Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

— Ты слышишь, что я воплю? Или видишь, что убегаю? — ответил я на том же языке.

— Что? — в голосе послышалось удивление. — Неужели нашелся тот, кто знает благословенный язык моей родины? Представьтесь, сударь.

— Его Темнейшество князь Видар Григорьевич Раздоров. Как я могу к вам обращаться?

— Ох, простите, где же мои манеры? Маркиз Луи де Сомбре, приближенный Его Величества Франциска Девятого. Вы не представляете, как я рад встретить тут истинного аристократа!

— И вы не собираетесь меня есть? –удивился я.

— Увы, мне невыносимо стыдно признаваться в этом, но мне придется. Я очень оголодал. Но поверьте мне, я сделаю это со всем почтением, хотя, конечно же, предпочел был Беф Бургиньон, запивая его Шато Брион… Но что же это я⁈ Как бы ни был силен голод, истинному аристократу не стоит забывать о манерах! Прошу вас проследовать за мной, в мое скромное жилище, дабы мы, перед тем как утолить голод телесный, могли предаться светской беседе. Признаюсь, я жажду новостей из мира и ответов на возникшие вопросы!

— Что ж, маркиз, я принимаю ваше приглашение. Ведите. Уверен, два аристократа смогут понять друг друга и найти компромисс.

— Ах, как же мне не хватало подобного общения! — мне показалось, что в голосе прорезались слезы. — Идемте же, идемте….

Темный туман соткался в человеческую фигуру, которая быстро заскользила между деревьями. Ну а я следовал за ним.

Глупо? Безрассудно? Нет. Мне кажется, я стал догадываться, кто это и как ему помочь. И думаю, у меня получится сделать так, чтобы и он остался доволен, и мне не пришлось его убивать. По настоящему благородных разумных слишком мало во всех мирах, чтобы вот так просто разбрасываться их жизнями.

Шли мы недолго — мне открылась поляна, на которой стоял неказистый шалаш. Это грубое и примитивное жилище, казалось, могло развалиться от легкого ветерка. Неряшливо переплетенные ветки, покосившиеся опоры, ну, и крыша, зияющая дырами…

Однако маркиз, кажется, считал его как минимум дворцом, в котором и императора не зазорно было бы принимать.

Чуть сбоку от шалаша стояли два пенька и каменная плита, видимо, символизирующая стол.

— Прошу вас, князь, располагайтесь. У меня все по-простому, — заявил дух, устраиваясь на одном из пней.

А я что? Плохо сидеть всяко лучше, чем хорошо стоять, так что я сел напротив и даже поерзал, устраиваясь поудобней.

— Ах, князь, знали бы вы, как я страдаю! — начал он. Черты его слегка плыли, пока не сформировался образ довольно молодого человека, одетого в старинный дворянский костюм. Широкая шляпа, сорочка, поверх которой был одет колет, штаны, чулки и щегольские туфли. Сбоку на поясе висела шпага, украшенная камнями.

При этом других цветов, кроме черного и серого, фигура не имела. Но так я хотя бы мог понять, с кем разговариваю.

Мои подозрения усилились, как и понимание того, что нужно сделать. Тем временем маркиз продолжал:

— Ни тебе изысканного общества, ни достойного аристократа обслуживания, ничего!.. Куда не пойди — все кричат, нападают, кидаются магией…

— Быть может, потому, что вы, маркиз, хотели их съесть? — заметил я.

— Ну да, хотел, — ничуть не смутился он. — Но согласитесь, истинно благородные люди должны помогать друг другу! И моя жизнь всяко важней жизни какого-то простолюдина или мелкого дворянина. И уж вы мне поверьте, иных тут не было. Я благородную кровь за сотню лье почувствую. Вот как, например, вашу.

— И тем не менее, вы, признавая, что мой статус даже выше вашего, все равно желаете мне смерти?

— Увы, князь, но это необходимая мера. Поверьте мне, встреться мы при других обстоятельствах, я бы с удовольствием назвал вас другом, но увы… Вы же русский? Русский князь, московит? А у нас с вашей страной не очень хорошие отношения, как ни горестно мне это признавать. То есть, вы потенциальный враг, пусть и благородный. Поэтому, пусть я и буду после мучаться угрызениями совести, но… La France avant tout (Франция превыше всего — франц.)

