Полезный третий лишний - Романова Галина Владимировна

– Нет, не с печкой, не ёрничай, – проворчала Анна Ивановна Суворова. – У них там местный олигарх преставился пять лет назад. И дом свой завещал районному отделу. Под гостиницу, учебный центр, общежитие… В общем, на благо. Большое руководство такому подарку ни черта не обрадовалось. Застеснялось, елки! И дом этот на баланс не поставили. Стоит бесхозным, но под зорким наблюдением. И время от времени используется. Теперь вот тебя там поселят. Платить за услуги придется, сразу говорю. Прислуга не полагается. Есть собака. Осталась от прежнего хозяина. Зовут Бэллой. Она добрая и мудрая. Не обижай ее, Сашок.

– А если она меня не примет?

– Постараешься – примет. Тебе больше надо заботиться о том, чтобы город тебя принял. Непростой он, городок тот. Со своими тайнами и сюрпризами. Твой предшественник, который тоже жил в этом доме и чья, кстати, собака, плохо кончил.

– И как же?

– Повесился в лесу…

Глава 2

«Старуха», если присмотреться пристальнее, вовсе не была таковой. Зря ее все так называли на прежнем месте работы. Не по имени, не по фамилии без нужды и необходимости, а просто – Старуха. А она была женщиной средних лет, просто забывшей, что когда-то обладала молодостью и привлекательностью. Уставшей отвоевывать дни у старости и махнувшей на все рукой. На кремы и лазерные процедуры (перевод деньгам). На каблуки (неудобно и опасно порой, можно щиколотку вывернуть). На красивые платья (кому они нужны в городе, а тем более в этом захолустье?).

Вся ее одежда теперь состояла из спортивных костюмов и кроссовок. Летом наряд включал в себя широкие шорты и футболки. Осенью – толстовки и штаны. Зимой – толстые стеганые брюки и куртки. Удобно, практично, тепло. Как она при этом выглядит и что сказали бы ее прежние знакомые, ей было плевать. Она их больше не желала знать. Они ее, к слову, тоже. Расстались некрасиво.

Ей удалось отсудить у компании, в которой она проработала полтора десятка лет, приличную сумму вознаграждения за полученную на производстве травму и еще пожизненную пенсию. И сколько ее ни уговаривало руководство, обещая все решить тихо и мирно и даже более щедро, она не согласилась. И протащила боссов своей компании через такие судебные разбирательства, что они потом полгода не могли без содрогания вспоминать об этом случае и о ней тоже.

Это ей уже донесли бывшие коллеги по отделу.

А ей было плевать. Она совеститься не собиралась. Она права, и получила все по закону. А руководству вместо того, чтобы отписками заниматься, следовало по-настоящему заниматься безопасностью на производстве.

– Ну, вы, Мария Сергеевна, сущий дьявол! – плевался гневом один из руководителей, выслушав решение судьи. – Просили же вас решить все по-хорошему!..

Мария Сергеевна была и оставалась женщиной умной и понимала, что все обещанные ей блага не получила бы ни за что. Потому и проявила настойчивость.

На вырученные деньги она купила в районном городке, откуда была родом ее мать, дом. Квартиру в Москве сдала на долгий срок приличным интеллигентным людям. И жила тихо-мирно, ни на кого не обращая внимания и не задевая. Летом копалась в огороде и саду. Ближе к осени закатывала банки с разными вкусностями, рецепты находила в интернете. За зиму все съедала сама, дарить ей было некому. И считала, что пользы от ее закруток куда больше, чем от резиновых зимних помидоров, продающихся в супермаркетах.

На третий год своего проживания в маленьком районном центре Мария Сергеевна заскучала. И не потому, что была одинокой: она всегда такой была. А потому, что ничего не происходило в ее жизни и жизни ее соседей. Никакого скандала или приключения.

Правда, что-то похожее на скандал произошло за соседним высоким забором большого особняка. Но ее до него не допустили. Никто не пожелал делиться новостями.

А в основном жили все за своими заборами тихо, мирно. А вот скандальчика, того, от которого будоражило нерв, никак не случалось. И тогда она начала его искать. В прямом смысле! Ходила вечерами по городку, присматриваясь и прислушиваясь. Сплетни, в основном, улавливала. Уж кому, как не ей, знать: в сплетнях, сдуй пену, очень много правды найдется.

