Генерал темной властелины (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

И стоило мне понять этот базовый принцип раскачки магических сил, как я, испытав невиданный наплыв негативных эмоций, наверное, впервые в этой жизни спровоцировал внезапный выброс магических сил.

Стёкла в обоих окнах моих покоев брызнули мелким крошевом, запуская внутрь порыв свежего воздуха, мигом зашелестевший страницами конспектов на столе.

Такое громкое происшествие не могло остаться незамеченным, поэтому, подскочив, я быстро сгрёб тетради, пряча обратно в портфель. И когда в мою комнату с тревожным выражением на лицах забежало сразу несколько человек, включая маман, сестру, обеих её подруг, дядьку и горничных до кучи, я уже был вновь спокоен и, присев на край стола, задумчиво смотрел в окно, блестевшее неровными осколками стекла по краю рамы.

— Дорогой, что случилось? — с тревогой обратилась ко мне княгиня.

— Да так, кое-что не получилось, — не поворачивая головы, ответил я.

— Ты пытался колдовать? — сделала она, пожалуй, самый напрашивающийся вывод, и я только кивнул, подтверждая её догадки.

— Как видишь, — натянуто улыбнулся, снова посмотрел на пустые окна, — и даже получилось, правда, не совсем так, как я хотел.

— Эх, Слава-Слава! — Маман подошла, потрепав меня по голове. — Уже восемнадцать, а всё равно мальчишка мальчишкой, всё никак не угомонишься.

На это я не стал отвечать, а княгиня, переведя озабоченный взгляд с меня на стеклянную крошку, частично просыпавшуюся внутрь комнаты, частично наружу, тут же начала раздавать указания, горничных отослав убирать снаружи, а дядьку припахав к уборке внутри.

— Пойдём, Слав, — взяла она меня за руку, — я прикажу, сегодня же привезут стекольщика, сделают замеры, и уже через пару дней окна будут как новенькие. А пока вещи перенесём в одну из гостевых спален.

— Хорошо, мам, — не стал сопротивляться я и дал увлечь себя в гостиную.

Что ж, такой эмоциональный всплеск был, наверное, со мной впервые. Всё-таки гормоны живого тела нет-нет, но срабатывают, выкидывая иногда такие вот фортели. Впрочем, только лишь ещё одно доказательство того, что я живой человек. И хоть моя нематериальная форма имела множество преимуществ, но быть живым интересней: испытывать давно забытые эмоции, чувствовать вкус еды, ощущать действие алкоголя. Наконец, запахи. Да даже звуки, которые слышишь настоящими ушами, а не ментальным эхом твоих миньонов.

Впрочем, ещё один интересный момент из подобного опыта я тоже вынес. Сила взаимодействия при таком спонтанном выбросе с окружающей магической энергией была куда выше, чем должна быть у обрядницы. Я бы даже сказал, если взять во внимание площадь и расстояние, которое этот выброс охватил, то это был уровень как бы не чаровницы. Вот только чаровница может в любой момент по собственному желанию сотворить что-то подобное, а у мужчин это проявляется только под влиянием эмоций и сильного стресса.

И вот этот момент стоило изучить подробнее.

Я как-то подобным выбросам раньше, сам их не испытывая, внимания не уделял. Вот что значит тоже некоторая косность мышления. А ведь если подобное возможно, значит уровень силы мужчин не всегда такой низкий. И я был практически уверен, что никто толком исследование подобного феномена не ведёт просто потому, что выбросы — это тема для местных анекдотов. Ну, вы слышали про обезьяну с гранатой. И тому подобного.

Немного позже, вновь обосновавшись в гостевых покоях, перетащив туда часть вещей, в том числе заветный портфель, я вновь открыл конспекты и, разбирая быстрый и неровный почерк Лики, начал методично выполнять базовые упражнения по усилению внутренней искры.

Два часа я потратил на медитации по указанной методике перед тем, как улечься спать. Результаты, естественно, не получил, но так быстро я их и не ждал хотя бы потому, что методика женского развития могла не совсем подходить мужчинам в силу того, что дар у них, то есть нас, тоже отличался. Поэтому сейчас мне нужно было досконально изучить женский способ, а затем на базе него уже нащупать свой собственный рабочий вариант. Это должно быть проще, чем совсем с нуля пытаться понять, что с мужчинами не так.

