— Макария, леди.
— Какое красивое имя.
— Э-э, да. Спасибо. Оно редкое, странное, никому обычно не нравится.
Незваная гостья наконец присела и сцепила руки в замок. Смотрела куда угодно, но не на меня. Её лицо розовело всё сильней, на щеках проступили пятна румянца.
— Я тебя внимательно слушаю.
Она всё не могла решиться начать разговор и мяла платье. Я не торопила, а то разволнуется ещё больше, до второго пришествия придётся ждать.
— Вы только не подумайте, Ада меня сюда не посылала. Это я, я сама.
— Значит, Аделаида не знает, что ты ко мне пошла?
Девочка активно замотала головой.
— Хорошо, я поняла, ты пришла сама, чтобы мне что-то сказать. Что именно, Макария?
— В общем... В общем... — мялась она и вдруг выпалила: — Вы только баронессе не говорите, что я приходила.
— Баронессе? Ты всегда зовёшь маму так официально?
Макария покачала головой.
— Она нам не мама. Леди Олимпия у папы вторая жена.
— Вот как, — протянула я. Это многое объясняло. — А где ваша мама?
— Она умерла, когда родились Кристи и Вера. Им уже десять лет. Недавно папа женился во второй раз, и у леди Олимпии скоро родится ребёнок. Уже известно, что мальчик. Папа так рад. А мы, — она запнулась, бросила на меня испуганный взгляд, — мы тоже рады, конечно. Только теперь мы ему не... — Девушка осеклась.
Картина стала понятна: девочки, оставшиеся без матери, прожившие десять лет только с отцом, мачеха, её беременность, наследник, о котором любой мужчина мечтает, тем более отец восьмерых дочерей. Страх потерять его любовь в таком случае более чем естественен.
— Даже когда у вашего папы появится сын, вы останетесь его любимыми дочками.
Макария неискренне улыбнулась, но высказалась откровенно:
— Он знаете его сколько лет ждал, теперь так счастлив. Видит только леди Олимпию, нас не замечает.
Она потёрла ладони друг о друга, словно мы разговаривали не в жарко натопленной комнате, а на улице, где снег и мороз. Шумно вдохнула и посмотрела на меня прямым взглядом.
— Нас всех хотят поскорей выдать замуж. И это понятно и правильно, никто не спорит, только понимаете, Ада, она... — Макария прикрыла ладонью рот.
Пришлось подождать, пока она справится с чувствами.
— Я боюсь ошибиться, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, — но, говорят, наша королева — благородная добрая женщина. А вы её мама, то есть вы её такой воспитали.
Так я получила лучший комплимент в своей жизни. Незнакомые люди хвалили мою единственную дочь за доброе сердце и благородные поступки. Невольные слёзы подступили к глазам.
— Ты можешь мне довериться, — сказала я, совершенно расчувствовавшись. — Я могу дать тебе слово, что не использую против тебя твою тайну.
Глаза Макарии широко распахнулись, с безграничной надеждой глядя на меня.
— И против Ады. Дайте слово, что вы не выдадите её тайну.
— Конечно.
— Вы правда поможете нам? — Макария смотрела на меня, будто я обещала ей чудо.
— Помогу всем, чем смогу, даю честное слово.
Макария протянула руку, и я сжала её. Надо же, как девочка волнуется — кожа влажная, пальцы заледенели. Мне стало её искренне жаль, всем сердцем захотелось помочь в её деле.
Стоило об этом подумать, как вокруг наших ладоней возникло и тут же исчезло золотое свечение.
Чёрт!
— Что это было?
Я осмотрела ладонь со всех сторон, но она осталась точно такой же, как прежде.
Макария выглядела подозрительно довольной. Девушка заметно успокоилась — в отличие от меня.
— Ваше честное слово, конечно.
— Но у меня нет магии.
Она широко улыбнулась.
— Это моя. Вы дали слово, и я его подтвердила за вас.
Час от часу не легче.
— И что это значит? Что будет, если я нарушу данное слово?
Девушка сделала большие глаза.
— Но вы не сможете. Ваше обещание помочь нам идёт от самого сердца и теперь запечатано в нём.
