Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Наконец настал мой черёд. Я занял место в круге, ощущая привычную связь со Скальдом, сидевшим на ветке ближайшего дерева

Сосредоточившись на потоках энергии, я начал поглощать кристаллы. Один за другим они растворялись, наполняя мой организм магической силой. Часть энергии, как всегда, уходила к Скальду, укрепляя наш симбиоз и усиливая его возможности.

Тренированный годами разум позволял мне контролировать процесс с предельной точностью. Я направлял энергию во временные накопители, следя за тем, чтобы ни одна капля не была потрачена впустую. Когда последний кристалл растворился, я сделал глубокий вдох и открыл глаза.

— Девяносто девять капель мне, — объявил я, вставая из круга.

И двадцать Скальду.

Я прошёл по самому краю возможностей, ведь мой текущий лимит поглощения составлял ровно сотню капель. Я намеренно не стал добавлять ещё одну каплю, чтобы избежать возможной передозировки, хотя соблазн был велик. В магии, как и в войне, победителем становится не тот, кто рискует больше, а тот, кто точно знает свои пределы.

— Новый резерв — четыреста тридцать девять капель.

— Ты действительно приближаешься к рангу Мастера, — уважительно произнесла Василиса, помогая мне собрать ритуальные принадлежности. — Осталось всего сто шестьдесят одна капля.

— Но это только половина задачи, — заметил я.

Ведь для обретения ранга Мастера придётся ещё пройти Стихийное погружение…

— Нам всем предстоит ещё много работы.

* * *

Ползти по-пластунски было его второй натурой. Ещё мальчишкой он охотился так на куропаток с самострелом. Гаврила попытался обогнуть деревню по широкой дуге, чтобы подобраться к задним дворам, где забор мог быть не таким высоким. Однако, приблизившись к окраине, он заметил дозорного на небольшой наблюдательной вышке. Часовой методично осматривал окрестности, прикрывая глаза ладонью от яркого полуденного солнца.

Разведчик осторожно отполз назад, в тень густого кустарника. Лёжа на животе, он пытался найти другой подход. Солнце палило нещадно, и открытое пространство между лесом и деревней представляло серьёзную проблему — любое движение могло быть замечено.

Гаврила решил попробовать с другой стороны. Он потратил почти час, обходя деревню по широкой дуге, пока не оказался с восточной стороны, где росли высокие заросли репейника. Охотник осторожно продвигался сквозь колючие растения, стараясь не шуметь. До ограды оставалось всего несколько саженей, когда собачий лай разорвал тишину.

Он мысленно выругался, замерев в своём укрытии.

Из-за забора показался часовой с ружьём, вглядывающийся в заросли. Рядом с ним петляла между ног дворовая собака, продолжая заливаться лаем.

— Кто там? — громко окликнул часовой. — Выходи, а то стрелять буду!

Гаврила вжался в землю, едва дыша. Через несколько напряжённых минут солдат, не заметив ничего подозрительного, отозвал собаку и вернулся на пост, но стал гораздо внимательнее всматриваться в окрестности.

Разведчик предпринял ещё одну попытку, подобравшись к северной стороне деревни, где протекал небольшой ручей. Он надеялся, что водная преграда сделает этот участок менее охраняемым. Но и здесь его ждало разочарование — вдоль всего периметра были расставлены часовые, каждый из которых довольно внимательно просматривал свой сектор.

Солнце уже начало клониться к западу. Гаврила понимал, что затягивать дальше опасно — если отряд задержится до темноты, это может вызвать ещё больше подозрений. С неохотой он вернулся к ожидавшим его товарищам.

— Ничего толком узнать не удалось, — хмуро доложил он Федоту, отряхивая с одежды сухие травинки и колючки репейника. — Деревня охраняется слишком хорошо. По периметру расставлены дозорные, есть наблюдательные вышки, собаки. В дневное время незаметно подобраться невозможно.

— Хотя бы примерную численность охраны удалось оценить? — спросил Федот, нахмурившись.

