Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Что?

— Меня зовут Мала. — Цыганка каким-то удивительным образом ухитрялась курить из призрачной трубки и при этом выпускала клубы не менее призрачного дыма. – Знаешь, девочка, у тебя особый дар. Не все могу видеть призраков.

— Знаю. — Я потянулась к огню, продолжая подрагивать всем телом. – Но я бы не назвала это даром. Скорее — проклятие. Ничего хорошего в этом нет, — добавила, вспомнив, когда впервые увидела призрака. Мне тогда было пять лет, и родители долго отказывались верить, что мой дар не разыгравшееся богатое воображение ребенка, а нечто настоящее.

Мала смерила меня взглядом, выпустила дым, завив его каким—то удивительным образом в двойное кольцо, а затем произнесла:

— Это еще как посмотреть.

Я пожала плечами и оглядела унылую темную поляну, со всех сторон окруженную высокими, мрачными соснами. Склонив вниз свои макушки, деревья обступили пространство так тесно, что в просвет меж колючих вершин виднелся лишь крохотный пятачок неба, затянутого тучами.

Со времени моего побега прошло несколько часов. И пора было признаться, что я заблудилась, когда первое время свернула от тропинки, что вела на царский тракт, и шла параллельно, продираясь через чащу. Я наделась таким образом в случае погони уйти от сестер. И вот что получилось в итоге.

Где именно сбилась с пути, когда свернула не туда, не знаю. Но главное, что сестры меня не поймали и не вернули в обитель. А дорогу… Дорогу я отыщу утром, когда поднимется солнце.

— От кого бежишь? – Цыганка была излишне любопытной, но я не собиралась открывать душе свое сердце. Мне вообще не хотелось ни о чем говорить.

— Жених не приглянулся? – Мала пыхнула трубкой и наклонилась ко мне ближе. Ее длинные волосы опустились в пламя костра и было необычно наблюдать, как огонь просвечивается через косу.

— Я просто заблудилась, — ответила тихо. – Свернула не туда.

— А… — протянула Мала. – Вон оно что. Так в этой беде я подсобить могу. Хочешь, проведу через лес? Тут недалече деревенька есть. А от нее уже до царского тракта рукой подать. Через полчаса будем на месте. Деревенские — народ добрый – приютят.

Я спокойно смерила призрака взглядом и криво усмехнувшись, сказала:

— Думаешь, я настолько глупа, что доверюсь темной душе?

Мала на секунду застыла, а затем неожиданно поднялась на ноги и так стремительно прыгнула на меня, что я охнуть не успела. Душа изменилась за миг. Удар сердца и вот рядом со мной не старушка, а настоящее чудовище. Ее руки вытянулись, стали худыми и длинными. Ногти на пальцах удлинились и почернели, а вот лицо осталось прежним. Как и глаза: умные, почти живые.

Вскочив на ноги. я выставила перед собой холщовый мешок, понимая, что такую, как эта темная, он, конечно же не остановит. Только душа и не думала нападать. Она криво усмехнулась, втянула когти и присев на камень, произнесла:

— Я не причиню тебе вреда. Захотела бы сделать это, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

Прищурив глаза, я поняла, что убежать не смогу. Да и тени не защитят меня от души. Призраков этим не обмануть.

— Чего ты хочешь? – спросила у Малы, услышав, как голос дрогнул.

Цыганка смерила меня взглядом, снова поднесла к губам трубку и сказала:

— Помочь. Вижу я, как ты дрожишь от холода. Да и в дебри зашла такие – сама не выберешься. Будешь плутать день-деньской, пока на зверье какое не попадешь. И останутся от тебя рожки да ножки. — Она рассмеялась. Смех у призрака был низким, грудным. – А я сказала, что выведу к людям, значит, выведу. У меня без обмана.

— А что попросишь в обмен за свою помощь? – Я понимала, что темная душа чего-то не договаривает. Связываться с такими сущностями себе дороже, но в одном Мала права: хотела бы, давно убила меня. Видимо, ей что-то нужно от меня. Знать бы еще что?

— Попрошу? – Цыганка выпустила кольцо дыма и убрала трубку от губ. – Многого не попрошу, не бойся. И обидеть тебя не обижу. Просто позволь какое-то время мне рядом быть. Ты можешь оказаться полезной.

— Я не заключаю сделки с темными, — предупредила душу.

