Адептка темного генерала. В лапах дракона (СИ) - Морт Элин

— Генерал, прошу, — снова жалобно заговорил отец, почти готовый упасть на колени. — Это единственный способ сохранить мой род и положение семьи. Вы же знаете, что будет, если союз не состоится. Я не прошу любви, я прошу только дать ей возможность…

Наступила мучительная пауза, каждую секунду которой я почти физически ощущала холод генерала и отчаяние отца.

— Хорошо, граф, — наконец произнес Кайден ледяным, равнодушным голосом, словно ставил подпись под приказом о казни. — Я подпишу ваш договор. Но не обманывайте себя: я делаю это исключительно ради своих интересов. Не надейтесь получить от меня что-то еще, кроме обозначенного на этой бумаге.

— Конечно, генерал! — с отвратительным облегчением ответил отец. Меня затошнило от этой покорности, от того, с какой легкостью он согласился продать меня, как вещь.

Слушать дальше я уже не могла. Развернувшись, стремительно направилась к противоположной двери террасы и почти побежала в сад, стараясь оказаться как можно дальше от унизительных слов, которые продолжали звучать в голове. Горячие слезы застилали глаза, и я едва различала дорогу среди густых зарослей и темных силуэтов деревьев.

«Исключительно ради своих интересов…» Я повторяла это снова и снова, чувствуя себя проданной, никчемной, никому не нужной.

Наконец я добралась до маленькой беседки, укрытой густой завесой из листвы, и остановилась, упершись ладонями в деревянную балюстраду. Тошнота подкатила к горлу, и я закрыла глаза, стараясь подавить слезы и глубокое чувство унижения.

Но тишина снова нарушилась шагами и тихими голосами. Я моментально напряглась и инстинктивно вжалась в стену беседки, прячась за густой завесой веток и стараясь не выдать себя даже самым легким движением.

— Генерал, уверяю вас, Эмилия сделает все, что вы пожелаете, — голос матери звучал проникновенно. — Просто дайте ей шанс проявить себя…

Ах, вот кто затащил генерала в уединение!

— Ваш супруг уже получил мой ответ, графиня, — холодно произнес Кайден. — Отныне она — моя забота. Единственное, что требуется от вас — не вмешиваться и не мешать мне.

— Конечно, генерал, я поняла, — смиренно ответила мать.

Их шаги затихли совсем рядом с беседкой. Я застыла, боясь даже моргнуть, и тут генерал неожиданно замолчал, медленно повернув голову в сторону кустов, за которыми я пряталась.

Мгновение длилось бесконечно долго, пока его тяжелый взгляд проникал сквозь листву, словно он мог видеть насквозь мое укрытие. Я была уверена, что он заметил меня, и уже мысленно приготовилась к худшему. Но Кайден не сказал ни слова. Уголок его губ едва заметно дрогнул в полуулыбке, словно он только что нашел то, что искал, и, отвернувшись, продолжил путь по дорожке вместе с моей матерью.

Шаги постепенно стихли, растворившись в густой ночной тишине сада. Я еще долго стояла неподвижно, прислушиваясь и боясь, что до меня снова донесется ледяной голос Кайдена, покорные оправдания отца или полный лести лепет матери. Но вокруг было пусто, будто весь мир замер в ожидании моего следующего шага.

Я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, пытаясь хоть немного успокоиться и прогнать ощущение унижения, впитавшееся в кожу и мысли. В груди тяжело, болезненно давило осознание того, что мое будущее сегодня решилось без меня, словно я не человек, а вещь, чье мнение не имеет никакого значения.

К горлу снова подкатила горечь, и я с силой сжала кулаки, чтобы подавить слезы и злость на себя за эту беспомощность. Сбежать сейчас казалось слишком глупым и отчаянным решением. Я еще даже не попыталась поговорить с родителями. Может быть, они выслушают, поймут, смогут объяснить хоть что-то? Я должна хотя бы попробовать.

Но не сейчас. Сейчас я не хотела видеть никого из них. Ни растерянное лицо матери, ни смущенные глаза отца, ни холодную усмешку Кайдена. Мне нужно было время, чтобы все переварить и понять, как поступить дальше.

Выдохнув, я решительно оттолкнулась от перил беседки и медленно направилась обратно к дому, осторожно обходя залитые лунным светом дорожки и стараясь оставаться незаметной среди густых деревьев.

