Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

Подтягивая Марьяну, я шел, а маг все пятился. В его руках были еще иглы.

– Идиот! Я же хочу помочь ей! Только с Древней магией она сможет…

– Это мне решать.

Зарычав, он швырнул еще одну иглу, затем еще и еще – и ровно половина их сверхтонких острий проникали между чешуек. Меня опаляло огнем, но каждый раз мне удавалось сбрасывать его. С каждым шагом это было все сложней.

Дергая Марьяну, я подходил ближе, а маг швырял в меня иглы со все нарастающей яростью.

Даже в небе он не был настолько зол, а сейчас…

– Идиот! Древняя магия! Только она может спасти Королевство! И если принцесса не…

Он швырял иголки уже целыми горстями, и тут‑то я почувствовал себя настоящей подушкой для магических раскаленных булавок. А еще меч – он все пытался вырваться из моей руки, и вот меня держали уже двое.

Но я все равно шагал.

Огонь с его игл уже не стихал, все сильнее пытаясь охватить и моей душой. Каждый шаг я вырывал с неописуемой болью – все же Древний огонь не потухнет, пока не добьется своего: либо сожжет жертву дотла, либо завладеет ее Даром.

Я мог бы позволить им познакомиться поближе, но не знал – как отреагирует мой Дар на вторжение силы извне. Еще не хватало взорва…

– Сука! – и я упал на колено. Одна из игл вошла слишком глубоко.

Иголки же продолжали входить в меня. Через миг пламя охватило меня с головой…

Зараза, до Вергилия было каких‑то пара шагов.

Вергилий же перехватил очередную иголку – и судя по всему, последнюю. Он сам едва держался на ногах. Силой от него не пахло.

А вот игла, да. Она горела от Древней силой.

– Господин! – и тут в мою ногу вцепились руки. Это был Бонифаций. – Бейте его, господин!

Тут же и меч обратился прихлебателем мага. Пафнутий тоже держал меня как в тисках.

– Мы держим его! Покончите с ним!

На губах Вергилия появилась улыбка. Во второй руке – мое приглашение.

– Обухов, ты прои…

Мне же осталось одно – посмотреть ему в глаза. И вдруг Вергилий покачнулся. Лицо мага исказилось от ужаса, а мое приглашение вырвало из его пальцев порывом ветра.

Секунду спустя его унесло прочь с крыши.

– Кто ты? – дрожал маг. – Кто ты такой⁈

Игла выпала из его пальцев – он просто не стал кидать ее. Попятился. Пальцы его прихлебателей тоже разжались.

Все трое смотрели на меня другими глазами.

– Ты же?.. Из Изнанки? Или…

Но мой пылающий кулак оборвал все предположения этого ублюдка. Нос мага хрустнул, и Вергилий с удивленной миной рухнул на крышу. Я же обернулся к его прихлебателям.

Они попятились.

– Кто первый, найдет мое приглашение на Испытание, останется жив. Раз…

И их как ветром сдуло – следом за приглашением.

Я же повернулся к Вергилию и взгромоздился на него сверху. Еще пара ударов, и он перестал сопротивляться. Еще хуже – маг улыбался во все свои тридцать… Нет, где‑то двадцать с хвостиком зубов.

Вдруг рядом послышался цокот коготков, и к нам подкатился Рэд. Развернувшись в ящеро‑лисенка он зарычал на Вергилия.

– Это твой?.. Неужели это… ТЫ⁈ – бормотал он, смотря то на меня, то на Рэда уже совсем иным взглядом. – Кто же еще мог… Какой я дурак!

И он принялся биться затылком о крышу. Со злостью на самого себя.

– Дурак! Дурак! Дурак! И как я сразу не понял⁈ Два часа в страх‑комнате! Конечно, это ТЫ! Какой я дурак!

Мне хотелось еще несколькими тычками объяснить ему насколько, но стоило только поднять руку, как дыхание резко перехватило. Вздохнуть не получилось – а меня еще и потащило назад. В шею впилось нечто обжигающе горячее, словно…

– Любовь! Пусти меня к моей любви! – закричала Марьяна и навалилась на меня всем весом. – ЛЮБОВЬ!

Я закатил глаза. Только этого не хватало!

Вергилий же едва не рыдал. И чем сильнее я распалял свой Взгляд, тем счастливее он был.

– ТОЧНО! Я прав! Это ты! Ты, Др…

Но тут на него сзади накинулся Рэд. Его скрутило как тряпку, и маг, закатив глаза, рухнул на крышу.