— А мне ничего и не надо. Говорю же, что просто буду рядом. Это еще я смогу тебе пригодиться. — Призрак улыбнулся. Улыбка вышла недобрая, но я уже поняла, что особого выбора у меня и нет. Придется согласиться.

— Хорошо. — Я заставила себя опустить руки с мешком, и цыганка одобрительно кивнула.

— Тогда собирайся. Идти недолго. Только сперва… — Взгляд души опустился на пылающий костер. — Затуши пламя. Не дело оставлять живой огонь без присмотра.

Я собрала свои пожитки, закинула за плечи холщовый мешок, затем забросала землей уже угасающий костер и только после этого посмотрела на темную душу. Все то время, пока я возилась, собираясь, цыганка просидела на трухлявом пне, дымя трубкой. Когда наши взгляды встретились, Мала подлетела ко мне и, предупредив, чтобы я не отставала, синим свечением устремилась в чащу. Прямо туда, где на поляне обрывалась обманная тропа.

Шли долго. Земля под ногами то чавкала сырым мхом, то трещала сухим валежником. То и дело мне приходилось карабкаться через бурелом и прыгать через лужи. Затяжная весна никак не хотела отдавать права. Погода стояла ненастная и сырая, но от быстрой ходьбы я согрелась и почти не вспоминала о привале.

Сначала лес тек навстречу густой, пахнувший землей да грибами. Но спустя время Мала вывела меня на вырубку и за полосой низких пней лес пошел редкий. Высокие деревья тянулись к сереющему небу, а когда я заметила дым, ползущий черной змеей, радость охватила сердце.

Цыганка не обманула. Привела в обещанную деревеньку!

Я оживилась еще сильнее, когда увидела первый дом – покосившуюся избу, черную и нежилую, и двор, обнесенный редким частоколом. Зато дальше, вдоль утоптанной дороги, дома стояли крепкие, дышавшие в небо густым запахом сгорающего дерева.

— Что это за место такое? – спросила я, догнав Малу и ступая с ней вровень.

— Знать не знаю. Люди есть и ладно. — Цыганка остановилась, вытряхнула из трубки несуществующий пепел, а затем вскинула руку и указала мне на первый дом, в окне которого чадил огарок свечи. – Ступай, попытай счастье, — посоветовала она. – В бедных деревнях народ отзывчивый. Не то, что в городах, да в зажиточных поселениях.

Я поправила лямки мешка и вошла во двор, отметив стоявшие рядом с жилым домом хлев и маленький сарай. Едва ступив за калитку, я оказалась встречена и облаяна лохматой худой псиной, отработавшей свою похлебку, сообщив хозяевам о незваной гостье. Так что, я не успела дойти до крыльца, когда дверь распахнулась и на пороге появился крестьянин, одетый в наспех наброшенный на плечи тулуп поверх длинной сорочки, и высокие сапоги.

— Кто тут бродит? – спросил он, угрожающе поднимая топор, зажатый в руке.

Отчаянно хрипевшая псина, рвавшаяся с поводка, услышав голос хозяина, тут же умолкла. Села, важно почесав задней лапой лохматое ухо, а затем с интересом уставилась на меня, словно вопрошая, надо ли и дальше гавкать?

— Здравствуй, добрый человек, — произнесла я, — я шла ночью к царскому тракту и сбилась с пути, свернув не туда. Блуждала несколько часов, пока не вышла к вашей деревеньке. Пустите на постой. Утром я уйду.

Мужчина подозрительно прищурил глаза, но топор опустил, увидев, что перед ним всего лишь девушка.

— Заблудилась, говоришь? – спросил он, смерив взглядом мою убогую одежду и, видимо, понимая, что взять с такой за ночлег нечего.

— Боги вас отблагодарят за доброту. — Я не собиралась сдаваться. Если бы не чувствовала себя такой усталой, пошла бы искать царский тракт, но предчувствуя отдых, предатели ноги отказывались нести меня дальше. Тут из-за плеча мужичка выглянула заспанная женщина с длинной русой косой, одетая в одну ночную рубашку – по всей видимости, жена. Она с любопытством взглянула на меня, но муж тут же погнал ее обратно в дом.

— Боги? – хмыкнул мужичок.

— Пустит, — произнесла Мала, подплыв ближе и зависнув за моей спиной.

— Ладно, — подтверждая слова призрака, вздохнул крестьянин, — иди спать в хлев. Там, правда, уже на постой остановились трое. Но места всем хватит.