Двойник короля 12 (СИ) - Скабер Артемий

Офицеры вокруг замерли, затаив дыхание. Воздух в штабе словно загустел. Обычный гул голосов, шорох бумаг, скрип сапог — всё исчезло, сменившись звенящей тишиной.

Ростовский смотрел на меня, слегка прищурившись. В его взгляде читалось что-то похожее на… интерес. Любопытство? Он не выглядел разозлённым, скорее, озадаченным. Морщинки вокруг глаз генерала стали глубже.

— Что за земля? — спросил наконец князь, нарушив напряжённую тишину. — О какой территории ты говоришь?

Офицеры переглядывались, шептались. Кто-то из них выглядел явно обеспокоенным, другие — враждебно настроенными. В их глазах я заметил то, что ожидал увидеть, — подозрение.

Повышенный до графа молодой дипломат вдруг заявляет о своих правах на турецкие земли. И как объяснить? «Ваше высочество, пока подписывал мир, султан сделал меня своим беем и дал земли на границе. Ах да, ещё и женил на дочке своего чиновника». Звучит как измена или минимум двойная игра. С другой стороны, скрывать не имеет смысла. Информация всё равно дойдёт до генерала, лучше уж от меня.

Я взвесил варианты. В конце концов, действовал в интересах Российской империи. Миссия выполнена, мир подписан, остальное — детали.

— Всем выйти! — вдруг приказал генерал. — Немедленно!

Разумно. Остались только мы втроём, и тогда я начал объяснять.

— В качестве условия мира султан пожаловал мне титул бея и приграничные земли, — сказал прямо, решив не ходить вокруг да около. — Шесть деревень на их стороне, жители которых теперь под моей ответственностью.

Сосулькин застыл, словно громом поражённый. Его щёки, минуту назад бледные, начали покрываться красными пятнами. Шея напряглась, кадык дёрнулся, будто он подавился воздухом.

— Покажи, где это написано, — потребовал Ростовский, в его голосе зазвучали стальные нотки.

Генерал оставался внешне спокойным, но я видел, как изменился взгляд — стал ёстче, холоднее. Глаза сузились, превратившись в две ледяные щели.

— В мирном договоре, — кивнул я на документ, который лежал у него на столе.

Ростовский взял бумагу и снова просмотрел её, вчитываясь в каждую строчку. Я видел, как брови князя сдвигаются всё ближе, а пальцы сжимаются сильнее.

— Ты издеваешься, Магинский? — снова вмешался подполковник. — Там ничего такого нет… Я читал его несколько раз, а текст уже был согласован заранее. Решил предать нашу страну?

В голосе Сосулькина звенела ярость, сдерживаемая только привычной военной дисциплиной. Он весь подобрался, как перед броском.

В комнате повисла тяжёлая пауза. Я глубоко вздохнул.

— Эдуард Антонович, — выдохнул и подавил в себе желание говорить прямо. Злость, гормоны молодого тела бушевали внутри. — Скажите мне, я похож на идиота? Может быть, на дурачка?

— А? — тут же замялся Сосулькин.

Его брови взлетели вверх от неожиданного вопроса. Даже Ростовский слегка наклонил голову, прислушиваясь.

— Как думаете, решил бы я так тупо действовать? — на всякий случай уточнил. — Требовать что-то у султана? Играть на две стороны? Идти к своим и всё рассказывать?

Подполковник открыл рот, потом закрыл, снова открыл, подбирая слова. Внутренняя борьба отразилась на его лице — желание верить мне против очевидных подозрений.

— М-м-м… — замялся офицер. — Да тут так бы никто не поступил.

— Благодарю, — скривил лицо.

Сосулькин нервно облизнул губы. Я видел, как его рука, недавно тянувшаяся к кобуре, теперь опустилась. Он не был уверен, но хотя бы начал сомневаться.

Ростовский наблюдал за нашим обменом репликами с нечитаемым выражением лица. Откинулся на спинку стула, пристально глядя то на меня, то на документ в своих руках. Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Только пальцы, слегка барабанящие по столу, выдавали внутреннее напряжение.

Обстановка накалялась. Я чувствовал, как по спине стекает холодный пот. А источник внутри пульсировал, готовый выплеснуть магию льда и яда при малейшей угрозе.

