Брачный контракт по-драконьи (СИ) - Руд София

Он же светит в крохотное оконце на спины моих похитителей, которых тут трое. Рыжего бородача среди них я не вижу, и потому становиться еще тревожнее. Об этой банде кредиторов каждый на хуторе, куда мы с отцом, обанкротившись, переехали, знает каждый. И главный, хоть и тот еще гад, но держит псов на поводке. А поскольку его нет…

Содрогаюсь от ужасающих мыслей и ругаюсь про себя. Ну почему отец занял у них деньги? Почему ни слова не сказал мне, а сбежал, как чужой человек?

Где-то в глубине души хочется верить, что все не так, как выглядит. Что мой единственный близкий родственник (а все остальные отреклись от нас, едва отец оступился) не мог так поступить. Но если думать в этом ключе, то, значит, с папой что-то случилось. А это куда хуже, чем просто бросил меня и сбежал.

— Эй, рыжая, чего притихла? — гаркает Длинный, подцепляя меня длинным крючковатым пальцем за подбородок.

Цапнула бы, но боюсь, что стошнит.

— Главного зови. С тобой говорить не буду, — рычу я с вызовом, потому что знаю, что показывать страх перед гиеной вроде него — все равно, что проиграть.

— Ты тут еще командовать будешь?

— Он хочет вернуть свои деньги, а я знаю, где их достать. Но если хоть пальцем меня тронешь, слова не скажу. А с меня вы так много вы не заработаете, — заявляю я твердо, хотя внутри все трясется так, что без успокоительного я вряд ли смогу уснуть в течение трех дней.

— А ты знаешь, сколько стоят девицы в публичных домах? — скалится Длинный. — Да я сам всю свою выручку отдам за то, чтобы наказать тебя, как душе моей угодно.

От его слов внутренности связываются в узел. Только не реветь! Держись, Диана! Держись!

— Длинный, угомонись. Вдруг правда знает, где деньги? Сначала вытрясем все, что знает, а потом у хозяина разрешение на нее спрашивай, — шипит толстяк, даже не представляя, как мне сейчас помогает.

— Брось, Бухряк! Врет она все! Эта ледя больших денег и сама уже много лет не видела!

— Сам вспомни, карта показала, что твой артефакт был в богатых домах. Неспроста же деваха туда подалась? — размышляет толстяк, а потом смотрит на меня. — Ну, что ты там делала? Отвечай!

— Да что она могла? В прислугах, небось. Хозяин ей денег не даст, даже если костьми она ляжет, — фыркает Длинный.

— А может, она украдет?

— У лорда Соула? Разве что самоубийца. Помрет, а денег мы так и не увидим. Так что зря ты ей веришь, Бухряк. Я сам с ней разберусь и с Главой все улажу! — решает ослепленной злостью и жаждой наказания Длинный.

Он делает шаг ко мне, и лунный свет падает на его пугающее угловатое лицо с большим носом и кривой жуткой ухмылкой.

— А вот и даст! Я не прислуга! Я замуж собралась! Жених и заплатит! — выпаливаю я чушь, которая приходит на ум в панический момент.

А что? Я оттяну время, может даже сбежать смогу, а эти бандиты и близко к дому Соула не подойдут. Не самоубийцы!

— Ты? За лорда? Хорош брехать! Этой ночью ты будешь греть мою постель, — не верит Длинный, продолжая надвигаться на меня.

Сжимаюсь в ком, наспех оглядываю помещение, примечая ломаный стул и пару досок, и готовлю безумный план. Сжимаю в кулаке песок, который нащупывала все это время на полу, чтобы швырнуть в глаза бандитам. А потом будь что будет.

И только этот Длинный наклоняется, хватает меня за грудки, поднимая над полом, а я собираюсь замахнуться песком, как… грубияна будто ветром в сторону сносит! Мой песок тоже улетает из плотно зажатых пальцев прямо мне в нос. Затем вспышка. Еще одна! Еще!

И бандиты, все трое, лежат у моих ног.

Старая деревянная дверь лачуги со скрипом открывается, и я замираю, глядя на силуэт высокого широкоплечего мужчины в сиянии лунного света.

Это Он ?

Глава 4

Вы не сможете отказаться

Не моргая смотрю на мужчину, который по-хозяйски входит в помещение. Лунный свет, проникающий в оконце, наконец-то, освещает его лицо, и я смаргиваю, не в силах поверить, что передо мной сам лорд Соул.

