Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Боярин? — удивлённо поднял бровь молодой учёный, оторвавшись от своих записей. — Чем обязан в такой поздний час?

Я кратко обрисовал ситуацию с Большими Островами, не вдаваясь в излишние подробности:

— Нам нужно захватить группу людей живыми в условиях деревенской застройки. Желательно бесшумно и без лишнего кровопролития.

Зарецкий нахмурился, потирая подбородок. В его светло-карих глазах мелькнул исследовательский интерес.

— У вас интересные запросы, боярин, — протянул алхимик. — Прямо как в приключенческих романах. — Он отложил перо и встал из-за стола. — Впрочем, это выполнимо. У меня есть кое-какие наработки на основе имеющихся Чернотрав. Нужно только скомбинировать правильные пропорции.

— Сколько времени потребуется? — спросил я.

— Полтора-два часа, — ответил Зарецкий, уже доставая с полок глиняные сосуды с сушёными травами. — У меня большая часть компонентов уже прошла предварительную подготовку. Никогда не знаешь, что именно может срочно понадобиться…

Мы с Федотом отошли в сторону, оставив алхимика работать. Пока Зарецкий смешивал компоненты, я расспрашивал охотника о примерной численности противника и расположении постов.

Спустя полтора часа, в течение которых мы успели наметить план операции, Зарецкий подозвал нас к рабочему столу.

— Готово, — объявил он, указывая на два комплекта предметов. — Это вещество известно под разными названиями — в столичных кругах его именуют Летаргин, в Европе — Ноктириум, на западе — Песок Морфея.

На столе лежало два десятка небольших глиняных сосудов с тонкими, почти хрупкими стенками, а рядом — несколько флаконов с мутноватой жидкостью.

— Сосуды содержат газ, — пояснил Зарецкий. — При разбивании о твёрдую поверхность оболочка трескается, и газ распространяется в радиусе трёх-четырёх метров. Вдыхающий его человек теряет сознание на два-три часа.

Он указал на флаконы и добавил:

— А эту жидкость можно нанести на наконечники стрел, иглы или лезвия. Достаточно небольшого пореза, чтобы человек отключился через десять-двадцать секунд.

Я внимательно осмотрел изобретения алхимика:

— Побочные эффекты?

— Головная боль после пробуждения, лёгкая дезориентация, — пожал плечами Зарецкий. — Никаких серьёзных последствий, если дозу не превышать. Но будьте осторожны — с сердечниками может быть опасно.

— Как быстро действует газ? — спросил Федот.

— Почти мгновенно, — ответил алхимик, — в зависимости от комплекции человека.

Я кивнул, забирая приспособления:

— Отличная работа, Александр. Это именно то, что нам нужно.

В своём кабинете я собрал группу для ночной операции. Кроме Федота, туда вошли все пять бойцов «боярского спецназа», пятнадцать лучших стрелков из дружины и Тимур Черкасский, которого я пригласил для противодействия возможным магам противника.

— Задача, — начал я, разложив на столе карту окрестностей, начерченную со слов Федота и информации Гаврилы, — незаметно проникнуть в деревню, нейтрализовать охрану и захватить пленных. Включая старосту. Никаких лишних жертв. Возьмите телегу. Загрузите туда этих гавриков.

Тимур, опытный пиромант и аэромант, внимательно изучал карту:

— Предполагаем наличие магов у противника?

— Не исключено, — ответил я. — Если обнаружишь — это твоя зона ответственности.

Черкасский кивнул, его жёсткое лицо осталось непроницаемым.

— Используем усыпляющее средство, — продолжил я, показывая глиняные сосуды и флаконы. — Пленных доставляем в Угрюм для допроса. Мне нужно понять, кто такой этот воевода Ракитин и что происходит в деревне, которая вчера подписала с нами договор о протекторате.

Обсудив детали проникновения, я предупредил:

— Помните, главная ценность — информация и живые свидетели, но ваши жизни мне дороже. Если операция пойдёт не по плану, отступайте.

Гаврила, который не смог проникнуть в деревню днём, был полон решимости:

— Ночью будет проще, боярин. В темноте я как рыба в воде.

— Ты проводишь первую группу, — кивнул я ему. — Федот координирует всю операцию.

