Боевой маг в провинциальном училище (СИ) - Бакулина Екатерина

– А сейчас?

Ведь не так много времени прошло, коты дольше живут.

– У Леськи остался, она его забрала. Моя… хм… бывшая. У нее со мной не сложилось, а вот с Пирожком очень даже, он к ней привязался. А у меня, говорит, жизнь слишком беспорядочная, чтобы коту комфортно было. Бедный Пирожок вечно один, скучает. Вот и забрала.

Бывшая у него… Не, ну так-то понятно, ему тридцать лет, наверняка уж были… всякие.

– А из-за чего вы расстались?

Морейра чуть заметно скривился и чуть вздохнул.

– Со мной сложно, – сказал он. – Вы, наверно, уже поняли. Она нашла себе более спокойного, надежного, перспективного… и вообще. Замуж за него вышла, сейчас ребенка ждет. Так что все хорошо.

Это у нее хорошо. А у него?

Впрочем, Морейра тоже явно не скучает.

Могу побыть с вами, говорит. Буду вашим Пирожком. Как-то это даже пошло звучит. Но ведь он серьезно это. Он серьезно предлагает помощь. И сегодня отлично показал, что не испугается. То есть, испугается, но не отступит. Не отпустит.

Но я не уверена, что готова к такому сейчас.

Глава 7. О психологии и болотных тварях

Удивительно, но утром Морейра дрых до последнего.

Удивительно видеть его спящим.

Хотя вот, теперь убедилась, что нормальный живой здоровый мужик, а не покойник. Дрыхнет. Даже чуть слюны в уголке губ капает. Смешно. Во сне, вот так, спокойный и расслабленный, он моложе выглядит, совсем мальчишка. Хотя тридцать лет для мага и не возраст вообще. Волосы седые, но это уж так вышло. Брови черные, ресницы длинные, густые, девушкам на зависть, да и вообще южная эстелийская кровь хорошо заметна. Алестеру Морейра, чтоб его…

Я вот лежу рядом, разглядываю его, он спит, дышит ровно.

Симпатичный. Не сказать, чтобы прям красавец, но симпатичный, приятный… классические, правильные черты лица, словно у древних статуй, но без идеального лоска, просто правильные.

И все же, ночью отодвинулся от меня подальше. Надо полагать, не в смущении и не в деликатности дело, а в том, что магию мою он все равно чувствует, да и вчера хорошо его приложило.

Так зачем ему все это? Почему со мной?

Я с Михо говорила, еще когда Морейра начал мне кофе таскать. Хорошо, когда свой психолог есть… Михо говорит – парню не хватает любви и ощущения собственной значимости. К тому же Морейра чувствует, что и мне этой любви не хватает тоже, вот и пытается меня осчастливить, хоть тем же кофе, и поднять, тем самым, собственную значимость хоть в собственных глазах. Утвердиться, что он молодец. Не осознанно, но потребность есть. Так женщины часто поступают, когда стремятся какого-нибудь несчастного подобрать и обогреть. Он не женщина, конечно, а здоровый мужик, но это не от пола зависит, тут свойства психики, детские травмы и установки, заложенные в семье.

А он эстелиец, к тому же, даже если вырос здесь, но у них вообще стремление к любви и счастью в менталитете глубоко сидит. И, скорее всего, в семье все было хорошо. И любили его, и заботились, потому что он сам явно умеет, для него это естественное состояние. Да и в целом психика крепкая. Но на фоне успешной и респектабельной родни, Морейра, скорее всего, был таким слегка гадким утенком. Его не обижали, не тыкали в это носом, но он все равно чувствовал. Пусть чуть-чуть, но чувство неполноценности гложет. Поэтому он будет непрерывно доказывать, что не хуже других. Что может быть героем. Всю жизнь будет доказывать, это не остановить. И это не зависит от того, каких успехов он реально добьется. Спокойной жизни с ним не стоит ждать.