— Понимаю и принимаю, — чуть склонил я голову. — Но прежде ответьте мне на вопрос — как вы тут оказались? И что вас тут удерживает? Неужели вам не хочется домой?

— Ах, князь, это воистину печальная история, полная трагизма и смертельных интриг. Если кратко, во всем виновата любовь.

— Любовь? — удивлено приподнял я бровь. Ну да, я так умею, долго тренировался.

— Конечно любовь! Угораздило же меня влюбиться в графиню де Буатье, прекрасную даму, у которой был всего один недостаток — она была замужем. О-о-о-о-о, ее муж… Вы его не знаете. Это исчадие ада, облаченное доверием императора! Поговаривали, что он оккультист и по ночам якшается с демонами. На свою жену ему было плевать, и она нашла утешение в моих объятьях.

Воистину, это были высокие отношения, когда страсть туманила нам голову, а любовь лилась в наши бокалы вместо вина! Признаюсь, меня предупреждали, что граф крайне мстителен, но я, опьяненный чувствами, ничего не хотел слышать. Да и что мог мне сделать старик, который и шпагу-то держать в руке не умеет⁈ Но он смог!!! — парень натурально всхлипнул и вытер слезу.

— Мы потеряли осторожность, и это сыграло с нами злую шутку. В один момент, когда мы, насладившись друг другом, лежали в постели, к нам ворвались люди графа. Я даже ничего не успел сделать, как меня скрутили, на голову одели мешок, а после удар по затылку отправил меня во тьму.

Не знаю, сколько времени прошло, но в себя я пришел, будучи распятым на холодном камне, полностью обнаженный. Не сразу я понял, что терзало мой слух, но сумев чуть повернуть голову, я увидел, как мою любимую, этот нежнейший цветок империи, так же распяли на дыбе и насилуют вставшие в очередь солдаты! И судя по ее измученному лицу, это продолжалось уже долго. А напротив нас в высоком кресле сидел мерзкий граф и наслаждался этим зрелищем. Я забился в путах, пытаясь их порвать, дабы потом лично вырезать его гнилое сердце, но увы — связали меня крепко.

Когда он увидел, что я пришел в себя, его веселость сменилась лютой ненавистью. Медленно он подошел ко мне, достал черный кинжал и быстро стал рисовать — вырезать на моем теле страшные знаки, от которых меня трясло, а боль с каждым новым знаком становилась все сильней. При этом он что-то бормотал на неизвестном мне языке. Не помню точно, но кажется, я кричал. А потом я закрыл глаза и открыл их уже здесь, в этом лесу. А теперь скажите мне, князь — что же со мной произошло? Почему-то мне представляется, что вы знаете ответ.

— Знаю, — сказал я, пристально глядя ему в глаза и окутываясь щитами. Потому что правда ему могла не понравиться, и как он отреагирует, я не мог предсказать.

Что ж, сейчас мы это выясним…

Глава 10

Глава 10

— Скажите мне, маркиз — это ведь вы напали на нас в доме? — мои руки, находящиеся под каменным столом, уже жили своей жизнью. Одна была окутана тьмой, другая светом. Одно неверное движение, и стихии сольются в одну, и тогда этого духа ничего не спасет.

Серый удар развоплощения — название я придумал только что, а вот задумка по нему имелась давно. И тут появился такой шанс протестировать его, так сказать, в полевых-боевых условиях.

И все же я не хотел убивать этого маркиза, сам не знаю, почему. Да, он виноват во многих смертях, но… Не знаю. Все видели в нем монстра, а я видел запуганного парня, который не понимал, где находится, и что вообще происходит.

— Не буду скрывать — это был я. А точней, моя, так сказать, темная сторона — ну, это я ее так называю. Мы с ней периодически боролись с попеременным успехом, и когда она брала верх, я терял разум и память. Вот и тогда она сама кинулась в открывшуюся брешь, а вы ее уничтожили, за что я вам, признаюсь, очень благодарен. Не очень приятно становиться безумным монстром.

— Ага, то есть, можно сказать, мы уничтожили темную сущность, что обитала в вас?

— Сущность? Я думал, это часть меня⁈ Так сказать моя темная сторона.