Когда все детали были обговорены, я проводил отряд до ворот. Сумерки уже сгустились над лесом, скрывая очертания деревьев. Идеальное время для начала операции.

Глядя вслед уходящим всадникам, я размышлял о странной ситуации. Если бы староста действовал под принуждением, он мог бы найти способ намекнуть об этом. Однако было похоже, что он сознательно обманул нас, подписав договор о протекторате, когда деревня уже находилась под контролем какого-то Ракитина.

Вопрос был в том — кто этот человек? Обычный бандит, прикрывающийся громким титулом, или действительно воевода какого-то княжества, решивший расширить сферу влияния?

Я вернулся в кабинет и вызвал Коршунова по магофону. Если кто-то и мог найти информацию о таинственном воеводе, так это мой начальник разведки.

На стене тикали часы, отсчитывая время до возвращения отряда. Мне оставалось только ждать и готовиться к любому развитию событий. Если сегодняшняя операция не даст результатов, придётся задействовать более серьёзные ресурсы. Потому что одно я знал точно — никто не будет безнаказанно обманывать меня и угрожать тем, кто принял мою защиту.

* * *

Гаврила осторожно приближался к частоколу, окружавшему Большие Острова. Высокие бревенчатые стены, заточенные сверху, отделяли деревню от окружающего леса. Молодой охотник крепко сжимал в руке глиняный сосуд с усыпляющим газом, полученный от алхимика. В другой руке он держал тонкую металлическую кошку с верёвкой — универсальное средство для преодоления вертикальных препятствий.

Отряд разделился, чтобы атаковать деревню с разных сторон. Федот дал чёткие инструкции: никакого шума, никакой крови, только захват языков и старосты. Тимур Черкасский находился в резерве, готовый вмешаться при первом появлении вражеского мага.

Подобравшись к западной части частокола, Гаврила заметил тёмную фигуру часового, неспешно патрулирующего верхний помост. Охотник осторожно достал из набедренной сумки тонкую полую трубку и небольшой футляр с иглами. Выбрав одну из игл, он аккуратно смочил её кончик Летаргином. Дождавшись момента, когда часовой остановился у края помоста, Гаврила поднёс трубку к губам. Глубоко вдохнув, он резко выдохнул, посылая тонкую иглу точно в шею часового.

Тот вздрогнул, инстинктивно хватаясь за место укола, но яд уже начал действовать. Через несколько секунд его колени подогнулись, и он медленно осел на помост, потеряв сознание. Убедившись, что часовой обездвижен, Гаврила достал металлическую кошку с верёвкой и метнул её наверх. Крючья бесшумно вонзились в деревянное перекрытие помоста.

Гаврила потянул верёвку, проверяя надёжность крепления, и начал подъём. Его движения были плавными и бесшумными, словно он был частью ночного сумрака. Когда до верха оставалось меньше метра, он остановился и прислушался. Михаил и Евсей заняли позиции у стены, готовые последовать за ним, как только пост будет нейтрализован.

В стороне на солидном расстоянии два охранника стояли у жаровни с углями, тихо переговариваясь и время от времени поглядывая на тёмный лес. Их винтовки лежали на перилах помоста, а сами они грели руки над тлеющими углями.

— Ещё раз говорю, Егорыч явно что-то мутит, — донеслось до слуха Гаврилы. — То с Ракитиным договаривается, то с этим… как его… Платоновым.

— Тише ты, — шикнул второй охранник. — Меньше знаешь — дольше проживёшь.

Похоже, староста действительно вёл двойную игру.

Гаврила перевалился через край помоста и замер в тени. Охранники продолжали разговор, не подозревая о его присутствии. Молодой боец осторожно вынул глиняный сосуд, прикидывая дистанцию броска. Отвлекающий маневр здесь не подойдёт — слишком мало места для маневра.

Решившись, он сделал три быстрых шага и метнул глиняный сосуд прямо к ногам охранников. Сосуд разбился, высвобождая бледно-голубое облако газа. Часовые даже не успели среагировать — первый рухнул на колени, тщетно пытаясь прикрыть лицо рукавом, второй сделал два неуверенных шага назад и осел на деревянный настил.