У самого края сада стояли экипажи, ожидающие гостей. Наша карета находилась чуть в стороне, погруженная в глубокую тень. Я, не раздумывая, поспешила к ней, быстро открыла дверцу и забралась внутрь, с облегчением опускаясь на мягкое сиденье.

Здесь, в тихом полумраке, я впервые за весь вечер ощутила себя хоть немного защищенной. Прижавшись щекой к прохладной стене, я закрыла глаза, позволяя себе наконец-то отпустить сдерживаемые эмоции и просто дышать, постепенно успокаивая дрожь в руках.

Никто даже не заметил моего исчезновения, и это одновременно причиняло боль и приносило странное облегчение. Я сидела в тишине, пытаясь собраться с мыслями и понять, что же теперь делать, когда моя жизнь превратилась в чужую игру, а я оказалась всего лишь одной из фигур на доске.

Глава 3

Всю дорогу домой я молчала, глядя в бесконечную темноту за окном кареты. Пальцы нервно сжимали ткань платья, а в голове снова и снова звучал холодный, равнодушный голос генерала. С каждым повторением его ответов в моем сознании мне становилось только хуже, а обида медленно переходила в злость.

Родители тоже не произнесли ни слова. Они сидели напротив, напряженные и угрюмые, старательно избегая встречаться со мной взглядами. Отец барабанил по колену, а мать смотрела прямо перед собой, плотно сцепив пальцы в замок. Казалось, каждый был заперт в своей собственной тюрьме, и никто не решался первым нарушить мучительное молчание.

Карета остановилась у нашего дома, и я не выдержала первой:

— Вы вообще собирались поговорить со мной о том, что происходит? Или я теперь просто вещь, которую можно выгодно обменять, не спросив ее мнения?

Отец резко вскинул голову, и на его лице промелькнула смесь гнева и усталости:

— Эмилия, не устраивай сцен. Это не обсуждается!

— Почему не обсуждается? — я почувствовала, как от возмущения голос начинает дрожать. — Я случайно услышала ваш разговор с генералом. Я все слышала, отец! «Дайте ей шанс, она научится всему, что вам нужно» — это ведь ты сказал, не так ли? Ты просто отдал меня ему, даже не спросив, чего хочу я сама!

Отец на мгновение замер, а потом устало потер лицо ладонью, явно понимая, что скрывать что-либо уже бесполезно:

— Хорошо, Эмилия, раз ты все слышала, то должна понимать, что ситуация не так проста. Ты знаешь, что недавно я потерял своего единственного покровителя при императорском дворе. Герцог Валмор нарушил все договоренности, лишив своей защиты, и теперь все, кому я хоть раз перешел дорогу, пытаются меня уничтожить. Нас подставляют, фабрикуют обвинения, пытаются разорвать все контракты. Если я не найду нового влиятельного союзника, наша семья лишится абсолютно всего — положения, имущества, даже этого дома.

— И единственный способ — отдать меня темному генералу? — не скрывая горечи, спросила я. — Как вообще можно так поступить с собственной дочерью?

Мать вдруг вмешалась, ее голос прозвучал тихо, но твердо, и впервые за вечер она посмотрела мне прямо в глаза:

— Эмилия, ты уже не ребенок. Ты выросла в богатстве, получила прекрасное образование, и мы всегда давали тебе все лучшее. Ты даже не представляешь, сколько денег было вложено в твое будущее. Теперь пришло время помочь семье — и, поверь, мы не делали бы этого, если бы у нас был хоть какой-то другой выход.

— Значит, теперь я должна оплатить своим счастьем долги, которые никогда не просила делать? — я едва сдержалась, чтобы не сорваться на истерический смех. — Как же это мило с вашей стороны!

Отец сжал кулаки, стараясь держать себя в руках, и снова заговорил, чуть тише и спокойнее, чем прежде:

— Пойми, Эмилия, генерал Кайден Рейвенхарт не просто случайный мужчина. Он слишком влиятелен и слишком опасен, чтобы советники императора могли чувствовать себя спокойно. Они боятся, что у него слишком много свободного времени для государственных переворотов, и уже давно требуют от него жениться и обзавестись наследниками. Император дал понять, что Рейвенхарту пора завести семью, чтобы его амбиции были направлены в безопасное русло.