Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

— Это будет ваше поле битвы. Бескровной. Если слишком многие против — значит, это идёт против самого Караэна.

— Герцогства Караэн, — снова Роннель.

— И тогда вам придётся учитывать чужие интересы, — закончил я.

— Мы проиграем, — сказал Вермер. И только он из всех мог позволить себе такую фразу и не прослыть трусом.

— Вовсе нет. Если не считать Магна Итвиса, вы следующий человек, за чьим стягом я готов плестись, глотая пыль, — хохотнул Треве. — Больше того, боюсь, так и будет. Ведь мы забыли, с чего начали.

Он встал, расправил плечи — его плащ потемнел, почти слился с полумраком. Он вытянул руки — и поверхность стола пошла рябью. На ней проступили крохотные горы, город с белыми стенами, каналы, дороги. Иллюзия выросла за края — словно дым, струилась, становясь трёхмерной картой. Караэнбыл золотым пятном залитым солнцем, а вокруг него клубились черные тучи.

— Мы окружены врагами, что жаждут наших богатств, — заговорил Вермер. Он как-то оказался по мою сторону стола, оставшись рядом с Дйевом. — Пора нанести удар.

— Рано, — возразил Гарвин Алнез. — Мы рыхлые, как песок Красного Волока. Можем сожрать, но и сами рассыпаемся от любого натиска.

— Вот зачем нужны эти нелепые договоры о союзе. Сеньор Магн просит лишь людей, — сказал Роннель. — И каждый копейщик — это стежок, что пришивает к Караэну новую землю.

— Тогда понятны «чушпаны». Итвис не знают пехоту. Это дело Алнез. Пусть идут к нам.

— Сделаем вместе. Лучше. С нуля, — покачал головой Вирак.

— Только надо придумать им новое имя, хорошее, — конечно же, Треве.

— Нас много. Как только они увидят, что мы строим стены, они объединятся, чтобы напасть, — снова Алнез.

— Для этого есть мы, — сказал Вирак. — И караэнцы, если мы не справимся.

— Это будет долго, — сказал я. — Все терпят поражения. Но побеждает тот, кто учится на них и становится сильнее. И замок не возводится любым с первого раза. Надо пробовать. Снова и снова.

— Тогда нам потребуется хороший мастер, — хохотнул Треве. — Я, от лица Семьи Треве, предлагаю избрать Магна из семьи Итвис герцогом Караэна и обязуюсь помогать ему во всём по мере сил, пока это не угрожает моей семье и вассалам. Обязуюсь служить ему верно, сражаться за него, не жалея сил и жизни, пока он оберегает меня от врагов, помогает в бедах и хранит мои земли и владения.

— Вирак не имеет причин отказать и желания оспорить — и присоединяется к сказанному…

— Роннель не имеет причин отказать и желания оспорить…

Пока ритуальные фразы падали в гудящую пустоту моего разума, я просто стоял и хлопал глазами.

Совет продолжался почти до утра. Я с трудом собирал мысли — и заставлял себя участвовать в нём. Этот совет меньше всего интересовала предстоящая битва. Они широкими мазками обсуждали планы возведения государства. Я лишь добавлял детали. Они даже наметили пути экспансии. Долина Вара, за рекой Во — ослабленная внутренней грызнёй, с большим городом и фактически независимыми мелкими владениями вокруг. Лёгкая добыча. Очень кстати, что мой сын и дочь правителя Вары обещаны друг другу. Пусть его власть полностью формальна — это легко изменить.

То, что до свадьбы минимум лет десять, никого не смутило. Эти люди думали наперёд.

Они даже расчертили зоны влияния на услужливо «набросанной» Треве карте, не забыв и про Маделар. Все очень единодушно выразили уверенность, что Маделар полностью поддержит наши решения. Как же может быть иначе.

Когда я вышел из шатра — Адель покинула нас сильно раньше — была ночь. Я отступил в тень и утянул за собой Вокулу. Фанго появился рядом сам. Сперат вообще часть меня, как и Волок. Можно сказать, остановился подышать свежим воздухом наедине. И сказал вслух:

— Это всё… странно.