В общем, как минимум на несколько следующих месяцев я себе занятие нашёл.

Не знаю, что послужило спусковым крючком: мой огорчённый после магического выброса и разбитых окон вид или, быть может, сам факт этого выброса, но на следующее утро перед занятиями на выходе из поместья меня уже поджидала одна из поручиц с букетом цветов в руках. Нет, я понимал, что это должно когда-нибудь произойти, но мне почему-то казалось, что это будет при несколько иных обстоятельствах. Да и думалось, что первой на такой шаг решится младшая — Анна, но нет. Рано с утра при полном параде меня ожидала старшая — Софья.

— Святослав, это вам! — произнесла она, шагнув вперёд и протягивая букет, стоило мне показаться на пороге поместья.

Я с сомнением оглядел свой тренировочный наряд, в котором вышел на традиционную пробежку, затем на поручицу и цветы. Уточнил:

— Софья, а вы действительно уверены, что хотите мне их вручить здесь и сейчас?

Она чуть смутилась, но затем решительно тряхнула головой и произнесла:

— Да. Потом вам будет не до этого, и вы уедете на учёбу. А мы уже через два дня отправляемся обратно в гарнизон.

— Понятно, — вздохнул я, принимая букет и думая, куда бы его девать.

Затем, оглядевшись, спросил:

— А где остальные?

Воротынская смутилась ещё сильнее и нехотя ответила:

— Мы договорились, что сегодня с утра вас встречу я.

— Жребий бросили, — понятливо покивал я головой, — так сказать, определили, кто первой будет меня окучивать.

Поручица не просто смутилась, а самым натуральным образом покраснела. Видимо, со жребием я угадал. Вздохнув и почесав букетом лопатки, уточнил:

— Надеюсь, сестра-то хоть в этом вашем соревновании участие не принимает?

— Как можно? — девушка аж задохнулась от такого предположения.

— Ну, ладно-ладно, я пошутил, — быстро успокоил её.

В этом обществе почему-то намёки на инцест вызывали одно сплошное возмущение, хотя для меня они были лишь ещё одним поводом пошутить. При том, что я точно знал, что среди правящих европейских родов вполне себе такое практиковалось и, в общем-то, сильно не осуждалось никем. Вспомнить тех же Габсбургов.

Мы продолжали стоять на крыльце, я с букетом, а Воротынская, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Время шло, и я уточнил:

— А, собственно, что вы планировали дальше?

— Я бы хотела предложить вам прогуляться.

— А-а, — прозорливо протянул я, — и развлечься светской беседой?

— Да, — обрадовалась моей понятливости поручица.

— Ну, почему бы и не развлечься. Только не хотелось бы ломать устоявшийся график тренировок. Поэтому предлагаю не прогулку, а пробежку.

Девушка слегка насупилась. Бегать в форменном кителе и брюках, как и потеть, ей не очень хотелось. Но тут уж, извините, раз выбрали время моей тренировки — терпите. Я свои планы даже ради такого кардинально ломать не собирался.

Ещё раз взглянул на букет. Сирень и гортензии. Сирень явно выбрана для сочетания с первой буквой моего имени, а вот гортензия это, если правильно помню, символ влюблённости и стабильности. Протянул его обратно девушке:

— Только он мне будет мешаться при беге, поэтому не соблаговолите ли понести.

К цветам я был совершеннейшим образом равнодушен, никогда, если честно, не понимал в чём в них смысл. Ладно бы ещё говорили про полезные алхимические свойства, но вот этот вот язык цветов всегда представлялся мне некой блажью. Впрочем, урок, ему посвящённый, я слушал прилежно и значения цветов в букете знал. А в целом, отношение у меня к этому было простое: если мужчина и женщина хотят вместе провести ночь, можно прямо друг другу об этом сказать, а не городить ерунду из гербария.

Дождавшись, когда не слишком довольная Софья букет возьмёт, я обогнул её и в лёгком темпе привычно свернул на протоптанную вдоль границы имения тропинку. Воротынская пристроилась рядом, стараясь не слишком махать букетом, и первые пару минут мы двигались в полном молчании. Наконец, девушка негромко кашлянула, и я, спохватившись, ведь по правилам этикета первым разговор заводит мужчина, тут же небрежно поинтересовался: