Боевой маг в провинциальном училище (СИ) - Бакулина Екатерина

– Все уже, ничего не осталось. Так что если вдруг какие всплески снова, то я готов.

– Зачем?

Он хмыкает.

– Ну так, на всякий случай. Чего ты пугаешься? Или не одобряешь отношения на работе с подчиненными? Я могу уволиться.

Я качаю головой. Нет. Для него это как-то слишком легко, а я… Я не знаю… меня вдруг вот это все… это непонимание, невозможность решить… все просто разрывает. Почти до слез.

Что ему сказать?

– Не надо увольняться, – почти через силу говорю я. – Нам боевой маг сейчас очень нужен.

Морейра все еще держит мою руку в своей. Но уже как-то серьезно, хмурится.

– А в остальном? – спрашивает он. – Я не знаю… Я все время лезу куда не просят. Так может и сейчас? Простите, я ничего плохого не хотел. Может вам неприятно, а лезу со своим кофе и брусникой, и вообще… Но не подумайте, я от своих слов не отказываюсь, я поеду с вами к дяде, обо всем договорюсь, он один из лучших в этой области. И за ручку подержу, если надо будет. Я знаю, как это тяжело и страшно, когда теряешь силу и теряешь контроль, и готов помочь. Просто потому, что могу и знаю что делать, сам через это прошел. Но в остальном… Если нет, то я не буду приставать.

Да нет же! Приставай!

Но как я такое скажу?

Но если серьезно, то надо честно.

– Вы тут не при чем, – говорю я. – Просто у меня были очень сложные, тяжелые отношения в прошлом, я, наверно, боюсь, что снова… Что что-то пойдет не так. Что…

И не могу больше. Зажмуриваюсь, шмыгаю носом. И к горлу подкатывает, и снова что-то внутри. Жжет.

Морейра садится, и теперь он совсем рядом, я чувствую его дыхание на моем лице.

– Все хорошо, – говорит он тихо, успокаивающе. – Вы сейчас дышите ровнее, а то снова там… Ничего страшного. За руку вот меня держите. И если плохо, то поплачьте. Я серьезно. Подавленные эмоции очень сильно дестабилизируют. Поплачьте. Или наорите на меня, не знаю, что вас там мучает. Главное, не держите в себе, не пытайтесь задавить. Нужно выплеснуть, и сила тоже успокоится, все будет хорошо.

Я открываю глаза, смотрю на него… Близко…

– Я серьезно, – говорит он. – Мне объясняли, как это происходит.

Шаги снаружи.

– Ива! – голос Валери, и она отдергивает полог палатки. – Ива, ты как?

По-дурацки так все. Валери силу почувствовала. Щиты справляются пока, но Валери все равно чувствует хорошо.

– Все хорошо, – говорю я, хотя слегка смущаюсь. – Мы тут… подавленные эмоции прорабатываем. По методике.

Валери с сомнением смотрит на меня, потом на Морейру, потом как-то очень серьезно хмыкает.

– А-а-а, – говорит она. – Справляетесь, смотрю. Ну, не буду мешать. Как закончите – у меня там завтрак.

И закрывает снова.

Я смотрю на Морейру, понимаю, что он сейчас изо всех сил старается сдержаться и не заржать, но у него плохо выходит.

– Все по методике, – говорит он, – так что не стесняйся. Давай, что ли, порыдай мне в плечо. Для пользы дела.

И я не могу, честно. Вот не могу больше.

– Балбес, – говорю я. Мне самой почти смешно.

Но в подставленное плечо утыкаюсь. Он ведь именно для этого тут сидит. И Морейра обнимает меня, так осторожно и нежно. И я чувствую, как подкатившая волна отпускает. Вот прямо отпускает, становится легче. И все же чуть-чуть слез, они текут сами, не остановить. И вместе со слезами уходит напряжение.

– Вот видишь, – шепотом говорит он мне на ухо, почти касаясь моего уха губами. – Хорошая методика, работает.

Щека у него колючая, но мне даже нравится. И то, как он меня обнимает – нравится. Да и в целом, пожалуй, можно попытаться…

* * *

Болота встретили нас тварями.

– Справа двое, – бросил Тэд. – И слева, но чуть дальше, еще один. Нежить. Так что я лучше сам.

