Спасти Мышиного Короля (СИ) - Рождественская Елизавета

Человек науки, фанат своего дела, Феликс жаждал не просто держать Тьму под контролем, пресекая любые попытки повторения старой, как мир, истории. Он хотел её подчинить. Вдохновившись историческими фактами и легендами о чашах Cвета и Тьмы, Дроссель захотел стать тем, кто как жрец Хаим будет уметь управлять Светом и Тьмой в равной степени. Что для этого было нужно? Правильно. Дать Тьме выход и возможность заразить то, чем можно управлять. Механические звери армией вышли из-под рук талантливого мастера, однако, к великому удивлению королевского артефактора, Его Величество, сам того не зная, поставил резолюцию на другом проекте. Проекте Герберта Флеттингена.

Тот предлагал расставить по границам магические камни, удерживающие новую энергетическую сеть сложного плетения. Она могла питаться от светлой энергии, будь то счастье, любовь, взаимопомощь или даже обыкновенный солнечный свет. Эта же сеть по задумке питала бы магов и замыкала защитные экраны на границе. Тонкая, сложная, но выполнимая работа, казалось, должна была привести мир на новую ступень, однако… Судьба всегда интересно тасует карты.

Феликс Дроссель решил доказать свою правоту и втайне запустил артефакт, открывающий путь Тьме. Вот только слушаться его она и не подумала, ей не нужны были игрушки, а вот живая энергия и Свет стали желанной пищей. Ситуация вышла из-под контроля: стали пропадать люди, магические существа и гибнуть природа. Поняв, как просчитался, Дроссель воспользовался тем, что на проектах для бесстрастности принятия решения, не было подписи. Пока Герберт Флеттинген пытался обуздать тёмные силы, Феликс Дроссель выдал его проект за свой и перевернул всё с ног на голову.

Если бы письмо с угрозой было обнаружено чуть раньше, если бы Герберт оказался при дворе в нужное время… Увы, всё сложилось так, как сложилось. Лишившись связи с внешним миром, магии и доверия, отец Эрика перенёс все наработки в тайную комнату и стал собирать факты, которые помогли бы ему указать на настоящего виновника катастрофы. Он уже написал обличительное письмо и собрал все бумаги в один конверт, когда у ворот замка оказалась стража. Не предполагая предательства, Герберт закрыл комнату, и сам вышел встречать слуг правопорядка, но тут же был схвачен и поражён заклятием безмолвия.

Зло удалось загнать в рамки, но место прорыва, запрятанное где-то в лесу, найти так и не смогли. Тьма же, лишившись живого источника, переключилась на изобретения Дросселя, уродуя их и подчиняя своей воле.

Все последние события я видела своими глазами, а о судьбе господина Флеттингена рассказал сам отец. Друг, не попытавшийся разобраться в сути вещей. Молча наблюдавший за тем, что происходит. Отстранившийся от ситуации в угоду… спокойствию? Желанию остаться хорошим для всех?

Я не понимала его, отчаянно не понимала, но видела по бледному лицу, трясущимся губам и рукам, что едва удерживали бумагу, что большей части правды он действительно не знал. Отец бегал глазами по строчкам, хмурился, стискивал зубы. Эмоции сменяли друг друга с молниеносной скоростью. И вот последний документ был передан брату. Родитель замер, сжимая и разжимая кулаки, а я вся подобралась, ожидая, что же он скажет. Наконец он поднял на меня тяжёлый взгляд и хрипло процедил:

— Нужно разобраться… Нужно во всём разобраться…

— Что? — я открыла рот в немом изумлении. — Разобраться?

— Сопоставить все факты, привести всё к единому…

— Ты рехнулся, папа?! — рявкнула так, что даже закашлялась. — Твой друг в темнице! Все доказательства ты только что держал в руках! Твоя дочь лично уничтожала изобретения, что могли выйти только из-под руки великого мастера, а ты… хочешь разобраться?!

— Ты слишком юна, Мария! Не так всё просто в этом мире. Ситуация неоднозначная, но я склонен верить в то, что увидел сейчас. Просто… просто мне нужно немного времени. Всё же Феликс… Феликс не просто друг семьи, он… он не раз выручал меня в сложных ситуациях, он ваш крёстный и лично разрабатывал для тебя защитный кулон, когда мы работали над твоим даром. Он всегда действовал во благо королевства…

— Защитный кулон… — задумчиво протянула я, материализуя в руке нежный розовый бутон. — А я его закинула в саквояж и забыла в лесной землянке аккурат перед тем, как мой дар вырвался на свободу… Какое интересное совпадение...