И она полюбила ходить в булочную на соседней улице.

Хлеб она не ела, предпочитала хлебцы. И буханку серого покупала не себе, а одинокой собаке, что с некоторых пор слонялась по соседству. Как раз после заподозренного ею происшест вия, подробностей которого она не смогла уз-нать. Что-то такое произошло с ее хозяином, видимо. Но информация оказалась засекреченной.

Хлеб она покупала каждый день. У собаки перерывов в еде не случалось. Кроме Марии Сергеевны, кормить ее было некому. Какая-то мутная история произошла с ее хозяином. Какая – она пока не знала. Надеялась выведать у местных. Они булочную тоже любили. Приходили за хлебом и оставались поболтать с продавцом или между собой. На Марию Сергеевну первое время косились недоверчиво. Но узнав, что она прикармливает собаку, расчувствовались.

– Я даже не знаю, как ее зовут, – пожаловалась Мария Сергеевна продавщице. – «Собака!» – ору ей. Вроде отзывается.

– Бэлла ее зовут, – снизошла продавщица до ответа.

Она Марии Сергеевне не нравилась. Невысокого роста, полненькая, с мелкими кудряшками, всегда в чистой форме, она казалась бы милой, если бы не ее высокомерие. То, как она посматривала на окружающих, разговаривая с ними, смешило Марию Сергеевну. Так и хотелось щелкнуть надменную дурочку по носу. И сказать ей что-нибудь обидное, опускающее на грешную землю.

Но она этого не делала. Ей требовалась информация. А продавщица Вера была кладезем ее.

– Бэлла… какая замечательная кличка! – покрутила головой Мария Сергеевна, купив в довесок к хлебу сэндвич с ветчиной и сыром. – Белый лабрадор Бэлла… Надо же, как удивительно.

– Ничего удивительного, – посмотрела на нее свысока Вера и, выпятив нижнюю губу, сдула прилипшую к вспотевшему лбу кудряшку. – Бэллой звали покойную жену хозяина собаки. В честь нее собаку Стас и назвал. Как жена его погибла, так он собаку и завел.

– Погибла? Авария? – первое, что предположила Мария Сергеевна.

– Почему сразу авария? – изумилась Вера, брови ее взметнулись. – Какая-то загадочная история, подробностей не знаю. Знаю, что померла не своей смертью, и все.

– А Стас завел собаку? Вместо жены?

Ее вопросы Вере мгновенно не понравились. И она возмутилась и принялась выговаривать. И что никто вместо живого человека не заводит животных. Их заводят либо из прихоти, либо от одиночества. Второй случай как раз про Стаса. Еще бывает, что заводят домашних питомцев в угоду моде. Но это не про их начальника полиции.

– А он служил в полиции? Как интересно…

Мария Сергеевна мгновенно захотела знать все подробности загадочной гибели жены Стаса. Подробности ее жизни, какими были отношения между супругами. Его послужной список и проблемные дела, что он вел. А когда Вера сообщила, что Стас был начальником райотдела и его страшно боялись правонарушители, Мария Сергеевна поняла, что на ближайшее дни время ее будет расписано.

– А где он жил, ваш начальник?

– Так в доме, который до сих пор охраняет Бэлла.

– В таком шикарном особняке? – изумилась Мария Сергеевна, тут же заподозрив Стаса в коррупции. – На что же он его купил?

– Не покупал он ничего.

Вера скрестила полненькие ручки на маленькой груди. У нее как раз случилась пауза в работе. Утренние покупатели ушли, дневных еще не было, поскольку следующую партию горячего хлеба должны были подвезти через пару часов.

– Подарили? – предположила Мария Сергеевна.

– Нет. Тут такая ситуация…

И она услышала еще одну невероятную загадочную историю про местного бизнесмена, весьма обеспеченного, но не обремененного семьей и наследниками. На том месте рассказа, где бизнесмен завещал свой дом в дар полиции, Мария Сергеевна даже рот приоткрыла.

– И так бывает? – ахнула она.

– Бывает, – усмехнулась надменно Вера. – У нас тут всякое бывает. И бизнесмен тот, думаю, в насмешку дом свой оставил полиции.