Чудесный сад жены-попаданки (СИ) - Деева Лина

— Вы пробовали бордоскую жидкость? — заинтересованно спросила я. — Отличное средство от всякой гадости.

На лице старика отразилось удивление.

— Бордоскую жидкость? Простите, госпожа, впервые слышу это название.

— Раствор медного купороса в известковом молоке, — расшифровала я, однако, судя по виду Оливера, понятнее, о чём речь, ему не стало. — Хорошо, дайте мне несколько дней, и я покажу вам, как её готовят. Или даже, — ко мне пришла новая идея, — попробуем бургундскую жидкость. Она не так видна на листьях, а ещё ей хорошо обрабатывать розы перед укрытием на зиму.

— Как прикажете, госпожа. — В тоне Оливера звучало сомнение. — Хотя уж простите, но я впервые слышу такие названия. А лет мне уже девяносто восемь…

— Сколько? — ахнула я.

И старик не без тихой гордости повторил:

— Девяносто восемь, госпожа. Я начал служить в Колдшире помощником садовника ещё при старых хозяевах.

Мне вспомнились пыльный герб в холле и ответ замявшейся служанки: «Да, совсем прежних». И поддавшись наитию, я попросила:

— Оливер, расскажите мне о них. О них и о Колдшире.

Старик отозвался не сразу и, судя по глубокой складке между кустистых бровей, всерьёз раздумывал, выполнять ли мою просьбу.

— Хорошо, госпожа, — после долгой паузы согласился он. — Но рассказ будет долгий, так что давайте присядем.

Мы подошли к скамье, стоявшей в оплетённом плющом уютном алькове, и опустились на вытертый мрамор сиденья. Оливер молчал, невидяще глядя на высокий шпиль донжона и почти терявшийся на фоне неба голубой с серебром вымпел. Я не торопила старика, хотя внутри изнывала от нетерпения, словно ребёнок в предчувствии увлекательной истории.

И наконец Оливер заговорил.

— Лет тридцать назад сюда приезжал некий господин Томс. Расспрашивал стариков, записывал песни и легенды. И вот он говорил, будто Колдшир построили ещё квириты-завоеватели, а прежде на этом месте была священная роща белых друидов. Так оно или нет, сказать не могу: меня в ту пору не было. А вот как старые хозяева потеряли Колдшир — на моих глазах случилось.

Пауза.

— Да будет вам известно, госпожа, что на этом месте лежит особое благословение. И ежели владеющий замком дружит с душой Колдшира, то ни в чём не знает беды. Вот только мастер Родрик…

Я невольно вздрогнула от нелепой ассоциации с Безликим разбойником.

— …мастер Родрик эту дружбу потерял. Оно и отец его, и дед уже плохо душу замка чувствовали, но мастер Родрик… — Оливер покачал грустно головой. — Он перестал слышать её совсем. Шутка ли: вздумал снести крепостную стену с башнями, достроить донжон и сделать из Колдшира обычное имение. Денег под это занял, людей нагнал аж из Сандерленда — из местных на такое только самая рвань согласилась.

— И что? — вырвалось у меня.

— И начали они стену ломать. — Оливер указал на увитую виноградом северную стену. — Вот эту как раз.

Я посмотрела в ту сторону: никаких заметных повреждений.

— Получилось?

— Дыру хорошую пробили, — кивнул старик. — Хотя инструмент у них гнулся и тупился, а осколки камней не по одной бедовой голове прилетели. Однако ж день они кой-как поработали, а ночью… — Взгляд рассказчика потемнел от воспоминаний. — Ночью пришла жуть.

Глава 29

Жуть?

Я невольно затаила дыхание в ожидании продолжения.

— Я очень устал в тот день, — медленно начал Оливер. — Всё старался не допустить, чтобы, когда ломали стену, навредили саду. И ночевать остался здесь, под яблонями. Чудилось: уйти — всё равно что предать сад.

Пауза.

— И вот, я лежал в гамаке и всё не мог уснуть. В голове было пусто, на сердце — тоскливо. Пялился вон на те кусты. — Старик протянул руку, и мне бросились в глаза старческие пигментные пятна на желтоватой коже. — И вдруг заметил, как они засветились у корней.

Пауза.

— Первой моей мыслью было: кто-то из пришлых пробрался в сад и устроил поджог. Но огонь был необычный: бело-голубой, мерцающий. Он охватил кусты — словно сотни роз распустились одновременно. А потом вдруг стёк с веток и волной двинулся к пролому в стене.

