Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

Глава 27

Я познакомилась с кухаркой Роной — необъятной, постоянно что-то жующей женщиной. Характер у неё был добродушный и хлебосольный: не успели мы обменяться и парой фраз, как я обнаружила себя — сидящей за столом, а перед собой — чашку чая и тарелочку с нежнейшими тарталетками. И хотя завтрак был недавно, не съесть такую вкусноту я просто не могла.

— Вы, это, госпожа, не подумайте чего. — Кухарка явно чувствовала себя неловко. — Ток господин Грир-то исчез, а дровишек так и не подвезли.

— Каких дровишек? — не поняла я.

— Да обычных. — Рона махнула рукой на поленницу в углу кухни. — Господин Грир обещался дровосеков в Данли нанять, чтоб они, значится, запас сделали. Седмицу назад обещался, а дров-то нема.

— Ясно. — Я понятия не имела, где этот Данли и как нанимают дровосеков, но в один непрекрасный момент остаться без горячей еды и тёплой воды не хотелось. — Я прослежу, чтобы дрова привезли в ближайшее время.

На лице кухарки отразилось неподдельное облегчение.

— Благодарствуйте, госпожа! А то я уж берегу дровишки, берегу, да всё на господина Грира надеюсь.

«И, похоже, зря, — подумала я, тепло улыбнувшись Роне. — Нехороший звоночек, кстати».

Конечно, два невыполненных обязательства могли быть совпадением, однако…

«Узнаем, что о господине Грире говорят на конюшне».

***

Конюх Барк оказался невысоким, но осанистым дедком с коротко постриженной, белоснежной бородой и волосами «соль с перцем». В конюшне у него царил идеальный порядок, а единственный запах, который там чувствовался, — запах свежих опилок.

— Когда ты заметил, что одной лошади не хватает? — поинтересовалась я.

— Так с ранья, госпожа, — отозвался конюх, скармливая одной из привезших меня лошадок дольку яблока. — Я как на рассвете просыпаюсь, так сразу иду животинок проведать. А тута мне ещё сон дурной снился, будто Каурка из стойла вдруг выскочила да умчалась, ток хвост мелькнул. И вы представьте, спускаюсь я, бегом к ней — а её-то и нет. Вещий сон, получается.

— Получается, — не стала спорить я. — А почему сразу мне не доложил?

Барк хлопнул глазами:

— Так я ж это, госпожа, Бренде передал. Сам-то я к вашей светлости не вхож.

Бренде, значит. Ладно, как там Райли говорил? Разберёмся.

— В следующий раз с любыми вопросами, нуждами и новостями немедленно ко мне, — распорядилась я. — Хоть днём, хоть ночью.

— Слушаюсь! — Конюх даже во фрунт вытянулся. — И коли так, госпожа, разрешите сразу сказать.

— Разрешаю, — кивнула я.

— Господин Грир обещался сорок бушелей овса купить — животинкам на прокорм. Да так и не купил. Сейчас-то лето, я их на выпасе держу, а к зиме обязательно надоть.

Третий раз. Совпадение стало закономерностью.

— Хорошо, я об этом позабочусь, — пообещала я, про себя с усмешкой загадывая: интересно, сколько ещё раз за сегодня мне придётся произнести эти слова?

«Не удивительно, что Грир решил смыться: у него здесь косяк на косяке и косяком погоняет. Вопрос только, как он проскочил мимо привратников — решётка ведь скрипит просто адски. Впрочем, сейчас узнаю».

И распрощавшись с Барком, я в сопровождении Лили двинулась в сторону крепостных ворот.

***

— Р-рад приветствовать, гсжа!

Сегодня дежурил Стини — косая сажень в плечах, тёмный ёжик волос, громкий голос, привычка глотать слоги и рычать первую «р».

А ещё запах перегара — не стойкий, но при желании вполне ощутимый.

— Доброе утро. — Я вежливо наклонила голову. — Как прошло ночное дежурство?

Привратник моментально потупился, будто школьник перед учительницей.

— Вы эт, гсжа, ток не браните. Мы с Томом за ваш приезд выпили, чтоб, эт, всё у вас как по маслицу было.

Я неслышно вздохнула: ну да, ну да, опять нет повода не выпить. И похоже, Колдширу нужны новые привратники, пока в одну тёмную ночь из замка не вынесли всё, что можно и нельзя.

