот.

— Это уже исправлено. Вас вернули обратно в звание и должность. Помните, когда я наведывался последний раз, говорил, что нужно потерпеть всего несколько лет?

— Да, кто бы мог подумать, что шестнадцатилетний наследник, в которого никто не верил, вдруг сможет… Это правда, что ваши братья и сестры живы, а вы стали императором? — поинтересовался Ларцов.

— Полная правда.

— В таком случае я не представляю, что вы сделали, чтобы увеличить свои позиции. Когда я был на свободе, они были равны нулю, если не меньше, — вскинул он бровь.

— Я просто взял и стал императором, не спрашивая их мнения. Понимаю, что вы не причастны к событию, в котором вас обвинили. Но если захотите вернуться на службу, то буду рад видеть вас в наших рядах. На улице уже стоит машина, которая отвезет вас куда скажете. Не знаю, говорили вам или нет, но семья все еще ждет вашего возвращения.

— Благодарю, мой император. Я подумаю, — кивает он.

После того, как закончились дела в тюрьме, мы с Алиной вернулись обратно в автомобиль.

— Точно все готово? — спрашиваю я у нее.

— Да, за каждым из освобожденных прикреплено по одному нашему человеку, и они будут следить. Если кто-то предпримет попытку… — она запнулась, ее часы пиликнули. — О! Хлебова Артема Викторовича только что пытались убить в подворотне на прогулке. Убийца уже ликвидирован!

— Хорошо, — киваю я.

Все эти люди были незаконно осуждены. Сегодня я смотрел на них и не мог понять, как военные, члены службы безопасности и другие работники госструктур, а разве что незаконно осужденных членов разведки здесь не было… оказались в таком количестве в месте лишения свободы. Ведь их массово подставляли и отправляли сюда. Я бы понял, если бы мы нашли пять, десять невиновных, но не девяносто два! И это только те, с чьими делами закончено разбирательство. Скорее всего, невиновных гораздо больше.

Был у госструктурах такой принцип: если не хочешь работать на Виктора Степановича Разумовского, но ты толковый и умный, чтобы тебя просто уволить, то в шкафчике обязательно найдут какую-нибудь улику по делу или однажды ты выйдешь на прогулку и пропадешь, а через неделю всплывешь рядом с шестью трупами без сознания, и тебя найдет первый попавшийся патруль.

Все освобожденные были идейными и адекватными людьми. Если половина из них вернется на службу, будет хорошо, но если нет, то ничего страшного, поскольку я сделал так, как считал нужным. Люди для меня стоят на первом месте. Как никак, это граждане нашей Великой Империи!