— Как ты вообще согласился на эти условия? — поинтересовался генерал после долгой паузы.

Его голос звучал ровно, почти буднично, но за маской спокойствия я угадывал бурю эмоций.

— Мне заявили, либо так, либо мира не будет. Поэтому потребовал, чтобы всё это добавили в договор, дабы претензий ко мне не возникло. И когда забирал документ, то условия присутствовали. Я проверил несколько раз, — сказал правду. Каждое моё слово словно эхом отдавалось в штабе.

Князь взял ещё раз документ мира, который был написан примерно на такой же бумаге, что и жалование мне титула. Поднёс к свету, словно надеясь разглядеть невидимые раньше строки. Провёл пальцем по тексту, мягко постучал по подписи султана.

— Интересно, — произнёс он наконец. — Очень интересно.

Его глаза встретились с моими. В них читалось странное выражение — смесь подозрения, уважения и понимания, словно он начал видеть картину целиком.

— А можно ли дописать что-то на документе, чтобы потом это исчезло? Да так, чтобы и следа не осталось? — спросил я напрямую.

Идея пришла в голову внезапно. Если документ подменить нельзя — его магическая защита слишком сильна, то, может, существует способ изменить содержание? Особые чернила, редкие заклинания? Магические артефакты такого уровня мне пока неизвестны, но это не значит, что их не бывает.

— Нет… — покачал головой генерал. — Хотя…

Его глаза сверкнули. Что-то в моём вопросе заставило князя задуматься. Он обменялся быстрым взглядом с Сосулькиным.

— Магинский, выйди, — резко бросил Ростовский, указывая на дверь. — Жди снаружи.

Я не стал спорить, развернулся и направился к выходу. Уже у самой двери меня остановил голос генерала.

— И ни с кем не разговаривай! — добавил он жёстко. — Ждать у входа под охраной.

Это не звучало как арест, скорее, как меры предосторожности. Кивнул и вышел, оставив князя и подполковника наедине.

Снаружи меня тут же окружили четверо солдат с непроницаемыми лицами. Они не грубили, но и не скрывали настороженности. Один из них указал на скамью около входа.

Я сел, прислонившись спиной к стене штаба. В груди полыхал огонь азарта. Жаль, что у меня нет полной информации о том, кто за этим стоит. Ну, раз решили поиграть…

— Как я могу отказаться? — произнёс себе под нос с улыбкой.

Один из охранников бросил на меня настороженный взгляд, но ничего не сказал.

Солнце тем временем клонилось к закату, окрашивая лагерь в оранжевые тона. Прохладный ветер нёс запах степи, костров и жареного мяса.

Нужно что-то придумать эдакое… Так, чтобы все дружно сделали то, что мне необходимо. Уже накидывал варианты.

— Так… — бормотал. — Это будет полезно им, но не мне. А если так?

Военные смотрели на меня и тут же отводили глаза.

Основная проблема, которую я пытался избежать, всё-таки всплыла. Ничего, главная цель выполнена.

Посмотрел на своё кольцо на пальце. Провёл по ободку, чувствуя лёгкое покалывание магии. Граф Магинский… Звучит неплохо, хотя при таких обстоятельствах радость от получения титула несколько подпорчена.

Вокруг же шла обычная жизнь пограничного лагеря. Солдаты сновали туда-сюда, кто-то проверял оружие, кто-то перетаскивал ящики с боеприпасами. Никто не обращал на меня особого внимания, только некоторые изредка бросали любопытные взгляды.

Сосулькин и Ростовский остались одни в штабе

Генерал подождал, пока шаги Магинского затихнут в коридоре, затем подошёл к двери и лично проверил, плотно ли она закрыта. Убедившись, что их не подслушивают, князь вернулся к столу, тяжело опустился в кресло и сцепил пальцы в замок. Глушилки уже активировались.

— Брат… — тихо произнёс он, глядя на документ. — Бумага, которую прислали для мира.

— Я тоже так подумал, — кивнул подполковник, нервно поправляя воротник.

Их глаза встретились, и в этом взгляде читалось полное понимание. Двое военных, стоящих на вершине армейской машины империи, не нуждались в долгих объяснениях.