— Ты что же, Мария, решила все грехи мира повесить на своего крёстного? Побойся Пресветлого, дочь!

Кулак сжался, цветок вспыхнул и взвился в потолок ворохом лепестков.

— А ты?! Решил повесить все грехи на будущего свёкра?! Столько лет дружбы, дети помолвлены с младенчества…

— Я слышал их разговоры, Мария! — рявкнул отец. — Твой крёстный никогда не предлагал безумных идей! А когда они вступили в конфронтацию, это Герберт прервал общение, в том числе и со мной, будто я виноват в том, что не хочу конфликта. Это он не пожелал объясниться, используя как единственный аргумент оскорбления в адрес Дросселя! В конце концов, я не умею читать мысли! Была тысяча способов со мной связаться, но Герберт был слишком горд!

— Так ты обиделся?! — я уже сделала шаг в сторону отца, но Девин удержал меня. — Просто обиделся и не пожелал сам приехать перед задержанием и поговорить с другом?! Просто задетое самолюбие, папа?!

Отец смотрел на меня, зло сверкая глазами. Казалось, ещё немного, и из его ноздрей повалит дым.

— Я всего лишь сказал, что мне нужно со всем разобраться, Мария, — бросил он.

— Тогда уходи, — отшатнулась, прильнув к широкой мужской спине. — Уходи и не ищи меня…

Родитель молча буравил взглядом то меня, то Девина, пока брат не коснулся его плеча.

— Я прослежу.

Они обменялись многозначительными взглядами, и отец, больше не сказав ни слова, шагнул в портал.

— “Прослежу”? — угрожающе прошипела, испепеляя взглядом брата. — Это ты за мной проследишь?! Иди следи за своими куропатками, а то опять передерутся!

Мы уже давно не ругались с братом, но раньше от наших перепалок страдал весь дом. Фриц неизменно играл на моих нервах, а они отвечали ему взаимностью в виде моих истерик. И я уже ждала, когда получу язвительный ответ на своё замечание, и готовилась дать отпор, однако… Фриц просто улыбнулся и обратил своё внимание на Девина.

— Сможешь подробно объяснить, что произошло здесь и что творится в лесу?

Девин кивнул.

— Тогда предлагаю перенести основные материалы в замок и расположиться удобнее, а Мари пусть сделает нам чай, — он посмотрел на меня и подмигнул. — Сделаешь, Ромашка? Как мама учила.

Пока я открывала и закрывала рот, возмущённая до глубины души, мужчины собрали часть документов и чертежей и двинулись по проходу.

— Беспредел и ущемление, — буркнула я и оглянулась в поисках Крепыша.

Малыш всё это время прятался под столом и, как я ни пыталась, вылезать оттуда отказывался.

— Ты напугался, Крепыш? — погладила я маленькие рожки. — Всё позади, злой дядя шагнул в портал, вылезай. Я не дам тебя в обиду.

Крепыш настороженно переполз ко мне на руки, и мы вышли из помещения. Боль от решения отца саднила в груди, но брат остался со мной, а значит, у нас появился шанс во всём разобраться и победить. Хотелось верить, что Фриц поверит нам и позовёт подмогу. Хотелось верить, что всё это закончится победой и свободой для невиновных, что чета Флеттингенов снова будет вместе, а Эрик окажется жив и здоров. Я спустилась в гостиную, где Девин уже раскладывал на большом обеденном столе все имеющиеся у нас данные, невольно засмотрелась на уверенные движения сильных рук и задумалась, что же будет с нами после? Если мы одержим победу… когда мы её одержим.

Глава 16. Тебе придётся со мной поговорить

— Убежища в основном расположены по краю леса, — Фриц сосредоточенно провёл линию по ориентирам, что нанёс на импровизированную карту Девин. — Этому есть причина?

— Какой-то особенной нет, — пожал плечами мужчина. — Но могу сказать, что чем ближе я уходил вглубь леса, тем агрессивнее становились тени и ментальное воздействие. Так как своей целью я видел защиту границ леса, то особо в чащу и не совался.