— Не меньше двадцати человек, — ответил Гаврила. — И это только те, кого я видел на постах. Похоже на регулярное подразделение, а не на шайку разбойников.

Федот снова мысленно похвалил себя, что не ввязался в драку. Таким количеством да еще успев занять позиции они бы выкосили отряд охотников с одного залпа.

— Что будем делать? — спросил Михаил.

— Возвращаемся в Угрюм, — решительно ответил Федот. — У нас слишком мало информации, но и этого достаточно, чтобы понять — тут что-то нечисто. Боярину нужно срочно доложить. Он решит, как поступить дальше.

Отряд быстро собрался и двинулся в обратный путь. Федот время от времени оглядывался назад, думая о жителях Больших Островов. Ещё вчера они обрели надежду на защиту от наступающего Гона, а сегодня уже оказались под сапогом неизвестного воеводы. Впрочем, он был уверен, что боярин так просто это не оставит — он никогда не бросал тех, кто доверился его защите.

Солнце медленно клонилось к закату, когда всадники направили коней к Угрюму, увозя с собой тревожные вести о новом противнике, появившемся на границах растущих владений воеводы Платонова.

* * *

Я внимательно выслушал доклад Федота. Охотник стоял передо мной, пыльный и хмурый после долгой обратной дороги. В его обычно спокойных глазах читалось напряжение.

— Значит, какой-то воевода Ракитин, — я задумчиво постучал пальцами по столешнице. — И об этом ни слова вчера, когда староста подписывал договор.

Федот кивнул, уставшим жестом проведя ладонью по лицу.

— Так точно, боярин. Не пустили нас в деревню и всё тут. Рыжебородый этот был настроен решительно. А Гавриле не удалось подобраться ближе — охрана выставлена серьёзная.

Я встал из-за стола и подошёл к окну. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая стены Угрюма в тёплые оранжевые тона. Сквозь открытую форточку доносился гомон, сопровождаемый шумом обычной деревенской жизни.

В памяти всплыл вчерашний визит старост. Теперь, анализируя поведение Кузьмы Семёновича, я заметил то, что упустил раньше. Его нервозность, бегающий взгляд, подрагивающие руки, когда он подписывал договор. Тогда я списал это на трепет перед моим статусом и страх перед наступающим Гоном. Простое объяснение, очевидное… и, как оказалось, ошибочное.

Ситуация напоминала мне дело Кабана в Сергиевом Посаде. Староста мог находиться под давлением, вынужденный платить дань какому-то местному криминальному авторитету, прикрывающемуся громким титулом воеводы. Такое «крышевание» — похоже обычное дело на просторах Пограничья, где центральная власть проявляется слабо, а ресурсов у княжеств не хватает для полноценного контроля отдалённых территорий.

Однако вскипевший внутри гнев я привычно взял в узду, подключая холодную логику. А она говорила: без проверенной информации нельзя было делать поспешных выводов.

Что если этот Ракитин действительно имеет какие-то законные основания на эти земли? Что если мы вторгнемся и обнаружим, что противостоим не банде рэкетиров, а законным представителям какого-то княжества? Такая ошибка могла привести к куда более серьёзным последствиям, чем потеря одной деревни.

Мне нужны были доказательства. Пленные, которые могли бы пролить свет на происходящее. И я не собирался наделать непоправимых ошибок из-за нехватки информации.

— На первый взгляд похоже на рэкет, — поделился я своими мыслями. — Кто-то прибрал к рукам деревню и обложил данью. А когда жители попытались найти защиту у нас, этот «воевода» показал зубы.

Федот кивнул:

— То же самое подумал. Вот только доказательств у нас нет. Я отправил Гаврилу в разведку, но… — он развёл руками, — слишком хорошо охраняют подходы.

— Идём к Зарецкому, — сказал я Федоту. — Послушаем, что он предложит.

Алхимик встретил нас в своей лаборатории, расположенной в отдельной пристройке своего дома. Несмотря на вечернее время, Александр был полностью погружён в работу. На столах стояли колбы с разноцветными жидкостями, пахло травами и чем-то химическим.