В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel"

– Эта "просто баба", – повторил он, вперед шагнул и в грудки дружка пихнул, – сделала для этой таверны больше, чем кто-либо другой.

Якуб снова кровищей отплевывался. Да, не везет тебе сегодня, дружище. Это еще кочерга до твоей рожи не добралась.

– Ты чего, Вилен? Из-за нее? – кажется, тот не верил, что его бывший соратник его действительно втрехнул.

– Да, из-за нее, – отрезал Вилен. – А теперь убирайся. Завтра пришлешь кого-то из ребят за расчетом. А тебя чтоб я больше не видел.

– Ты серьезно? – Якуб шагнул вперед, но Вилен тут же руку вперед выставил, останавливая его. – Мы столько лет в одном полку, чтоб теперь из-за какой-то потаскухи…

Я уже вскинулась, но Вилен его за рубаху перехватил и толкнул в коридор. Благо я уже отойти успела.

– Я сказал, убирайся, – повторил он, да с такой леденящей яростью, что я уж и сама струхнула.

Якуб оглянулся на меня, многообещающая ненависть в его взгляде, похоже, теперь надолго отшибет у меня охоту гулять по городу…

– Это еще не конец, – бросил он мне.

– Ты еще угрожать ей будешь? Убирайся, пока я не придушил тебя прямо сейчас, – прорычал Вилен, и Якуб, бросив последний взгляд, все же развернулся и пошел прочь, бормоча что-то себе под нос.

Когда его шаги стихли, тугой узел в моей груди, наконец, тоже ослаб. Я выдохнула и прислонилась плечом к стене. Провела рукой по лицу.

Усталость хлынула волной, бравада вся улетучилась, а адреналинище в крови, что еще недавно в висках яростью колотил, весь убег. Раз, и нет его.

Только одышка, боль в груди и руки трясущиеся с коленками напару.

Человек я, в конце-то концов, или нет?

Вилен, похоже, тоже пребывал в этаком ступорном шоке. Он медленно перевел взгляд и посмотрел на меня. Все еще напряженный.

– Я все уладил, – заявил, будто это должно было что-то значить.

Тьфу, да и только. Уладил он!

– Уладил? Ты думаешь, что это… это все так просто? – я шагнула к нему, чувствуя, как внутри снова разгорается ярость. – Ты позволил ему… Позволил… – слова никак не подбирались нужные, – сделать, что он хотел, пока ты пил и сидел там, как…

– Хватит, – отмахнулся этот засранец.

– Нет, это ты хватит! – выкрикнула я, выронила кочергу и пихнула его в грудь. На удивление, это было сродне тому, что я пихнула бы стену! Откуда в нем силы-то столько? – Хватит жалеть себя и строить из себя страдальца, которому только в бутылке утешение и можно найти! Ты этим все вокруг гробишь!

Вилен сжал челюсть и сверкнул на меня глазами.

– И не зыркай на меня так! – я снова попыталась его тыркнуть, но все бестолку! – Думаешь, не знаю, что ты алкашкой своей заливаешь? От этого раны в душе не затягиваются!

– Я сказал: хватит, – повторил он, но на этот раз тише.

– Хватит, так унесет, – зашипела на него. Молчать я не собиралась. – Если ты не прекратишь свои пьянки, тем более здесь, нашему делу – конец. Я не собираюсь тратить свою новую жизнь на то, чтобы уговаривать здорового лба взяться за голову! Заберу Дульсинею и мальчишек и найду другое место, понял?!

Наверное, я борщила чутка, но во мне тоже испуг говорил. И вот эта пелена, что перед глазами мутью встала, кажись тому и была подтверждением.

Вилен смотрел на меня, вглядывался даже. А после шаг вперед сделал, в ручищи свои сграбастал и к груди прижал. Пятерню еще на затылок устроил, по голове поглаживая.

Я уже возмутиться хотела, но колени уж совсем ослабли. Ладно уж, пусть бы и подержит меня, охламонище.

– Прости, – проговорил тихо.

– Так и знай, что уйду! – стояла на своем, лицо свое слезливое пряча в его рубахе.

Вот ведь накрыло-то меня, а?

– И правильно сделаешь, – хмыкнул он.

– Чтоб ни капли вина больше.

– Вообще ни единой? – смеется что ли?

Я голову оторвала и в лицо ему уставилась. Смеется.