Но для семьи, в целом, хороший вариант. Потому что может стать любящим мужем и заботливым отцом, он умеет… будет ценить семью, все для своих сделает. Ему самому это нужно – иметь за спиной что-то надежное и устойчивое, как было в детстве. Только, тут Михо сказал, есть одно «но». Все это будет до тех пор, пока он будет получать внимание в ответ. Если я не готова любовь и заботу в той же мере отдавать – не стоит и пытаться, ничего не выйдет. Сейчас, на первом импульсе, Морейра приложит все силы просто так, авансом, он привык быть настойчивым и упрямо идти вперед. Ему важно доказать, что он может. Но без отдачи – импульс рано или поздно загнется, Морейра не будет чувствовать удовлетворение от своих усилий. Пожмет плечами и пойдет искать дальше, он вообще к душевным страданиям не слишком расположен, в закрытые двери не ломится.

Так что все упирается в то, готова ли я сама.

И, кстати, Морейра вполне себе здраво выбирает – своего уровня, успешную девушку, директора училища, с потенциально сильным даром. То есть изначально есть стремление к равным отношениям в паре.

Вот только я не готова. И я сама это отлично понимаю. Да и Михо говорит, что проблем у меня хватает, начиная с семьи и отношений с матерью, как раз той самой недополученной материнской любви в детстве. Как следствие – нездоровые, травмирующие отношения с Гарольдом. И как итог – попытка укрыться и отгородиться от любых сильных эмоций, чтобы снова не испытать боль, как было тогда. С этим можно работать, как Михо говорит, потому что не все так плохо. Но важно, чтобы я захотела сама. А я…

Я не знаю. Мне все казалось – и так хорошо, зачем что-то менять? Меня все устраивает, со мной все в порядке.

А остальное – глупости.

Вот только вдруг, неожиданно для себя, вчера, видя как Тэд обнимает Валери там, в палатке, почувствовал, что тоже этого хочу. Чтобы меня кто-то так обнимал. И даже не кто-то, а вот, конкретный… И даже не потому что этот конкретный парень так хорош, а потому что он, я вижу, готов обнимать. Вижу, что я ему интересна и нужна. Иначе он не стал бы…

Я тоже хочу быть нужна кому-то.

А Валери там завтрак готовит, я уже успела выглянуть. Они там с Тэдом смеются.

Интересно, давно у них отношения? Я как-то не замечала раньше. То есть, легкие заигрывания Валери всегда были, но это само собой. А вот так… Или там ничего серьезного? Знакомы они точно больше пяти лет, как Тэд пришел работать сюда.

Мы с Гарольдом тоже были долго знакомы до того, как начали встречаться. Учились вместе. А отношения всерьез начались уже перед самым выпускным экзаменом. И потом… Был ли у нас шанс вообще? Михо говорит, что все к лучшему, если отношения так закончились, из них все равно бы хорошего не вышло.

Морейра улыбается. Чуть заметно, но я как-то упустила момент, когда он проснулся. Ведь проснулся же очевидно. Даже веки чуть подрагивают, он подглядывает, очень стараясь – незаметно.

– Проснулся? – шепотом говорю я.

И он улыбается уже явно, открывает глаза, носом шмыгает и слюну в уголке губ о плечо вытирает. Смешной. И снова на меня смотрит.

– Ага. Вот только что.

И сказать ему «мастер Морейра» у меня сейчас не поворачивается язык.

– Как ты? – спрашиваю я.

– Хорошо, выспался. Я все проспал, да? – и чуть виновато смотрит. – Хотел пораньше встать и проспал.

– Зачем пораньше?

Он плечом дергает.

– Брусники набрать.

Смешной, да.

– Ничего, – говорю я, – с брусникой успеем потом. Не важно. Лучше поспать. Там Валери завтрак уже готовит.

– М-м, – говорит он, и видно, что мысль о завтраке ему нравится.

Только пока не думает вставать, а просто протягивает руку, осторожно касается моих пальцев. Я…

Я замираю, не знаю, что делать. Не уверена, что это правильно. Вообще ни в чем не уверена. Но и не убираю руку.

Тогда он берет мою ладонь в свою, осторожно гладит большим пальцем.

Я… не знаю… это сложно. Я так отвыкла, что… теряюсь сейчас.

– Как твоя… ваша… т-т… – запинаюсь, не знаю, как правильно. – Как рука после вчерашнего?

Да ладно, он с Валери сразу на «ты», и с Михо, а с Тэдом хоть и на «вы» пока, но по имени. Но я все же директор.

Хотя какой я директор сейчас, вот так, в палатке, когда он меня за руку держит?

Он улыбается. Вытаскивает другую руку… да, он вчера другой держал. Смотрит на нее, потом показывает мне.