— Несомненно, мой сеньор, — тут же отозвался Вокула. — Такие вещи обдумываются годами. А обговариваются — и того дольше. Все эти благородные семейства уже давно всё решили, и сегодня лишь подтвердили своё решение. Хотя вы, несомненно, смогли удивить их своими мотивами.

— Но почему сейчас? Вот так?.. — я сильно устал и потерял твёрдость. Мне хотелось простых ответов. Вокула развёл руками. Вместо него ответил Фанго.

— Мой сеньор. Если бы это была встреча не благородных сеньоров, а неких бесчестных и подлых людей — я бы предположил, что они хотят… — он понизил голос. — Убить Маделар.

— И ради этого сделали меня герцогом? — засомневался я.

— Они дали вам то, что уже было ваше, — покачал головой Вокула.

— То есть всё это, там… — я на секунду замялся, подбирая слово. — Представление бродячих артистов?

— Представление — несомненно, — сказал Вокула, и Фанго кивнул ему в такт. — Но это не бродяги, нарядившиеся в маски.

Фанго хмыкнул. Вокула поправился:

— По крайней мере, не все. Нет, эти люди другого сорта. Они сказали нам правду. Вот только, боюсь, что они видят вас веткой, которой можно пошерудить угли, прежде чем бросить её в огонь.

Теперь хмыкнул я. Вполне возможно. Это многое объясняет — почти все, кроме Роннеля, прислали нечто вроде экспедиционного корпуса. А сила семьи Роннель, похоже, вовсе не в мечах его вассалов. Они дали то, чем могут пожертвовать. Не больше. А вот планы по возведению крепостей и захвату всей Долины с помощью войск союзников Караэна и его самого они строили абсолютно всерьёз.

Они уверены, что приставка «герцог» не изменит ничего — это будут те же Итвис, только сильно слабее, чем раньше. Ведь теперь во главе Итвис просто «подорожник». И они смогут избавиться от меня, как только посчитают нужным. Им нужно было знамя видное из далека, за которым будут идти, и которого будут бояться. Пока они будут указывать путь и богатеть, ничем рискуя. А если знамя упадет, они просто останутся в стороне.

Что ж, надо успеть многое сделать, до того как они поймут, что некоторые слова имеют особую силу не давать упасть знамени. И даже поднимать новые знамена.

Глава 10

Сначала завтрак, потом война

На рассвете мы двинулись.

Часть войска погрузилась на баржи — тяжёлые, пузатые, они лениво ползли по каналу, гружённые провиантом, шатрами и рыцарскими копьями. Серьёзно, эти длинные штуки тяжело таскать с собой: не у всех для этого был специальный человек на коне. Зато повозки в хозяйстве нашлись почти у всех — караэнцы умеют видеть возможности, и любая война предполагает возможность наполнить одну-две телеги. Только вот быки, привычно тянущие эти телеги, шли даже медленнее уставшего пехотинца. И потому то, что их повезут на баржах, значительно облегчало жизнь. Мелочи, из которых складывается удачный поход. По бортам барж висели деревянные щиты — часть защиты, часть украшение, часть заявление: теперь это не просто баржи, это боевые корабли. Они качались на воде, изрядно пугая пехоту, слуг и скотину, отчего вопли раздавались такие, как будто нас уже разбили.

Остальные — всадники, отряды лёгкой кавалерии, знать и их телохранители — пошли верхом вдоль берега, по старой имперской дороге. Жёлтые каменные плиты под копытами издавали глухой рокот — будто боевые барабаны.

Я ехал в голове колонны, один, если не считать Сперата. Волок держался чуть сзади. За моей спиной тянулось не войско, а множество отдельных, независимых отрядов. Вирак — разумеется, сразу за мной. Никто не рискнул оспорить это право. Благородный Дйев замыкал колонну со своими птенцами — и, честно говоря, если бы я назначил в арьергард кого-то из Великих семей, это могло бы закончиться политическим кризисом. Там, сзади, и так ехали Треве с остальными. Шли толпами, плотно, без охранения — но… С душой.

У меня был опыт — и я видел, эти люди готовы убивать. Опасные весельчаки, скалятся белыми зубами и смотрят вокруг глазами пьяницы в алкогольном отделе. Готовы ли они умирать? Трудно сказать, но есть признаки, что да. Шутят и смеются без надрыва, не на показ. Спокойные. Без бравады, за которой удобно прятать страх.