Нет! Ну, в самом деле, что ему тут делать?

— Миледи, вы в порядке? — осведомляется он у меня, переступая через одного из громил, точно через мешок картошки.

Не думает, что тот за ногу его цапнуть может? У таких гадов сотни подлых способов победить!

Однако рыпается вовсе не «мешок картошки», а Длинный, которого уложили у дальней стены. И в первую же секунду его тело, как и тела всех остальных, связывают светящиеся путы, появившиеся как по волшебству.

А волшебство взялось как раз по щелчку пальцев лорда.

— Не суетитесь, господа. Силы вам понадобятся для общения с жандармами, — холодно и спокойно выдает лорд.

Но в его интонациях звучит пренебрежение.

— Да хоть инквизицию сюда зови! Мы ничего дурного не сделали! — выплевывает Длинный.

Рычит, хрипит, однако страх в его поблескивающих глазах еще как присутствует. Конечно, это же не на меня нападать, а спорить с тем, кто уложил троих одной левой!

— В самом деле?

Темная бровь безупречно красивого мужчины изгибается, а его глаза вспыхиваю таким пламенем, что Длинный даже вздрагивает.

Бандиту не нравится то презрение, с которым лорд смотрит на него, точно на червяка. Нет, даже черви куда приятнее, чем настолько прогнившие люди. В этом я с лордом, пожалуй, согласна.

— Она наша должница! Деньги взяла, мошенница, а возвращать не хотела! Мы за своим пришли! Все по закону! И расписка имеется! — выкрикивает Длинный, видимо надеясь этой речью переманить лорда на свою сторону.

На секунду я пугаюсь, что Соул поверит, и хочу выкрикнуть на случай, если меня вдруг передумают спасать: «Неправда! Ничего я у вас не брала!», но не успеваю.

Да и необходимости в этом, как выясняется, нет.

— Кто что должен, решит суд. А вот за нападение на… — Лорд останавливается на секунду, глядя на меня. Имени не знает? — … мою избранницу, будете отвечать по всей строгости.

Чего? Как он меня только что назвал?

Кажется, Длинный и его подельники тоже ЭТОГО не поняли. И, я уверена, они бы с удовольствием прочистили уши, если бы их руки не были связаны. А так лишь хлопают ресницами.

Лорд тем временем снимает с себя камзол, и темная грубая ткань опускается на мои плечи.

— Ты дрожишь. Пойдем отсюда. О них позаботятся и без нас, — произносит он.

А я, как дурочка, стою в оцепенении, хотя обычно мне палец в рот не клади.

Даже отец вечно сетовал на это, говоря, что мой язык однажды меня до беды доведет.

Что ж, в некоторых случаях он был прав. А в этой ситуации, может, лучше помолчать, пока мы отсюда не уйдем?

Потому и киваю, но лорд не спешит вести к двери, в которую вошел. Касается одной из пуговиц на том самом камзоле, которым меня укрыл, приобнимает за продрогшие плечи, и нас охватывает воронка. Портал?

Стены лачуги исчезают, и мы оказываемся в большом каминном зале, освещенным теплым светом торшеров и канделябров на бледных стенах.

— Господин, вы вернулись!

Появляется в дверях полноватая невысокая дама со странным чубчиком, торчащим вверх. Она спешит поклониться, а затем открывает рот, заметив меня.

Вижу, как дама хочет скрыть любопытство и удивление, однако все же проходится беглым взглядом от моих растрепанных волос до босых ног.

— Лема, принеси горячего чая и подготовь для нашей гостьи ванну с травами, — велит лорд Соул.

Я тут же перевожу на него удивленный взгляд.

У меня, наверное, сейчас глаза круглые как монеты. Что значит «ванну»? В доме холостого мужчины! Тем более лорда Соула! Ночью! Меня и быть тут не должно!

Но времени спрашивать, куда мы идем, не было. Я лишь хотела спастись от громил. А сейчас понимаю, что из огня попала в полымя.

Что, если Рэдгар меня вспомнил? Он поэтому пошел за мной? Как вообще нашел?

— Вижу, у тебя куча вопросов. Я на них отвечу, садись. — Мужчина указывает широкой ладонью на одно из кресел у камина.

Он щелкает пальцами, и в очаге разгорается пламя.