Марьяна же не унималась. Уселась мне на плечи и дергала цепь изо всех сил.

– Любовь! Любовь!

Я пятился, пытаясь сбросить ее, но все было тщетно. Сзади нас только низкие поручни, а там и пропасть метров в десять. Еще шаг, и случится непоправимое…

Оставалось одно – рухнуть там, где стоял, но и это не помогло. Марьяна только разозлилась, и звенья еще глубже вошли в шею.

Перед глазами потемнело. Последние силы оставляли меня, еще чуть‑чуть, и будет совсем нехорошо. Бить девушку мне совсем не хотелось, а холодной ванны рядом не было. Поэтому…

– Рэд… – прохрипел я. – Фас!

И тот, недолго думая, кинулся мимо моего плеча и прямо на обезумевшую девушку.

Я не прогадал. Там что‑то хлопнуло, и, вскрикнув, Марьяна, или что там сидело в ее голове, обмякла. Тут я был рад подчиниться принцессе – воздух свободно вошел в легкие. С болью, но все же…

Где‑то пару минут я пытался отдышаться. Слабое тело не было согласно ни на что другое – только дышать, глотать сладкий воздух, а в это время…

Открыв глаза, я увидел над собой черный силуэт. Он был высок, одет в черный плащ, а еще кого‑то мне напоминал…

Ага, точно. Это был Лаврентий!

Призрак моего злейшего врага был он прямо как живой. Такой же лысый, вечно хмурый и с неизменным пенсне на носу. Отличие было ровно одно: левая половина его лица была сильно обожжена

– Обухов… Ты как? – и он сел передо мной на одно колено. – Жив?

Мне очень хотелось послать его обратно к дьяволу, но с каждой секундой мне казалось, что он не послушается. Был Инквизитор совсем не прозрачным, отбрасывал тень, а еще пах дорогими духами…

– Сука! Ты живой⁈

И не успел он ответить, как сзади показалась еще одна фигура. Это был Вергилий. И его нос был свернут набок.

– Это ты… – снова и снова повторял он, а затем тронул Лаврентия за плечо. – Брат, я так рад…

Я сощурился.

– Брат⁈

Фамильное сходство оказалось налицо. Если бы не обожженная лысина Лаврентия и не опаленная борода Вергилия, их реально было бы не отличить…

Лаврентий не стал слушать его бред. Схватил мага за ворот. Тот улыбнулся.

– Брат, какое счастье, что… – но Вергилию было не суждено договорить. Кулак Инквизитора свернул ему нос в другую сторону.

Пока они дрались, у меня появилось время очухаться. Лаврентий бил своего обожаемого Вергилия так, как бить может только родственник – сильно, но с любовью. Я чувствовал это каждый раз, когда тяжелый кулак Инквизитора входил ему то в печень, то в челюсть.

Слушая эти благостные звуки, я поднимался и вот снова нечто дернуло меня за руку… Ах да, Марьяна.

Рядом с ней сидел ее Пух и, скуля, лизал ее левую щеку. Рэд же пристроился с другой стороны, и его змеиный язык полировал ее правую щеку. На этот раз без последствий. Видимо, приступ прошел.

– Кто… где… – охнула она, моргая. Посмотрела сначала влево – на Пуха, который радостно пискнул, потом направо на… – Блин! Уйди!

И она оказалась на ногах быстрее, чем я успел сказать слово «реанимация». Затем кинулась ко мне.

– Что случилось⁈ А как же?..

Рядом стоял Саша Волгин и еще с десяток растрепанных и абсолютно голых студентов.

Марьяна выдохнула.

– Вы живы! И вы… – кинуться к ним обниматься снова не дал наручник, однако она и не спешила – пикантность ситуации была налицо. – Ой, и вы…

– Очень злы, – прошипел Волгин, поглядев на «горячую» встречу двух братьев, которая, все же, походила к концу. Еще чуть‑чуть, и Вергилия можно будет отскребать от крыши.

Схватив его за ширку, Лаврентий встряхнул его как старое пальто.

– Сука! Как ты мог⁈ Предатель!

Тот хотел что‑то ответить, но, пересекшись со мной глазами, улыбнулся.

– Я добился того, чего хотел… Теперь мое дело в надежных руках…

– ЧТО⁈

От верной смерти его спасли другие Инквизиторы, коих на крыше уже была пара десятков. Схватив Вергилия, они оттащили мага от его озверевшего брата. Тот хотел снова врезать ему по носу, но и Лаврентия тоже принялись оттаскивать.