Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

Караэнское ополчение не присоединилось. По официальной версии — не успело. На деле — не захотело. Слуги и гонцы говорили о путанице, задержках, перебоях. Я знал правду — страх и безволие. Одно дело — защищать родной дом. Даже от самого страшного врага. Там хотя бы нужно попытаться. Да и вместе не так страшно. А вот топать чёрт знает куда — веселье на любителя. У тебя тут бизнес, семья. Тебе совсем не очевидно, что там, в трёх переходах от твоего очага, происходит что-то важное. А те, кто это понимает — богатые ремесленники, гильдейские мастера, купцы — вообще не привыкли ходить в походы. Хотя их имена и вписаны в Серебряную Книгу.

Из серебряных собралось тысячи две, да и те почти все из контадо. Плюс Фрозен с двумя сотнями «таэнцев». Разумеется, они никуда не пошли без остальных.

Мы пошли с тем, что привели сами. И с теми, кто откликнулся не на зов герольда, а на запах войны. Таких набралось немало. Мухи, слетевшиеся на… пусть будет мёд. Несколько отрядов горцев — оборванцы в одних штанах и свернутых одеялах через плечо. У многих только дубины. Чуть более одетые, но ещё менее вооружённые батраки — почти все в возрасте, многие на вид больные. Женщины с детьми. Торговцы с одноколёсными тачками. Бродячие певцы. И те, кто не мог быть никем, кроме нищих и сумасшедших.

Я не обращал внимания — спутники любого средневекового войска. Пока их было не так много, от силы пара сотен. В Таэне их было бы вдвое больше. Баржи их не взяли, и они быстро отстали, скрывшись в пыли позади.

Перед отправлением я простился с Адель. Честно говоря, я слишком углубился в дела погрузки и прочие мелочи. Это была ошибка — следовало бы назначить ответственных и пинать их, а не вляпываться в это самому. К тому времени как я это понял, уже пора было выезжать. Именно тогда Адель поймала меня — буквально, перехватила на выходе.

Она не сказала ни слова. Просто взяла за руку — крепко, как держат руль на гололёде. Потом, под взглядом всей свиты, придвинулась ближе, встала на цыпочки и поцеловала меня. Прямо, просто, в губы. Как в последний раз. Или в первый.

— Вернись, — сказала она. И глаза у неё были прозрачные, как небо моего родного мира.

— Только с победой, — ответил я. И послал Коровиэля вперёд.

Мы двигались быстро. Быстрее, чем баржи. Но если те плыли всю ночь, нам всё же приходилось останавливаться, когда темнело. Нас ждали телеги с овсом, городки и постоялые дворы открывали ворота. И баржи нагоняли нас к утру. Нас было примерно семь сотен всадников, но «лагерь» растягивался на несколько километров. О каком-либо управлении не было и речи. На второй день я выслал разведку. Не доверяя никому, кроме своих, поручил её людям из свиты, придав им птенцов Дйева. За день мы сделали почти два пеших дневных перехода. На следующий день — столько же.

И вот, вечером второго дня, нас встретили.

К нам присоединилась семья Маделар. Без протяжных воплей рогов и церемоний, но с явным намерением сражаться.

Во главе — сам Бертран Ветвистый: огромный, бородатый, с руками, как мотыги. За ним — колонны пехотинцев. Щиты, у многих — на всех вепрь, пронзённый копьём, на зелёном поле. Почти у всех — железные шлемы, даже с наносниками. Все в шерстяных накидках родовых цветов; что под ними — кольчуги или стёганка — не разобрать. Сначала я напрягся — не видно копий. Но потом увидел их в повозках. Маделар не солгали — всё по-честному. Не меньше пяти сотен пехотинцев. Обозные слуги в простой одежде — ещё не меньше пары сотен. Почти у всех при себе дубины, топоры, грубые ножи. Они в счёт не входили.

Насколько я понял, у Маделар ополчение — пешее. Всадники были командирами отрядов по 30–50 человек. Сами всадники не впечатляли: шлемы на манер Железной Империи, кольчуги без лат, редко с одним-двумя конными спутниками. Они держались со своими людьми, не сбиваясь в конное «Знамя».

Я с интересом вглядывался в пехоту Маделар. Все на рожу похожие, как родные братья.