То-то она так обрадовалась, когда услышала, что я готова дать слово. Как с защитным проклятьем, так и с обещанием помогать и хранить тайну я попала в магическую ловушку для полных невежд.
Невольно представилось, какими словами и с каким выражением лица мою оплошность прокомментирует герцог — если о ней, конечно, узнает.
32
Тайна Аделаиды перестала меня интересовать, но пришлось её узнать.
— Понимаете, леди, у Ады есть друг. Самый лучший, чудесный мужчина. Он, конечно, не такой знатный, как герцог. Честно говоря, не знатный вообще, но человек очень хороший. Он много значит для Ады. Она надеялась, что, так как у нас нет других женихов, папа благословит её брак, пусть и избранник незнатный. А теперь к нам приехал герцог, и она не знает, как ему отказать. Поговорила с папой, но он не стал её слушать. И леди Олимпия отказалась нам помогать. Сказала Аде, что это всё глупости, стерпится-слюбится. А герцог, он же... Она не сможет его полюбить, погибнет зазря. Вы ведь знаете, кто он.
К концу маленькой речи голос Макарии опустился до шёпота. Девушка прижала руки к груди и уставилась на меня умоляющим взглядом.
Зря старалась. После того как она обвела меня вокруг пальца с магической клятвой, желание что-то делать для девочек Андерсонов значительно поутихло. Но кое-что я хотела разузнать для себя.
— А кто, по-твоему, герцог? Чем он может твоей сестре навредить?
Её — и не только её — опасения казались мне странными. Герцог, конечно, не кавалер года, обычный сексист с замашками авторитарного божка, эгоист, грубиян, получающий удовольствие от унижения других. Но в этом нет ничего сверхъестественного.
Дай любому мужчине такие возможности и умения, и кто получится? На все сто уверена — один в один Валентайн.
— Ну как же. — Макария смотрела на меня широко распахнутыми глазами. — Все знают, что он сделал со своей невестой сразу после свадьбы, о её ужасной, чудовищной, самой несчастной на свете судьбе.
О! А вот это уже интересно.
— Ты рассказывай, я тебя внимательно слушаю. Представь, что я никогда ни слова не слышала про Чёрного герцога и его молодую жену.
— Невесту, — уточнила Макария. — Она погибла в день их свадьбы. И знаете, что об этом уже пять сотен лет говорят?
Рассказ Макарии выдался подробным и долгим. Я не жалела времени и сил, задала ей, наверное, два десятка вопросов. Вытащила из девушки всю известную информацию.
Что во всём это правда, что ложь — сложно сказать. Зато теперь я точно знала, за какие такие заслуги герцога Валентайна за глаза и в глаза называли Чёрным герцогом.
Кожа у него светлая, как у меня, а вот душа — настоящая тьма. И с этой тьмой я оказалась связана проклятьем, которое не позволит мне от него убежать.
Теперь я отлично понимала тех девушек, которых видела в дамской комнате на последнем балу. Стоило пронёстись слуху, что Чёрный герцог вновь ищет себе жену, и каждая представила себя на месте его прошлой невесты.
А я ещё удивлялась, как так герцог снизошёл до дочери барона. Теперь на порядок более поразительным считала поведение Андерсонов. Похоже, грядущее рождение наследника сделало барона слепым и глухим к нуждам и чаяниям дочерей. Их восемь, одной меньше, одной больше — только так я могла объяснить его чёрствость.
— Ну что ж, — сказала я, — это многое объясняет.
Встав с кресла, Макария опустилась передо мной на колени, молитвенно прижала руки к груди.
— Умоляю вас, леди Лина. Спасите от смерти мою любимую сестру. Ада не заслужила такой участи. Есть человек, который примет её в своём доме, назовёт хозяйкой, даст имя, пусть и без титула. С ним она проживёт счастливую жизнь. А с герцогом — вы ведь понимаете, что с ней может случиться.
— Может случиться, а может, и нет. Столько времени прошло, он мог измениться. И ты сама понимаешь, что пять сотен лет множество людей передавали историю Чёрной невесты из уст в уста, каждый что-то добавлял от себя. И всё это может оказаться сплошной выдумкой.