Вот ведь, гад…

--------------

Промик - Леди Детектив

aJBS2dJl

Глава 10.3

Заметив мой взгляд, он еще шире разулыбался. Довольный такой и… мягкий. Взгляд его, чуть заметно хмельной, все ж лучился добром.

Странный человек. Я уж и не знала, как вообще на него реагировать. Слишком эмоционально с ним рядом стало. И спорили частенько, пока планы составляли. И смеялась я часто и с ним, и над ним. А теперь вот… Вступился.

Все ж вступился.

– Это не твоя кровь? – он провел пальцем по моему лбу, рассматривая что-то. Я помотала головой. – Не болит?

– Нет.

– Все, иди спать, – он в последний раз по волосам моим провел, отчего на душе легче делалось. Отпустил. Отступил. – И не волнуйся ни о чем… Ну разве что кроме таверны, – хмыкнул напоследок.

– Я и не волнуюсь, – пробурчала я. – Со мной все в порядке.

– Да, вижу, как в порядке, – кивнул на мои дрожащие руки. Я тотчас пальцы в кулаки сжала и на груди скрестила. – Иди, утро вечера мудренее.

Я хотела возразить… Из вредности или еще от какой дурнины в моей голове играющей, но смолчала. Поняла, что и правда вымоталась. Усталость накатывала с каждой минуткой все шибче. Пригибая, прижимая к земле.

Адреналин ушел, и я чувствовала себя опустошенной. Коротко кивнув, чтобы не выдать дрожи в голосе, я все ж ушла в свою комнату.

Уже прикрывая за собой дверь, услышала голос Вилена с кухни:

– Все, парни, вечер закончен. Расходимся.

Ему в ответ отозвались возмущенно:

– Ду ну ты чего!

– Хорошо же сидим!

– Ты че начинаешь?

– Я сказал: хватит, – его голос вдруг переменился. Снова послышался тот ледяной холод… До сего дня такого тона мне слыхивать от него не приходилось. Я даже поежилась.

Больше с ним спорить никто не стал. Похоже, если я этот тон раньше и не замечала, то другим он знаком был хорошо. Раздались шаги, звяканье бутылок, недовольное ворчание, а после – все стихло. Таверна погрузилась в тишину.

Закрыв дверь до конца, я прислонилась к ней спиной. Прикрыв глаза, заставила себя сосчитать до трех и выдохнула.

Да уж, вот так ночка.

Бросила взгляд в зеркало и охнула. Разводы алые по всему лицу размалевались. Замаралась я знатно, даже опешила, когда увидала.

Сглотнув, взялась за тряпицу, в тазу с водой смочив, принялась тереть. Кровь сходила плохо, но я продолжала, пока кожа не покраснела.

А у самой в голове эхом его обещание толдычилось – не конец… Это еще не конец.

Вернется ли он? Как пить дать. Такому ослу теперь это как вожделенной морковкой перед лицом помахали и спрятали… Да и обиды не простит. Это ж баба его отделала, а потом еще и Вилен приложил.

Как бы беды с этого какой не вышло. Как взбрендит в голову таверну поджечь или еще чего. Надобно с Виленом это обсудить, а то как-то неспокойно.

Я отложила тряпицу и уперлась обеими руками в кромку таза. Замерла, в водную гладь вглядываясь. В полумраке комнаты из отражения глядела на меня молодая взлохмаченная девица с раскрасневшейся кожей и лихорадочно блестящими глазами.

Я глядела.

Разве ж позволю я кому себя запугать?

Усмехнулась зло. Не уж. Не позволю!

Отражению своему в глаза глядя, гордое лицо состроила, нос задрала. Вот! Так уже лучше.

Напоследок усмехнулась хищно, себя подбадривая. Разве ж то беда случилась? И разве ж одна я в ней осталась?

Выдохнула, лицо ополоснула да отправилась спать. Правильно Вилен сказал, что утро вечера мудренее… Как только печникам объяснить, откудова в кухне такой бардак, да начало работ перенести..?

С тем и уснула.

Сон, правда, вышел паршивый, все снилось как-то скомкано, что я то от Якуба бегу, то от Вилена. И то темно, то шибко ярко. Неприятно в общем. Потому и из комнаты по утру вышла злющая, как мегера.

Уже готовилась за Виленом на мансарду его заявиться и отправить порядок в кухне наводить, но оттуда, с кухни то есть, уже голоса Дульси и мальчишек слышались. Они что, вместо него там чистят? Им не за это платят… Только вот, едва в кухню зашла, поняла – опоздала.