Вокула их характеризовал так: «Их род — как куст. На каждую ветвь — десяток отростков. На каждую ветку — пять побегов. На каждый побег — хозяйство, амбар, корова, плуг и мальчишка, которого уже учат считать вслух. Они не отрубают боковые линии — они строят пристройки к родовому замку».

В общем, они не выделяют землю младшим, или не пытаются завоевать замок любимому второму сыну и основать боковую ветвь рода, не высылают младших сыновей с мечом и конем искать счастья в дальние края, и даже не грызутся между собой, пока не останется только один. Они умудряются жить вместе. Это делает их, пожалуй, самым странным родом в Регентстве. Мне, как Итвису, очевидно: нет опаснее врага, чем близкий родственник. А они живут огромным родом — не просто поколениями, а династией, сращённой корнями. Удивительно. Уверен, магия и тут замешана.

Честно говоря, местные люди вообще часто выглядят как близкие родственники. В моём мире даже родные братья бывают менее похожи друг на друга, чем здесь двое людей из одного города. Я однажды видел картину с изображением средневекового братства арбалетчиков — одинаковые лица, как будто нейросеть рисовала. Но Маделар — это особый случай. У них действительно прослеживается единый корень. Генетический, и, возможно, магический.

Вокула как-то сказал, что их замок, Золотой Предел, похож на огромный амбар. Потому что это был хаб для трети долины, не меньше. А вот как он выглядит действительно, а не по функциям, мне вдруг стало интересно.

Долго пехотой Маделар я наслаждаться не смог. Они не устраивали для меня смотр. Просто встали лагерем. Заняли землю, расчистили место под палатки, организовали ямы для сортиров и выделили участки под костровища, начали варить похлёбку — сразу на всех. Насыпали овса в ясли, развели наших лошадей по сараям, а моих людей — по пустым домам. Предусмотрительно. И буднично. Как будто эта война — просто другая форма урожая.

Я поъехал к Бертрану. Он кивнул, как сосед через забор, и протянул мне свиток. Там был список. Людей. Скотины. Провианта.

— Подсчёт, — сказал он. — Ищите вора, если не хватит.

Я кивнул. Вирак уже успели проткнуть мечами одного бродягу — тот, говорят, утащил по дороге курицу. Правда это или нет — дисциплине не повредило.

Я остановился в центре небольшого городка. Хозяева ушли — забрали утварь и большую часть мебели. Не знаю, по просьбе Маделар или боясь пиратов.

К вечеру начали возвращаться разведчики.

Они встретили пиратов в половине перехода от нас.

Доклады были бодрые — такие, что у меня закралось нехорошее подозрение. Люди горели желанием немедленно всех убить. Говорили, что сорцев мало, они оборванцы, грабят пустые дома, потому что трусы. Кто-то уже перешёл к шуткам, кто-то подвывал боевые песни. Всё шло слишком хорошо.

Я только успел подумать, что мне удалось организовать полноценную конную завесу, как в внутренний двор влетел Дукат — и обнулил всё.

Щёки исцарапаны ветками, кольчуга в бурых пятнах. Вот гад, наверняка снова ввязался в драку, несмотря на приказ.

— Сеньор Магн, — выдохнул он, даже не поприветствовав остальных. — Сорцы. Опасные гады. Взяли замок с ходу, быстрой атакой. А половина идет на…

— Говори. Медленно. По порядку.

Он сглотнул, кивнул, набрал воздуха:

— Они разослали заслоны. Мародёры, без брони. Мы пошли дальше. Выслеживали два отряда. Первый — у канала. Брали деревню за деревней, а вчера — замок Роше. Старый, но крепкий. Они вошли в него, как нож в задницу овцы. Подогнали крытый таран к воротам и высокие деревянные башни на колёсах. Подвели башни вплотную к стенам, перестреляли защитников, выбили ворота и ворвались. Быстро, слаженно. Теперь корабли на якоре, а пехота и всадники — на берегу. Грабят, жгут, целые обозы катят к шнеккам.

— Сколько?

— Да там сотня шнеков, десяток коггов, и… — он замялся. — Несколько очень быстрых кавалерийских отрядов. Пеших не меньше тысячи бойцов, возможно полторы. Хорошо вооружены: кольчуги, щиты, у некоторых панцири из бронзы, даже из кости. И шлемы — как звериные черепа, с рогами, перьями. Идут нагло. И очень быстро.