Пауза.

— Я хотел вскочить, закричать. Может, убежать. Только не мог шевельнуть и мизинцем. Даже зажмуриться не мог.

Пауза.

— Волна прошла совсем рядом. От неё дышало смертоносным холодом и жутью — я думал, у меня сердце остановится от страха. Даже сейчас, вспоминая…

Оливер зябко повёл плечами. Помолчал и через силу продолжил:

— Мне повезло, меня не тронули — должно быть, из-за сада. А вот других… Я слышал их крики, лёжа, словно бревно. И потом не одну ночь просыпался от кошмаров.

Пауза.

— Кого-то утром нашли мёртвым, а после хоронили в закрытом гробу — такой ужас отпечатался на лицах мертвецов. Кто-то лишился рассудка. Кто-то речи. Но ни один из рушивших стену не ушёл безнаказанно.

Старик вновь замолчал, и когда это молчание стало затягиваться, я осторожно спросила:

— А этот… Мастер Родрик? Что с ним было?

Худые пальцы Оливера сжали край скамьи.

— Его забрали, — глухо ответил старик, и у меня мороз пробежал по коже.

— Кто?

Старик дёрнул кадыком, будто смачивая пересохшее горло.

— Жуть. Я видел, как волна возвращалась. И видел мастера Родрика, объятого синим огнём. Его донесли до кустов, потом вспышка — и всё исчезло. А я наконец смог вывалиться из гамака и на четвереньках — ноги не держали — убежать в замок. До самого утра просидел под лестницей, трясся как осиновый лист: страшно было кому-то показаться.

— Почему?

Старик горько усмехнулся.

— Боялся: станут расспрашивать, что я видел. А я не сдержусь, да и ляпну что-нибудь. И потом жуть заберёт и меня тоже.

— И вы так никому ничего не рассказали?

Оливер покачал головой.

— Никто не задавал вопросов — не до того было. А когда полиция приехала искать мастера Родрика, я старался им лишний раз не попадаться на глаза.

Очарованность страшилкой в духе Стивена Кинга отступила перед проснувшимся критическим мышлением, и я нейтрально уточнила:

— Тогда почему сейчас со мной поделились?

Сухие губы старика тронула печальная улыбка.

— Не знаю, госпожа. Просто давно не видел, чтобы кто-то так искренне интересовался садом. А ещё вы задали вопрос, и я вдруг понял: пора. Хватит носить это в себе. К тому же вы теперь хозяйка Колдшира. Вам следует это знать.

Чтобы и в мыслях не иметь развалить здесь хотя бы камешек.

— А прошлому владельцу… — Я наморщила лоб, вспоминая. — Лорду Беккету вы о чём-нибудь рассказывали?

— Нет, госпожа, — честно ответил старик. — Ни лорду Беккету, ни лорду Леманну, ни лорду Эшли, который купил Колдшир с аукциона после исчезновения мастера Родрика. Да и не видел я этих лордов. Все они присылали в замок своих управляющих: сначала господина Манна, потом господина Грира. А управляющие эти… — Оливер безнадёжно махнул рукой. — Толку им что-то объяснять, ворью. Нехорошо так говорить, но я бы только обрадовался, напугай их жуть.

Так-так.

— Они так много воровали?

Оливер вновь поднял глаза к шпилю.

— Как любые чужаки. Не нравился им Колдшир, вот старались с него взять побольше, а отдать поменьше. Манн хотя бы стену залатал, но тут ему всем миром помогали. Боялись, что, если не сделать, жуть вернётся. А у Грира на всё были одни обещания, а ежели к стенке прижмёшь, то «денег нету». Так что, госпожа Мэриан… — Он посмотрел на меня неожиданно острым взглядом. — Я рад, что впервые за двадцать лет у этого места появилась настоящая хозяйка.

Это прозвучало как большой аванс, и я поспешила снизить градус пафоса.

— По-моему, вы преувеличиваете. Я ведь только вчера приехала…

— Вы приехали, — твёрдо прервал меня Оливер. — А это уже многое.

Я не нашлась с ответом и не особенно ловко перевела разговор на другое:

— Так все эти события с… жутью происходили двадцать лет назад?

Старик медленно кивнул.

— Двадцать три, если быть точным.