Морейра не стал возражать. Нежить лучше некромантской силой упокаивать, так остаточных эманаций не остается, больше шансов, что потом тихо будет, без последствий. Да и с болотниками Тэд вполне справится, а если что посерьезнее, то он на рожон никогда не лезет, позовет.

Но так, здесь всегда было неспокойно. Не сказать, чтобы сильно опасно, но неспокойно. Обычным людям в одиночку лучше не ходить.

– Давно не была на болотах, – вздохнула Валери, всматриваясь.

– И как тебе?

– Сложно сказать, – она пожала плечами. – Туман, да. Рассеянный, здесь явно больше, но явного источника нет. Очень похоже, что из-под земли. Скорее всего именно грунтовыми водами намыло. Вопрос в том – откуда. Явно некротической природы, но как-то… не совсем.

– Не совсем? – удивилась я. – А что еще ты видишь?

– Не пойму пока, – Валери головой покачала. – Слушай, я не такой уж крутой специалист, чтобы с первого взгляда…

– А ваш Огнен некромантом был? – спросил Морейра. – Я читал, но толком не понял. Про поднятых воинов было, но сам Огнен или кто при нем?

– Он скорее огневиком был, – сказала Валери. – Что и логично. Но, насколько помню историю, при нем был маг Сигурд, вот он некромант. И да, сила этого Сигурда во многом помогла победить и отстоять Кнеполь… примерно как под Брайницем, – она глянула на меня.

Мертвых воинов подняли, и они шли вперед, под градом стрел, не ведая страха… Да, это шаг отчаянный, но действенный.

У Морейры крылья носа дернулись.

– И что с ним стало потом? С Сигурдом?

Морейра спрашивал, а сам вглядывался в болота, крутил головой, словно охотничий пес, добычу вынюхивал.

– Не знаю, – сказала Валери. – Про него больше упоминаний нет. Скорее тоже погиб, вместе с князем.

– Но бой местные покойники выиграли, – сказал Морейра. – Просто если б Сигурд во время боя погиб, то его покойники бы тоже полегли. А так до конца же стояли?

Я вот совсем подробностей не знаю. Да и, спустя пятьсот лет, кто может наверняка сказать? Летописцы всегда приукрашивают.

– Возможно, он был тяжело ранен, продержался до конца и помер, – пожала плечами Валери. – Возможно выжал последнее и выгорел, не смог восстановиться. А ты вообще к чему?

– Да так, рассуждаю вслух просто, – сказал Морейра. – Про смерть Огнена тоже разное читал. Разнообразное. Вроде как все сходятся, что погиб в бою. Но одни пишут, что голову ему срубили, другие, что проткнули копьем, третьи, что магическим взрывом его на части разнесло. Понятно, что достоверно тут вряд ли известно, не до того было. С другой стороны – князь, всегда кто-то рядом, свидетели должны быть. Но каждый поет во что горазд, интересно…

– Думаю, да, – сказала Валери, – реальных свидетелей не осталось, а рассказать надо.

И я даже понимаю, к чему Морейра клонит.

– Были версии, что Огнен умер еще до сражения, – сказала не очень охотно. – Даже что его убили свои, когда он отказался сдать город на хороших условиях. Но верный некромант поднял князя. Причем поднял не как бездушную нежить, жаждущую крови… это бы много пользы не принесло, а как полноценного лича, сохранившего разум полководца и магические боевые качества. Думаю, там с виду и не отличить было, маг и маг, возможно, с навешанными некромантом щитами, потому что некромантская сила тоже ощущаться была должна. Так что сразу никто не понял. А в бою не до того. Поэтому в последнем бою убивали Огнена много раз, и все без толку. Что мертво – умереть не может.

– И куда потом эту адскую тварь дели?

Что-то мне подсказывает, для Морейры это не вопрос, он уже все решил.

Но в этом что-то есть. Потому что лич дальше князем быть не может, он вообще во многом теряет человеческую сущность, душа выгорает. Ни боли, ни жалости, ни сострадания. Вначале, по старой памяти, еще ничего, но чем дальше, тем больше он становится чудовищем. И контролировать его нельзя. А отпустить и развеять лича тоже просто так не выйдет. И даже смерть поднявшего его некроманта ничего не меняет, лич вполне автономен.

В подземельях заперли? Но какая сила его удержит?

А для всех… так было удобнее… князь Огнен пал в бою. Всегда лучше записать князя в герои.