Тем временем Стини продолжал оправдательную речь: не иначе, всё утро вдвоём сочиняли.

— Вы поймите, гсжа, эт сам гсдин Грир нас угостил. Так и сказал, кады пришёл: «Вот вам, парни, кувшинчик. Выпейте за гсжу Мэриан, чтоб на удачу ей». Р-разве можно такого ослушаться?

Понятное дело, нельзя. Тем более если слаб перед спиртным.

— А когда Грир вам принёс этот кувшинчик?

— Дак после ужина. — Судя по всему, привратника воодушевило, что я не стала сразу его ругать. — Мы все дела закончили, решётку опустили, а тута и гсдин Грир нарисовался.

То есть уже после лестницы. Что же, пока все кусочки пазла ложились на свои места.

— А эль крепкий, зараза, оказался. — Непонятно, относился к этому привратник с сожалением или с удовольствием. — С первой кружки по башке дал. Вот мы и…

— Стини.

— Да, гсжа?

Я понимала, что это бесполезно, но не попытаться не могла.

— С сегодняшнего дня тебе и Тому запрещено пить спиртное обоим сразу.

— Чего? — Стини растерянно моргнул.

— Один из вас всегда должен быть трезв. — Я не сводила с него жёсткого взгляда. — И способен понять, что происходит, когда ночью кто-то поднимает решётку.

И добила привратника фразой мультяшного Добрыни Никитича:

— Я понятно объяснила?

— Понятно, — вздохнул Стини, повесив голову. — Как прикажете, гсжа.

Я кивнула, собралась было отдать последнее распоряжение насчёт скрипучей цепи, однако передумала.

Может, это и не придавало Колдширу фешенебельности, но в качестве «дверного звонка» служило отлично. Так что пусть пока скрипит: вдруг ещё пригодится?

Глава 28

Я отпустила Лили перед садом: у неё были свои обязанности, а для прогулки по вымощенным диким камнем дорожкам компания не требовалась. Так что служанка вернулась в замок, а я неторопливо побрела мимо старых, раскидистых черешен и яблонь, мимо тисов и падубов, мимо кустов вроде бы роз или шиповника, но без единого бутона на ветках. Мимо приподнятых клумб с лавандой, фиалками, календулой, колокольчиками, наперстянкой, ещё какими-то цветами, названий которых я не знала. И снова в голове крутилась фраза про былое величие: да, за садом ухаживали, но было видно, что сил на всё не хватало. И потому из клумб кое-где торчали сорняки, кусты давно просились под стрижку, а многие деревья — под обрезку.

— Надо будет вами заняться, — пробормотала я, ласково коснувшись блестящих листьев падуба.

Налетевший ветерок зашуршал листьями, словно деревце соглашалось со мной.

— Вот только разберусь немного с делами, хорошо? — пообещала я.

И резко развернулась, услышав за спиной шорох чужих шагов.

— Доброго утра, госпожа.

Подошедший ко мне старик был высок, как каланча, и худ, как щепка, отчего показалось, будто почтительный поклон переломил его пополам.

— Доброго.

Я улыбнулась, гадая, сколько ему могло быть лет. Семьдесят? Восемьдесят? Очень уж медлительной была его речь и осторожными — движения. А длинная, до середины груди, борода и заплетённые в косицу волосы белизной могли сравниться с кучевым облачком, зацепившимся за шпиль северной башни.

— Вы Оливер?

Обратиться к старику на «ты» у меня просто язык не повернулся.

— Да, госпожа. — Новый поклон. — Счастлив приветствовать вашу светлость в Колдшире. Желаете ли осмотреть сад?

И хотя я, в принципе, уже всё видела, отказать Оливеру не смогла.

И не пожалела. Старик оказался прекрасным рассказчиком — может, ещё потому, что мне была близка тема садоводства. Речь Оливера текла плавно и неспешно: он рассказывал о цветах, деревьях, кустах, как иные люди не говорят о своих родных. Я узнала, что кустики ночных фиалок пришлось пересадить не один раз, пока удалось подобрать для них хорошее место. Что в старую яблоню когда-то попала молния, но Оливер выходил чудом уцелевшее деревце, и оно ещё много лет радовало всех вкусными плодами. Что оплетавший крепостную стену виноград три года назад поразила неизвестная болезнь, и пришлось долго биться, пока не получилось кое-как её победить.